Командор войны - Вадим Панов Страница 16

Некоторое время они молча пробирались через кусты, затем Артем остановился и прислушался: справа донеслось деловитое сопение и тихие голоса.

— Нам сюда.

— Куда сюда? Где мы? Я хочу уйти!

— Сейчас, сейчас. Кортес! — крикнул Артем, не отпуская руку девушки. — Кортес!

— Иди сюда и не ори, — раздался сварливый голос наемника. — Христофан, шестнадцать кусков за диадему — чересчур, Спящий тебе не простит такую жадность. Давай так: за все вместе сорок пять и еще вот эту брошь сверху.

«За все вместе», — отметил Артем; видимо, сундук с сокровищами изрядно похудел.

— Спящий еще должен проснуться, — резонно заметил приставник. — Пятнадцать с половиной последняя цена, а за все вместе — сорок восемь и никакой броши сверху.

Судя по печальному голосу Христофана, он уже смирился с тем, что продать придется не только диадему, и теперь пытался набить цену.

— Что они там делают? — спросила девушка.

— Спорят, — честно ответил Артем и снова обернулся к яме. — Кортес, у меня проблемы. Я возьму машину?

— А как мы?

— Словите тачку.

Поскольку речь шла о его собственности, Кортес соблаговолил оторваться от сундука и, посмотрев на Артема, тихонько присвистнул:

— Что случилось?

— Я убил моряну.

— Сам как?

— Нормально.

— Крутой у тебя напарник, — сообщил Христофан. — А я, признаться, думал, что он слабак.

— Я его многому научил. — Кортес перевел взгляд на девушку. — А это что?

— Спас.

— Помощь нужна?

— Нужна машина, яд выдыхается! — Артем кивнул головой на сверток.

Насчет денег Кортес понимал с полуслова.

— Тогда поторопись. Лови ключи! — Артем поймал блеснувшую в лунном свете связку. — Только постели на сиденье полиэтиленовый мешок, он в багажнике лежит.

Артем всегда поражался запасливости своего напарника.

— Вы здесь надолго?

— Не думаю. — Кортес похлопал приставника по массивной спине. — Договоримся о цене, закопаем сундук и разбежимся.

— Я сам закопаю сундук, — пробурчал Христофан. — Договоримся о цене и разбежимся.

— Я позвоню, как освобожусь.

— До встречи. — Кортес повернулся к приставнику: — Христофан, сорок пять — это все, что я могу себе позволить. У меня четверо детей от трех жен, и я должен их кормить. Спящий рыдает, глядя на мои мучения… Артем вздохнул и повел девушку к дороге.

* * *

Московское полицейское управление.

Москва, улица Петровка,

15 сентября, пятница, 23.33

— Мы встречаемся с Павловым прямо с утра. — Лейтенант Васькин посмотрел в записную книжку. — Он директор фирмы «Парма Экспорт Плюс».

— Я помню. — Корнилов выпустил в прокуренный воздух кабинета новую порцию сигаретного дыма. — Это тот, которого ребята Чемберлена прижали два месяца назад?

— Совершенно верно. И он созрел для того, чтобы поработать с нами.

— А что он может?

Васькин уже привык к тому, что Андрей Корнилов в обычной жизни крайне редко проявляет свои эмоции. Невысокий, сухой, с вечно полуприкрытыми глазами и неопределенного цвета волосами, начальник отдела специальных расследований Московского полицейского управления производил впечатление если не безразличного, то, по крайней мере, бесконечно усталого человека, однако его мозг работал с редкой производительностью и, несмотря на кажущееся безразличие обладателя, улавливал самые мелкие детали.

— Павлов уверен, что может зацепить Нытика. Майор молчал. Нытик был правой рукой Чемберлена, недосягаемого пока главаря крупной московской банды. Зацепить его было бы большой удачей.

— Поедешь с Сергеем?

Капитан Шустов, массивный здоровяк, был заместителем Корнилова.

— Конечно, хотя, если вы не против…

— Против.

Васькин вздохнул:

— Есть, патрон, я поеду с капитаном Шустовым.

— Доложитесь сразу же после встречи. Слышишь, Сергей?

— Разумеется! — Сидящий за своим столом капитан поднял вверх большой палец. — Как только закончим, немедленно поставим тебя в известность.

Васькин украдкой посмотрел на часы.

— Если вы не против, патрон, я хотел бы поехать домой.

Шустов иронично хмыкнул, майор почесал кончик носа:

— Действительно домой?

— Ну… — молоденький лейтенант смущенно улыбнулся, — в каком-то смысле — да.

Из всего отдела он был единственным холостяком и уже привык к постоянным подначкам коллег.

— Ты все еще с Люсей? — поинтересовался обожающий сплетни Шустов.

— Ага.

— А ее родители все еще на Кипре?

— Все еще.

— Сергей, заканчивай резвиться, — усмехнулся Корнилов. — Владик, только не проспи встречу с Павловым.

— Как можно, патрон!

Когда дверь за Васькиным закрылась, а Корнилов закурил очередную сигарету и потянулся к отложенным документам, Шустов не спеша подошел к столу майора и побарабанил пальцами по столешнице:

— Не хотел говорить при нашем юном друге…

— Что случилось?

Толстый капитан присел напротив Корнилова и выставил на стол массивные локти.

— Я сегодня поболтал с девчонками. В городе назревают большие проблемы. ЧП.

Общительный Шустов состоял в дружеских отношениях с канцелярией и всеми секретаршами Московского полицейского управления, собирая для своего шефа циркулирующие слухи и сплетни.

— Что за ЧП?

— Семь ритуальных убийств меньше чем за трое суток.

— Маньяк?

— Или секта маньяков. Убийства следуют одно за другим. Все по одному сценарию, и все в разных местах.

Корнилов задумчиво затянулся сигаретой и еще больше прикрыл глаза.

Работа созданного им отдела специальных расследований была направлена в первую очередь против московской организованной преступности. За четыре года майор сумел достичь в этой сфере уникального — стопроцентного — результата. Он ухитрился раскрыть все порученные дела, отправить за решетку почти всех главарей московских преступных группировок и заслужить славу лучшего полицейского страны. Журналисты обожали писать о его успехах, и, во многом с их подачи, обыватели были уверены, что Корнилов может все. К сожалению, не только обыватели. Мэр постоянно настаивал, чтобы отдел занимался самыми громкими делами, вызывающими наибольший общественный резонанс и требовавшими быстрых и решительных действий. Некоторое время назад Андрею поручили поймать Вивисектора — кровавого маньяка, наводившего ужас на Москву. Корнилов остановил преступления. Как — другой вопрос, но остановил. Он не любил вспоминать об этом деле, и генерал Шведов, начальник Московского полицейского управления, дал своему лучшему сыскарю слово, что отдел специальных расследований никогда больше не будет заниматься «непрофильными» преступлениями. Однако Андрей понимал, что секта, совершающая ритуальные жертвоприношения, была для Шведова серьезным поводом, чтобы нарушить данное слово.