Король забавляется - Наталия Ипатова Страница 16

— Ногу подбери! В этой позиции я ее достану!

— Я отскочу, успею!..

— Смотри, вот, вот и вот…

Веселый звон железа, такой ломкий на морозе, хохот, звуки падения, барахтанье в снегу… Аранта отступила за косяк, чуть притворив раму, так, чтобы не быть замеченной со двора.

Отплевываясь и смеясь, Кеннет выкарабкивался из снежной кучи, помогая себе мечом. Уриен, расставив длинные ноги, пригнувшись и прищурившись, ждал его посреди утоптанного круга. Двуручный меч, направленный острием в сторону противника, чуть заметно подрагивал, следуя за движениями Кеннета. Оба были до пояса обнажены, и кожа их пылала от мороза. Кеннет аф Крейг, до недавнего времени носившийся с табунами под жарким степным солнцем, выглядел посмуглее и, честно говоря, немного покрепче сбитым. Он снова и снова с азартом молодого петуха бросался на своего обидчика, а тот вновь и вновь невозмутимо отправлял его в сугроб.

— Ах ты, долгополый, — сквозь сомкнутые губы пробормотала Аранта. — Любитель маскарада, чернильная твоя душа…

Кеннет аф Крейг знал толк в кавалерийской рубке и отлично, на ее взгляд, держал собственно удар, но мэтр Уриен коварными ложными выпадами постоянно сбивал его с равновесия, заставляя вертеться чуть не волчком и с неизменным результатом роняя его наземь. Сам Уриен Брогау двигался обманчиво неторопливо, больше стоя или поворачиваясь на месте, расставляя ступни под углом столь идеальным, что не оставалось ни малейшего сомнения в его профессиональном навыке. Вероятнее всего, он и танцор был превосходный.

Ее взыскательный женский взгляд отметил удлиненные кости его плеч и предплечий, и гибкую растяжку мышц, достигаемую лишь упражнениями того рода, что ей выпало удовольствие тайком наблюдать, и почти чувственное наслаждение под маской привычной спокойной сосредоточенности. И то, что гвардейцы Баккара, занимавшиеся на военном дворе своей ежедневной унылой и тупой тренировкой, стоят кругом, оставив собственную возню, и увлеченно наблюдают урок. Их с Кеннетом занятия, стало быть, составляли секрет только для нее самой.

— Этот приемчик, милорд! — воскликнул кто-то из стражи. — Как вы это делаете? Во времена моего ученичества считалось, что от сарацинского крюка нет защиты.

Уриен покачал головой, бросил меч, наклонился и зачерпнул снег горстью.

— Я не даю уроков замковой страже, — усмехнулся он. — Обратитесь к своему капитану, солдат, он обучит вас всему, что сочтет нужным. На субординации держится мир. Ну… разве что частным порядком…

И под восхищенными взглядами солдатни растерся снегом от кончиков пальцев до затылка и от плеч до талии вниз. На его спине не было места, куда бы он не достал. Сын Хендрикье, мальчик с севера. Кеннет проделал то же самое, но подрагивая кожей и с заметно меньшим энтузиазмом.

Милорд. Сын короля, выросший в тени трона. Все эти солдаты, наполнявшие двор, потомственная дворцовая стража, знали его как принца на протяжении всей его жизни. Куда лучше, чем выросшего в отдаленном Камбри Рэндалла Баккара. Он привык поворачивать голову на слово «милорд». И никакое другое слово ему не шло, хоть тресни. И если он — копия отец, то, по правде говоря, она способна понять королеву Ханну. И еще она, помнится, подумала, что на месте короля Гайберна Брогау скорее спустила бы вовсе со строптивого сына шкуру кнутом, чем отдала бы его монахам.

Осторожно, чтобы не звякнуть лишний раз металлом и не выдать себя за подсматриванием, Аранта задвинула раму на место. Смотреть, собственно, было уже особенно не на что. Там, внизу, упражнявшиеся натянули свои личины вместе со своими повседневными одеждами, и если бы она осмелилась продолжать, то оказалась бы всего лишь свидетельницей пантомимы, безмолвных жестов, с какими Уриен показывал Кеннету то на основание меча, то на среднюю часть, то на острие, измеряя их ладонью и локтем. С коварной улыбкой она вернулась на место — на место библиотекаря у огня, невидимое от входа, разложила перед собой книгу, развернутую в произвольном месте, и прикинулась погруженной в чтение. Она позволила себе только одну стратегическую хитрость — оставила открытой дверь. Таким образом, чтобы издалека услышать приближающиеся шаги.

Чаяния оправдались. Пребывание в военных советах Рэндалла Баккара не прошло даром. Она услышала не шаги, а разговор, звуки которого были многократно усилены акустикой шахты винтовой лестницы. Говорил Кеннет, спокойно, убежденно и взвешенно, насколько ему позволяло сбитое продолжительным подъемом дыхание.

— …и это совершенно нормально. Не только для женщины, для человека вообще. Дом, сад, все, что нужно для жизни. Войной следует жить только во время войны, но не жить же во имя войны, в самом деле? Все это… правильно. Понимаешь, ну, что-то же должно быть возведено в непреложное правило, чтобы различать хорошее и плохое. Установлений церкви… просто мало. Это должно идти изнутри. Именно от этого получается ощущение, что ты все делаешь правильно. Без этого… без этого невозможно любить жизнь. Э, а как ты думаешь, я ведь мог бы цеплять щит на эту штуку?

Уриен что-то ответил или снова спросил, но, к своему огромному сожалению, Аранта не разобрала ни слова. «Милорд» более ловко обходился со своей акустикой. Поднимаясь снизу, открытую дверь они могли увидеть только с расстояния в несколько шагов. Кеннет хохотнул в ответ.

— …хороший вопрос. Он за два удара сердца заставит тебя захотеть пойти и умереть за него и чувствовать себя при этом счастливым.

— О, это сильная вещь, — сдержанно согласился Уриен. Аранта едва не захлопала в ладоши. Она их слышала!

— …а она, — продолжил Кеннет, — заставит тебя жить, когда тебе этого очень не хочется.

Продолжительная пауза.

— Она круче, — вздохнув, резюмировал Кеннет, уже, видимо, с самого порога. — Коли возьмется всерьез, так она с ним справится. Только, похоже, она об этом не знает.

Аранта услышала звук закрываемой двери. Кеннет продолжал еще о чем-то говорить, увлеченный собственной мыслью настолько, что безропотно шагнул в расставленную ловушку. Совсем не то — Уриен. Пока его товарищ обивал с обуви снег у порога, мэтр библиотекарь сделал два шага вглубь, развернулся, все еще держа в правой руке оба тренировочных меча, убедился, что Аранта наличествует именно там, где он ожидал ее увидеть, усмехнулся в ее сторону одними глазами, чуть наклонил голову в «милордском» поклоне и без какого-либо смущения положил железные игрушки на самый верх шкафа. Даже чтобы только увидеть их, ей пришлось бы встать на табурет. До того, как они встретились глазами, она торжествовала мелкую победу и то, что, хвала Заступнице, все оказалось не так. Теперь же ее охватило достаточно сильное чувство неловкости, словно ее вернули на отведенное ей место. И что ее каким-то непонятным образом используют.

«Я знаю, кто ты такой. Но я знаю… не все».