Возвращение мертвеца - Лилит Сэйнткроу Страница 16

Хотя в больницах нам тоже приходится несладко. Как и везде, где воздух пропитан болью и страданием.

Когда мы спустились по лестнице в подвал, Джейс крепко взял меня за локоть – теплое прикосновение человека. Гейб прошла через дверь-вертушку, мы последовали за ней, стуча сапогами по такому же, как в полицейском участке, голубому линолеуму. Я не отвела руку Джейса. Он упрямец, к тому же всегда старается защитить меня от опасности. Не знаю, зачем он это делает, ведь он ничего мне не должен.

А я? Зачем я здесь? Кому и что я должна?

Я отодвинулась от Джейса, когда Гейб предъявила свой полицейский значок очередному охраннику, сидевшему за пуленепробиваемым стеклом – девице с розовыми волосами, как в сериале про Джипси Роэна. Горло девицы раздулось, когда она ответила Гейб кивком – в него были вживлены голосовые имплантаты. Затем девица нажала на кнопку и начала что-то кому-то говорить. После этого Гейб повела нас дальше. Внезапно в нос ударил резкий химический запах. «Как же я потом от него избавлюсь?»

– Привет, Спуки, – окликнул Гейб странный худосочный тип в рабочем халате. – Пришла за своим мертвяком?

Тут он увидел меня и замер, а его лицо начало медленно приобретать цвет домашнего сыра.

Я молча смотрела на парня. Жидкие волосы подстрижены, как у Джаспера Декса, но эта стрижка ему не идет. Как и цвет его кожи. Парень ошалело пялился на меня. Интересно почему? Он ведь работает в морге и уж наверняка навидался некромантов, начиная с Гейб и кончая Джоном Фэрлейном.

Тут я вспомнила, что кожа у меня оливково-золотистая, а лицо – как у звезды сериала, к тому же в моей внешности есть что-то демоническое, да еще эти иссиня-черные волосы, длинные, густые и шелковистые, заплетенные в тугую косу. Как будто я заплатила кругленькую сумму за рекомбинацию генов, чтобы приобрести внешность кинозвезды.

Впрочем, сверкающий изумруд на моей щеке давал понять любому нормалу, что меня следует бояться, как с давних пор они боялись и ненавидели всех псионов, и особенно некромантов. Глупые обыватели иногда путают нас с самой смертью, перенося на нас свой страх перед ней.

Если бы они знали, как она любит своих детей, то, может быть, боялись бы ее меньше. Или больше. Однако псионов боятся во всем мире просто потому, что они другие.

– Точно, Хоффман. Пришла за куском мяса, который когда-то был мертвяком. – Голос Гейб прозвучал резко, как громкий шлепок по стене. – И привела с собой отличного охотника. Данте Валентайн, знакомься – это Никс Хоффман.

– Очень рада, – сухо ответила я.

Мой голос прозвучал не так резко и отрывисто, как у Гейб, но все же не менее звучно; приходилось сдерживаться, особенно в присутствии нормала, иначе последствия могли быть самыми неожиданными.

– Взаимно, – запнувшись, сказал парень. – Э-э, мисс Валентайн…

– В каком боксе находится тело, Хофф? У Кейна? – бесцеремонно перебила его Гейб.

– Да, у Кейна, в его офисе. Он проверял его на наличие токсинов.

Молодой человек не сводил с меня глаз – фантастически красивой женщины, какой мне быть вовсе не хотелось. Его зрачки расширились. Если бы сейчас он ощутил мой запах, то упал бы на колени и принялся умолять, сам не зная о чем. Еще одно воздействие моей новой природы.

«Хедайра», – едва слышно прошептал знакомый голос. Я тряхнула головой – мне стало очень больно. Почему мне так тяжело слышать голос Джафримеля?

– Спасибо, дурачок, – сказала Гейб и быстро прошла мимо парня.

Я последовала за ней, стиснув зубы, чтобы не усмехнуться. Это потребовало некоторого усилия.

– Ты производишь впечатление, – буркнул позади меня Джейс.

В ответ я только фыркнула.

– Нет, Дэнни, не скажи. Ты смотришься что надо. Может, тебе стоит одеваться, как на шоу Рейдона?

– И вызывать духов, нарядившись в черное кожаное бикини? – буркнула я в ответ, злясь на свою невольную улыбку.

Гейб, не оборачиваясь, шагала впереди.

– С металлическими заклепками, – уточнил Джейс.

– Гадость какая.

Я уже задыхалась от запаха отмирающих клеток человеческого организма.

«И как только Джафримель это терпел?» – подумала я, и вдруг левое плечо обожгла резкая боль, словно к нему приложили что-то раскаленное. Я почувствовала, как шевельнулся шрам.

Я резко остановилась. Джейс едва не налетел на меня сзади. Его энергия быстро коснулась меня – приятное прикосновение, которое принесло бы мне расслабление и дало возможность справиться с дыханием, если бы в этот момент я сама отчаянно не боролась за каждый вдох; кожу покалывало от прилива демонской энергии.

– Ты что, Дэнни?

– Ничего.

Последнее время эти теплые волны пробегали по телу все чаще. Может быть, у меня начинается демонская менопауза?

А возможно, и что похуже. Может, это как-то связано с Князем тьмы.

«Кошмарная мысль. И сейчас, когда я только научилась засыпать».

Опустив голову, я ускорила шаги и догнала Гейб.

– Ничего, я просто задумалась.

– О чем? – мягко спросил Джейс, постукивая посохом в такт своих шагов.

– О личном. Отстань.

– Ладно, – просто сказал он и замолчал.

Как ему это удается, ума не приложу; ничто не может вывести его из себя. Возможно, таким его воспитало семейство Моб; они сделали Джейса абсолютно бесчувственным. Но скорей всего, он просто терпит. «Почему ты бросил свою семью, Джейс? Взял и бросил. Люди убить готовы, лишь бы остаться в семье, не говоря о том, чтобы ею управлять. У тебя было все, что ты хотел. Почему ты их бросил?»

Как мне хотелось найти нужные слова, чтобы спросить его об этом!

Гейб остановилась перед стеклянной дверью и прислушалась, склонив свою точеную головку. Ну, точь-в-точь мраморная скульптура из музея в стеклянном ящике.

– Предупреждаю: Кейн – луддер.

Я поморщилась. Человек с рекомбинированными генами – убийца, псионы – выродки, а луддиты – настоящие фанатики. Сколько всего развелось в последнее время!

– Прекрасно. Тогда он будет от меня в восторге.

Гейб хотела что-то ответить, но в это время за матовым стеклом мелькнула тень, дверь со скрипом распахнулась, и мне пришлось быстро стереть с лица улыбку. Думаю, петли на этой двери не смазывали намеренно. «Прошу, проходите в мой кабинет», – казалось, говорил горе-детективу патологоанатом. Правая рука сжалась, пытаясь нащупать меч. Потом я вспомнила, что катаны у меня больше нет. Я впилась пальцами в ладони, и мне стало немного легче. К боли в руке я уже привыкла, тем более что теперь она начинала болеть только тогда, когда я хваталась за несуществующий меч.