Кремль 2222. Сталке - Дмитрий Силлов Страница 16

– Зомби!!! Это зомби!!!

«Откуда зомби? Почему зомби?» – металось в голове Данилы. Мертвых деревьев, живущих как паразиты в основном за счет поглощения энергии Полей Смерти, вокруг не наблюдалось. Мерзкие, кстати, растения – могут обхватить ветвями зазевавшегося путника и выпить кровь. Но это у нас и кусты могут, явление привычное. О чем тогда так надрывается серв?

Правда, через мгновение до полусонного дружинника дошло. Вспомнилось. В древности «зомби» называли сказочных живых мертвецов, которые гонялись за живыми и жрали их почем зря. Странные персонажи. Если ходит и жрет, значит, уже не мертвый. Значит, живой, только живущий по-другому, не так, как обычный человек. Таких у нас здесь на каждом шагу море – что не мутант, то иной, хоть и человекообразный. Но серв вроде никого из них раньше не боялся, наоборот, крошил почем зря. Чего ж он сейчас пятится от фигуры, копошащейся в тумане, будто оживший «Маунтин А14» увидел?

Правда, еще через мгновение Данила и сам опешил. Настолько, что пистоль опустил и рот открыл от удивления.

Из тумана к ним неуверенной походкой шел… Шерстяной. Глаза белые, передние лапы вытянуты вперед, сам трясется, шатается… но идет! Данилу заметил – и завыл жутко, протяжно, аж до косточек пробрало…

– Великий Механик… – раздался над ухом Данилы тихий шепот Иона. – Зомби… Оживший мертвец пришел забрать души тех, кто его не похоронил… Я читал в детстве – если стрелять, то только в голову…

– Отдайте… мой… шамирит!..

Хриплый вопль вырвался из груди ходячего мертвеца. До его протянутых вперед лап с обломанными когтями оставалось не более десяти метров…

Данила закусил губу, приподнялся, вскинул пистоль… Справа щелкнул переводчик огня – это вскинул свой автомат Ион.

– Охренели, что ли? Пошутил я, пошутил…

Глазные яблоки Шерстяного провернулись вниз, явив из-под верхних век черные точки зрачков. Пасть, с которой только что капала пена, расплылась в знакомой ухмылке.

Дружинник еле удержал палец на спуске. А вот Колян от неожиданности не смог. Ударил одиночный выстрел, и Шерстяной, схватившись за грудь, рухнул в кусты.

– Кажись, серв нашего кореша второй раз грохнул, – в замешательстве произнес Ион.

Данила вскочил и ринулся к Шерстяному, на бегу засовывая за пояс пистоль. Ион – следом.

– Что же это?.. Как же это быть?.. – причитал Колян, семеня на паучьих ножках к месту трагедии.

Однако трагедии не получилось.

Из кустов, забористо матерясь, вылез Шерстяной, весь в репьях и сломанных иглах, застрявших в свалявшейся шерсти.

– Зря я тебя, насекомый, броневиком не задавил, – прорычал мутант, выковыривая репьи из шерсти обломанными ногтями. – И вообще, вы все суки потрошёные. Бросить меня посреди какой-то пещеры. Шамирит спёрли, даже автомат утащили…

– Ты был мертвый, Шерстяной, – проговорил Данила. – Я могу отличить живого от трупа.

– А сейчас я что, тоже мертвый? – с вызовом воскликнул мутант.

Ион подошел к дебоширу, задумчиво потрогал входное отверстие пули на волосатой груди, потом положил руку на шею Шерстяного.

– Чего ты меня как бабу лапаешь? – возмутился мутант. – Я, кажись, ясно спрашиваю – что, я, по-вашему, и сейчас мертвый?

– Да, – немного растерянно произнес Ион. – У тебя только что пуля прошла навылет через сердце. И пульса нет…

– Как нет? – заорал Шерстяной. – А куда он делся?

– Он исчезнуть, когда ты умереть в тоннеле, – грустно сказал Колян. – Мы все видеть это и очень сильно горевать.

Шерстяной переводил недоуменный взгляд с одного своего товарища на другого, ища хоть малейший намек на то, что друзья решили над ним подшутить. Безуспешно. Наконец, до него помаленьку начало что-то доходить. Он медленно опустил взгляд вниз, словно боялся сделать это раньше, дотронулся до сквозной раны, из которой так и не появилось ни капли крови.

– А на спине у меня что? – спросил он с дрожью в голосе, поворачиваясь.

– Выходное отверстие, – сказал Ион. – Кулак просунуть можно. И кость торчит.

– Твою мать, – выдохнул Шерстяной с дрожью в голосе. – И не больно ведь ни капли… А я-то иду по тоннелю и думаю – что за ерунда? Могу дышать, а могу и не дышать, один хрен. Просто, когда не дышишь, говорить не можешь. А оказывается…

– Выходной отверстий все равно зашить надо, – сказал Колян. – А то вывалится из тебя что-нибудь нужное, а ты и не заметить. Ложись на брюх, буду штопать.

Шерстяной повиновался без сопротивления. Реальность, о которой он догадывался, но боялся до конца осознать и принять, оглушила его, словно пыльным мешком по макушке.

– Дык как же это получилось-то? – потерянно бормотал он, пока Колян деловито зашивал дыру у него в спине. – Дык меня ж просто по спине долбануло, я и вырубился. А потом очнулся – никого. Ну и попер вперед. А оказалось, что я померший…

– Думаю, это действие шамирита, – тихо произнес Ион, глядя на другие швы, наложенные Коляном этой ночью на спину Шерстяного. – Пули пробили мешок, размолотили несколько кристаллов, и в раны попала шамиритовая пыль. Теперь у волосатого другой обмен веществ. Не представляю, чем он кормиться будет при таких раскладах. Шамиритом, что ли?

– Мяса хочу, – пробубнил Шерстяной. – Сырого.

– Любой будешь? – поинтересовался Колян, перекусывая манипулятором нитку.

– Угу.

Загудел микролифт, серв нырнул манипулятором себе под брюхо, вытащил оттуда брикет розового фарша и сунул под нос мутанту.

– Кушай, плиз.

Шерстяной поднялся с земли, схватил презент, засунул его в пасть и жадно зачавкал.

– Вот теперь я точно по ночам спать не буду, – тихонько проговорил Ион. – Вдруг он подкрадется и вцепится.

– Я фее флыфал, – прочавкал Шерстяной. – Не, тебя ефть тофно не фуду. Фредный ты, Ион, как по физни, так и для пифеварения.

– В общем, теперь у нас в команде есть свой зомби, – задумчиво проговорил Данила. – Такой же, как и был, только не дышит и вместо жареного мяса трескает сырое.

– И еще в него стрелять можно вполне безболезненно, – заметил Ион. – Ну чисто для тренировки.

Шерстяной стряхнул крошки фарша с волосатого подбородка и грустно заметил:

– Ну я, по ходу, конкретно попал. Так теперь и будете меня по жизни подкалывать?

– А ты как думать? – довольно проскрипел Ко-лян. – Теперь тебе за паукообразный все зачесться.

– Ладно, потрепались – и будет, – сказал Данила. – Теперь бы невредно узнать, как нам к броневику подобраться. Там же патронов немеряно осталось. И «Корд»…

– Ща попробую, – сказал Шерстяной, подходя к высокому хищному дереву, что росло неподалеку. – Есть у меня одна мысля.

Он поплевал на ладони и осторожно шагнул под толстые ветви дендромутанта, явно готовясь отпрыгнуть, если дерево попытается его схватить.