Легенда вулкана - Денис Ватутин Страница 16

– Диего-амиго, – произнес я задумчиво, – эк тебя жизнь-то побросала.

– Уж не больше, чем Странного, чих, – чихнул под кроватью губернатор Персеполиса.

Он вылез из-под кровати с пачкой презервативов в правой руке. Глаза его бешено вращались.

– Диего, – с укоризной произнес я, – во-первых, я с любимой женщиной, а во-вторых, она ревнивая.

Он смерил меня своим безумным взглядом.

– Диего узнает Странного, – скрипнув зубами, сказал он, пошевелив желваками. – Какой из меня губернатор!

Теперь интонации были знакомыми.

– Ты любишь эту девушку? – Вопрос был задан по-деловому.

– Да, – ответил я так же.

– Тогда так, Странный, – сказал Диего, облизывая губы. – За камином есть дверь вниз, глубоко… Вы с девушкой идете в комнату, когда все напьются, идете вроде для секса…

Он подбежал к камину и потянул за стоящую на его полке пепельницу. Панель камина отъехала в сторону. За ней виднелась аккуратная дверка около метра с половиной в высоту.

– И – туда, – вновь сверкнул глазами губернатор, дергая за ручку, – она открыта. Там лестница и люди. Люди внизу. У них электрический автомобиль, они знают, куда ехать. Понял?

Он посмотрел на меня, как папа, который хотел, чтобы его ребенок стал физиком-ядерщиком: с надеждой и мольбой.

– Шикарный план, – одобрил я с плохо скрываемой иронией. – Амиго мио, а на кой хрен такие сложности? Может, поверху пройти, к отелю? Или меня в лотерейном розыгрыше выбрали президентом Марса? Я готов! Во-первых…

– Странный, не надо «ля-ля», смешной юмор. – Он смотрел на меня уже с легким оттенком раздражения. – Делай, как тебе Диего сказал.

Я вытянул из пачки сигарету и прикурил.

– Диего, – сказал я как можно более проникновенно, – ты хороший парень – так мне показалось. Но я – парень глупый: назови мне хотя бы три причины, по которым я должен делать так, как сказал ты? Пойми, мне все интересно, я любопытен по натуре.

Диего тяжело вздохнул и опустился на кровать, продолжая держать в ладони пачку презервативов.

– Так я и знал… – хмуро выдавил он, глядя в пол.

– Тебе повезло, – флегматично сказал я. – Ты хотя бы знал… а вот я…

– Странный, – он вскинул лицо вверх, на меня, – мы про тебя кой-чего раскопали… Ты должен думать…

– Так это я, значит, грохнул марсианского бога, пока тот был маленьким?! – Я стал злиться.

– Странный, – он молитвенно прижал руки к груди, – ты поможешь Диего?

– Господин губернатор, выражайтесь понятнее, – процедил я сквозь зубы.

– Знаешь, как Диего любит Жирного Тэдди? – вдруг спросил он.

– Догадываюсь, – обронил я.

– Вот! – Диего со значением поднял свой указательный палец вверх. – Вот поэтому ты мне друг!

Я терпеливо молчал.

– Пока ты не был здесь, – продолжил он, тоже закуривая, – Тэдд очень поднялся… Диего знал, что Странный не сможет его пришвартовать…

– Диего, – не выдержал я, – губернаторы так не выражаются…

– Эй! Не суть. – Диего с досады плюнул… – Ну вот, – продолжил он без особого энтузиазма. – Тэдд брал в городе все больше и больше под себя… Он сотрудничает теперь с кланом Большой Реки…

– Ну реальный солидол, – сказал я насмешливо.

– Ну вот, – продолжал Диего, – кланы Персеполиса скопили так много богатства, что решили идти вперед…

– Благо не назад, – ехидно вставил я, но он, казалось, не слышал.

– Персеполис маленький – все знают про всех, но… – Он говорил словно в нос.

– Что «но»? – Я насторожился.

– Паладины сильно обнаглели, да и, само собой…

– Диего! – Я пытался сдвинуть его с мертвой точки…

– Жирный Тэд объединил воротил всего города в общий картель. Меня продвинул в губернаторы, чтобы самому не светиться. Он выступил с предложением вступления Персеполиса в Совет Четырех Городов: бизнес нужно увеличивать. Надо много торговать. С паладинами дела вести трудно: очень они дикие – могут кинуть и наехать. Да и жадные очень.

Диего говорил горячо и увлеченно.

– И вот они решили на своем совете, что надо поднять город на некий уровень жизни, по крайней мере сделать вид, что так и есть, – иначе Четыре Города и говорить с тобой не станут. Видел, как в Лихоторо живут?

Я кивнул, выпустив дым из ноздрей, и очень внимательно слушал Диего.

– Вот. – Диего тоже кивнул и облизал пересохшие губы. – Этот бизнес с тотализатором стал популярным, и оружие в цене подросло, хоть и не сильно, и привозят его теперь больше, и выбор…

– Ну а про нашу скромную роль в марсианской интеграции теневых рынков что скажешь? – Я прищурясь глядел на него.

Диего поднял на меня глаза и так же внимательно попытался меня разглядеть сквозь сигаретный дым.

– Я не знаю, Странный, в какие ты игры играешь, – сказал он медленно. – Диего хочет верить, что мы с тобой не окажемся по разные стороны.

– Я, в отличие от вашего Жирного Тэдди, не игрок, – сказал я холодно, – скорее участник. А если ты против него, то мы с тобой всегда на одной стороне, Диего! Выкладывай: зачем нам все эти тайны «марсианского двора»? Почему к нам такое внимание?

– Да ваш бой возле Башни был самой обсуждаемой новостью почти сутки. – Диего сверкнул взглядом.

– Тэдди небось и это снимал? – поинтересовался я.

– Наверняка, – согласился Диего, мрачно глядя в пол. – Там несколько дней воевали…

– Это на меня так ставки возросли, что вы устроили нам такую встречу? – ядовито осведомился я.

– Я, между прочим, тоже хотел тебя увидеть живым, – укоризненно сказал губернатор.

– Диего, а если без лирики? – спросил я. – Понимаю твои дружеские чувства, но знать хочу как можно больше.

– С нами связались из Совета, – сказал он, – сказали, что в курсе ваших проблем и чтобы мы обеспечили вам охрану и любую поддержку. А еще…

Он опять внимательно посмотрел на меня.

– А еще? – повторил я.

– Еще – по возможности изолировать тебя и гида от группы, – сказал он. – Совет выслал к нам своих представителей, но они прибудут только через четыре дня. Они намекнули, что вы в опасности и такого, как у Башни, с вами не должно уже произойти. Они вообще сказали, что мы отвечаем за вас… От этого зависит – примут Персеполис в Совет или нет. Слишком многое поставлено на кон, интересы многих людей здесь переплетаются, Понимаешь, почему я тебя прошу… Я тебе честно все рассказал, как есть…

– Понимаю, господин губернатор, – сказал я, пытаясь сделать вид, что моя отвалившаяся челюсть – это не от удивления, а от недостатка кислорода.