Свет вечный - Анджей Сапковский Страница 16

– Не сегодня, так завтра? – догадался АхиллесЧибулька. – Лады, возьму за свои, отдашь позже. Будет у тебя свойПанталеон. А сейчас пойдем «Под голову мавра», поедим чего-нибудь, выпьем.Расскажешь о своих приключениях. Столько слухов было, что просто горю отлюбопытства…

Вот так, прежде чем закончился день, счастливчик Рейневанимел во Вроцлаве все шансы получить деньги и укрытие – две вещи, без которых неможет обойтись ни один заговорщик. Имел также друга и сообщника. Потому что,хотя рассказ о своих приключениях Рейневан сильно сократил и подверг строгойцензуре, Ахиллес Чибулька был под таким впечатлением, что как только всевыслушал, тут же заявил о долгосрочной помощи и соучастии во всем, что Рейневанзадумал и планирует.

Что касается самого Рейневана, то он сильно рассчитывал нато, что светлая полоса не закончится. Уж очень она ему была нужна. Он долженустановить контакт с каноником Отто Беессом. Это было связано с риском. За ОттоБеессом могли следить. Его дом мог быть под наблюдением.

«Вся надежда, – думал счастливчик Рейневан, благостно исчастливо засыпая в комнатке над аптекой, на скрипучей кровати, под отдающейплесенью периной. – Вся надежда на удачу, которая мне в последнее времяспособствует.

И на Панталеон».

Когда Рейневан повесил себе на шею амулет и активировал его,Ахиллес Чибулька вытаращил глаза, открыл рот и отошел на шаг назад.

– Господи Иисусе, – вздохнул он. – Тьфу-тьфу.Что эта зараза делает из человека… Хорошо, что ты себя не видишь.

Амулет Панталеон, местная особенность, местный продуктвроцлавской магии, был придуман и создан с одной только целью: скрыватьличность носящего. Делать так, чтобы на носящего не обращали внимания. Чтобыего не видели и не замечали, чтобы взгляд посторонних скользил по нему, нефиксируя не только его вида, но и присутствия. Название амулета происходило отПанталеона из Корбели, одного из прелатов епископа Нанкера. Прелат Панталеонславился тем, что на вид был настолько, как слизняк, обычным, настолько, какмышь, серым и так противно никаким, что мало кто, включая и самого епископа,замечал его и обращал на него внимание.

– Похоже, – заметил унгентарий, – чтонехорошо носить это слишком долго. И слишком часто…

– Знаю. Буду пользоваться в меру и носить с перерывами.Пойдем.

Был четверг, базарный день, на Соляной площади царилитолкотня, сумятица и неразбериха. Не свободней было и на Рынке, где кроме тогокому-то на эшафоте делали что-то, очень интересующее публику. Рейневан иЧибулька не узнали что и кому делали, поскольку прошли суконными рядами, потомчерез Куриный базар добрались к вымощенной деревянными бревнами Швейной.

В окне каноника Отто Беесса не было желтой занавески.Рейневан тут же опустил голову и ускорил шаг.

– Новый дом и контора компании Фуггеров, – бросилчерез плечо следующему за ним Чибульке. – Ты знаешь, где это?

– Все знают. На Новом Рынке.

– Пойдем. Не оборачивайся!

Панталеон действовал отлично. Прежде, чем дежурный в контореклерк вообще обратил на него внимание, Рейневан должен был повысить голос и грохнутькулаком по стойке. Прежде, чем появился вызванный клерком служащий компанииФуггеров, Рейневану пришлось подождать. И немножко понервничать. Но ждатьстоило. А нервничать – нет.

Служащий компании Фуггеров фигурой и лицом был больше похожна священника, чем на чиновника и купца.

– Всенепременно, всенепременно, – улыбался ондоброжелательно, выслушав, по какому делу пришел клиент. – Его преподобиеОтто Беесс изволил перед отъездом положить в нашей фирме некоторый… депозит.Адресованный вельможному господину Рейнмару фон Хагенау. Ваша милость, какпонимаю, собственно и является тем самым господином Рейнмаром?

– Именно.

– А не похож господин, – еще доброжелательнееулыбнулся служащий, поправляя вышитые золотой нитью манжеты бархатногоприталенного вамса, одежды более подходящей священнику, чем купцу. – Непохож господин. Каноник Беесс, инструктируя нас, не забыл детально описатьРейнмара фон Хагенау. Вы, мил сударь, этому описанию никак не соответствуете.Так что позвольте…

Служащий спокойно полез за пазуху и достал подвешенную наремешке прозрачную голубоватую пластинку. Приложив ее к глазу, осмотрелРейневана с головы до ног. Рейневан вздохнул. Мог бы и догадаться. На каждоеволшебство было антиволшебство, на каждый амулет – контрамулет. На Панталеонбыла Визиовера. Периапт Истинного Видения.

– Все ясно, – сказал служащий, пряча Периаптобратно за пазуху. – Прошу за мною.

В комнате, куда они вошли, стену напротив пылающего каминазанимала большая карта. Карта Силезии, Чехии и Лужиц. Рейневану хватило одноговзгляда, чтобы сориентироваться, что представляют собой начерченные линии,стрелки и круги вокруг городов. Красными кружочками обозначены были, вчастности, Свидница и Стшегом, а направленная на юг линия совпадала с маршрутомвозвращающихся в Чехию Сироток Краловца. Бросались в глаза также линии,соединяющие Чехию с Лужицами: с Житавою, Будзишином, Згожельцем. И еще одна,жирная, закрученная, заканчивающаяся стрелообразно огромная линия, глубоковонзающаяся в долину Лабы, Саксонию, Тюрингию и Франконию.

Служащего компании Фуггеров явно забавлялазаинтересованность Рейневана.

– Яна Краловца и его Сироток, – сказал он,подойдя, – вчера, шестнадцатого дня февраля месяца с триумфом встречали вГрадцеКралове. После семидесяти трех дней грабежей и пожаров рейд победоноснозакончен, поэтому эту линию можно будет с карты стереть. Что касается другихкривых… Многое зависит от итогов съезда в Луцке на Волыни. От того, как поведетсебя Витольд. От дипломатического дара Андреа ди Палатио, папского посланника.От того, будут ли в Пожоне переговоры между Зигмунтом Люксембургским и ПрокопомГолым… А как вы считаете? Будем стирать с карты красные линии и стрелки? Или жебудем чертить новые? Каково ваше мнениес, господин Рейнмар из Белявы?

Рейневан посмотрел ему в глаза. Служащий улыбнулся.Единственное, что у него было от купца, это собственно улыбка. Располагающая.Рождающая доверие. Подталкивающая доверить дело и деньги. И поделитьсясекретами. Но у Рейневана не было желания делиться. Это служащий Фуггеров сразуже понял.

– Понимаю. – Он небрежно развел ладонь и дорогиекольца на пальцах. – Есть вещи, о которых не говорится… Пока. Тогдаперейдем к делу.

Он открыл секретер.