Бабочки в жерновах - Людмила Астахова Страница 16

«Уф! Вот и славно!»

Фрэн плюхнулась на стул, как марионетка с обрезанными ниточками, но вовсе не от усталости, а чтобы убедиться своими глазами — Мерерид с удочками гордо шествует по тропинке, а не притаилась в прихожей. Со спины матери никогда не дашь её шестьдесят лет: осанка ровная, ноги крепкие, шаг пружинящий. Бедрами тоже вилять не забывает. Да и губы, скорее всего, накрасила густо, не жалея помады, но это исключительно назло дочке. Элисона ей все равно не встретить, он на берегу не рыбачит. Так что пусть порадуется, старая блудливая кошка.

Поле боя осталось за Фрэн и, так как случалось это в последнее время не так уж и часто, женщина наслаждалась одиночеством с размахом, достойным впервые за несколько месяцев ступившего на берег морячка. Она сняла обязательную на кухне косынку, расплела косу, тем самым дважды освободив волосы, и стала тихонечко напевать модную песенку. А потом распахнула окна настежь, позволив сквозняку свободно гулять по всему дому. Глупцы — те, кто боятся одиночества, глупцы и трусы. Не зависеть от других людей, не подстраиваться под чужие желания, не делить ни с кем жилье и личное время — это же прекрасно! А главное, не спрашивать разрешения и не отчитываться.

Фрэн упивалась теми редкими часами одиночества, когда рядом не было Мерерид, точно пьяница дешевым и крепким вином. Смаковать-дегустировать нет времени. Хочешь ощутить приятную легкость во всем теле, расслабиться и забыться — хлещи пойло стакан за стаканом, не останавливайся, следующего раза может и не быть.

И как обычно, в самый неподходящий момент появился незваный гость.

— Эй! Фрэн! Ты дома?

Кто всегда приходит не вовремя? Правильно! Почтальон. У Гаральда просто дар оказываться в неподходящем месте.

— Мерерид!

И от него невозможно спрятаться. Гар Нашвит неотвратим, как осенняя буря, и разрушителен, как шторм.

— Я тут. Не ори, как полоумный, — шикнула на него Фрэн.

Еще не хватало, чтобы Мерерид услышала и примчалась совать свой нос.

Главный и единственный представитель почтовой службы её величества на острове Эспит в прошлом году выбил у ведомства казенный велосипед, но ездить на нем — не ездил. Только возил рядом, придерживая за ручки руля. Вот и теперь он стоял, облокотившись на седло, с таким видом, будто за это утро объехал весь остров раз сорок.

— Как у нас на завтра с погодкой, Фрэничка? — мурлыкнул Гар, ласково щурясь.

Женщина, не говоря ни слова, протянула ладонь в требовательном жесте.

— Ты чего?

— Два орика, Гаричек, — передразнила она почтаря. — Как велит устав Имперского Ковена, за каждое предсказание берется мзда. Со всех и каждого. Без исключения.

От кипящей внутри злости, Фрэн говорила отрывистыми короткими фразами, чтобы не сорваться на ругань.

— Так для общего же дела, — попытался вывернуться Гар.

— Для общего дела хватит недельной давности прогноза.

Почтальон задумчиво поскреб намечающуюся лысину.

— Какая ты мстительная, Фрэн Лисэт. Истинно — ведьма, — молвил он с укором.

В нынешний цивилизованный век древнее ведовство окончательно пришло в упадок, и ведьмами дразнили всяких вздорных баб.

— А не нужно было жаловаться на меня ревизорше.

— Так это пять лет назад было!

— И все эти пять лет я едва концы с концами свожу. Из-за тебя!

Ревизорша от Ковена уехала довольная, как хорек, разоривший курятник.

— Фрэн, я был под присягой.

— А я не ошиблась, это тебе не понравилось предсказание.

— Фрэничка…

— Два орика, Гар! — рявкнула ведьма.

И две монетки тут же легли в её ладонь. Аж горячие были, так крепко сжимал их Гар Нашвит, нипочем не желая отдавать. Что и говорить, щедростью эспитцы не страдают.

Но плата получена, и её нужно отработать.

Фрэн закрыла глаза и скользнула в незримую дверь, за которой только слепящая тьма. Но и смотреть-то не глазами нужно. Предсказывать погоду легко. Это же природа. Где-то в жарких широтах океан уже прогрелся и испарил много воды, она поднялась высоко-высоко и превратилась в облака. Океанские течения и воздушные потоки уже несут их к Эспиту. Будет шторм, будет сильный ветер, море будет бушевать. Но буря пронесется мимо, лишь краем своих черных крыльев задев одинокий остров. Дожди выльются на материке, на приморские области вирнейской империи, возможно, некоторые города сильно затопит. Но Эспиту… Нет, Эспиту ничего не грозит, и их Общему Делу тоже.

Так Фрэн и сказала другу-Гаральту, расстроив почтальона несказанно. Отдать целых два орика и услышать то же самое, что и прежде! Обидно!

— Ты уверена? Точно-точно?

— Точно, как если бы сама была морской бурей. Берт — опытный моряк, я за него ни капли не переживаю.

— Это потому что ты из «правых», — уверенно заявил Гар и принялся топтаться возле своего велосипеда, будто собрался на него садиться.

— Ой! Можно подумать!

Будь у Фрэн времени побольше, она бы поглумилась над одним из «левых», но благословенные минуты покоя и так уходили безвозвратно.

— Удачной дороги, Гар.

— И тебе не скучать, — хмыкнул почтальон.

Похоже, все остались довольны раскладом: ведьма получила мзду, островитяне — точный прогноз и новые надежды. Впрочем, грядущая хорошая погода была и в интересах самой Фрэн. Как же — еще один год, еще один шанс!

На пороге женщины обернулась. Так и есть! Гар катил двухколесную машину за руль, не удостоив седло своей задницы.

Скайра Лив дама Тенар. Эспит

Несмотря на то, что ночь выдалась ясной, а потому на этот раз обошлось без протечек, Лив проснулась не в самом лучшем настроении. По своему обыкновению, глаза она открыла еще до рассвета, не дожидаясь, пока большой медный будильник оглушительным звоном начнет вторить петуху в курятнике Хила, ближайшего соседа, а Перец толчком могучего плеча откроет дверь и выйдет во двор по своим собачьим делам. На Эспите замок в свою дверь врезал только Джай, извечный паникер и параноик. Прочие же обитатели благословенного острова о запорах и засовах только читали или слышали, а навесной амбарный замок видали лишь на двери в крошечную эспитскую тюрьму. Одна из тех пикантных особенностей, что и привлекали во владения Вардена, лорда Эспита, всяческую титулованную публику. Отсутствие замков и малочисленность местной общины как раз и означает спокойствие и безопасность для людей, желающих отдохнуть от суетного света. Зачастую — инкогнито.

У Лив с дорогими («Очень дорогими!» — как со смехом признавался лорд Варден после третьего бокала контрабандного хадрийского) гостями владельца острова проблем не возникало никогда, да и не могло возникнуть. За ажурную ограду поместья они если и выбирались, то в сопровождении самого хозяина, вроде как на экскурсию — посмотреть, как живет добрый эспитский народ. Обыватели, загодя предупрежденные, искренне обеспечивали «колорит» — облачались в «народное», плясали, пели и занимались традиционными ремеслами прямо у обочины. На главной площади — тоже. В итоге все расставались довольными: эспитцы подсчитывали барыши от продажи сувениров, а порозовевшие и откормленные устрицами заморские гости уплывали восвояси и увозили полные чемоданы всяческого барахла. За один сезон островитяне продавали столько кривобоких глиняных тарелок и круглых плетеных ковриков, что лет за пять можно было обеспечить всю империю. Полные впечатлений от «волшебного острова», где-то среди скал которого притаился Источник то ли Молодости, то ли Исцеления, рафинированные имперские аристократы рассказывали потом в своих салонах какие-то дикие байки об Эспите, привлекая на остров все новых и новых клиентов. Кто же откажется окунуться, так сказать, в легенду, да еще и с головой? Вот и ныряли, да так, что некоторых приходилось вылавливать. Чего стоит только один впечатлительный художник, который, после визита на «особенный» пляж лорда Эспита и омовения в источнике… вдохновения, кажется, вознамерился поселиться здесь насовсем. Получив вежливый отказ, бедняга, нюхнув модного богемного порошка, вознамерился то ли взлететь, то ли самоубиться. Сиганул со скалы в обнимку с этюдником. Так и не выловили. А стареющая оперная дива, нагишом бегавшая вдоль линии прибоя и распевавшая при этом отнюдь не классические арии? О! Кто-то скажет — разврат и падение нравов, но ведь именно затем на Эспит и ехали. Именно потому, что милые забавы сливок общества приобретали иногда феерический размах, всякую прочую шваль на остров и не пускали. Во избежание.