Я - утопленник - Андрей Прусаков Страница 16

– Это быстрый корабль, – сказала Анфиса. – Не бойся, но и близко не подплывай. Архип однажды подплыл – так ног и лишился.

– Кто это – Архип? – спросил я, понемногу успокаиваясь. Анфиса замедлила ход:

– Утопленник, как ты. Только старый. Ни на что не годится…

Я хотел спросить: что значит – «ни на что», но тут мы вплыли в какой-то канал. Я испугался, что здесь нас заметят. Анфиса уловила мое беспокойство:

– Не бойся: люди нас не видят.

– Почему?

– Потому что я так хочу, – улыбнулась Анфиса.

Я плыл за ней, представляя себе, как, должно быть, занятно мы выглядим: скользящая под водой нагая девушка и парень в одежде…

Канал был жутким местом. Я и не подозревал, что его можно так загадить. Дно представляло отвратительное, в чем-то даже сюрреалистичное зрелище: изъеденные ржавчиной остовы конструкций, гнилые бревна, осколки стекла и битый кирпич, куски строительной арматуры и обросшие подводным мхом булыжники. Раздвинув бледно-зеленые стебли, из-за водорослей выплыл старик с длинными волосами и бородой до пояса. Его морщинистое, худосочное тело казалось странно коротким, и спустя мгновение я понял, почему. Обе ноги были обрублены по колени, но здесь, под водой, ему это не мешало – двигался он достаточно быстро. Как и Анфиса, он был наг, и мой взгляд невольно приковали неестественно большие, словно распухшие гениталии.

– Ты, что ли, новый утопленник? – спросил он, почесав впалую грудь разлапистой пятерней. А плечи у старика ничего, отметил я, в молодости здоровый был…

– Он, – сказала русалка. – Андреем его зовут.

– Андрей, значит. – Утопленник подергал себя за бороду и окинул осуждающим взглядом. – И с чего тебе, Андрей, жизнь не мила стала?

– Тебе-то, старый, какая разница? – недовольно ответила Анфиса. – К нам по своей воле приходят, сам знаешь.

– Знать-то знаю, – вздохнул утопленник, отводя неприятные белесые зенки. – И нестарый я, не старей тебя…

Судя по взгляду русалки, последняя фраза мертвеца Анфисе не понравилась.

– Слизень велел рассказать ему, что да как. И научить, чему знаешь. А я поплыла, дела у меня. – Анфиса провела рукой по моему плечу. – Не скучай, Андрюша, скоро увидимся.

Вильнув стройными ногами, русалка поплыла прочь. Признаюсь, мне не хотелось переводить взгляд на старого уродливого утопленника. Но пришлось.

– Меня Архип зовут, – сказал мертвец. – Пойдем.

Мы отплыли куда-то. Стало немного глубже, вода потемнела, и наконец перед глазами открылась большая песчаная воронка. Словно бомба когда-то взорвалась. Архип спланировал и уселся на дне воронки. Я присел рядом, чувствуя, что мне то и дело хочется вздохнуть – но никак. Архип заметил и, криво улыбнувшись, сказал:

– Дышать хочется? Это пройдет, дай время. Когда утонул-то?

Я никак не мог вспомнить. Да и какая ему разница?

– С неделю назад… наверное.

– Домой, должно быть, тянет? – спросил он и сам же ответил: – Вестимо, тянет. Я помню, тоже домой приходил, в окно стучал. Только перепугал всех до смерти. Хе-хе. Значит, Слизень тебя ко мне послал? Учиться? Что ж, научу, дело нехитрое, а времени у тебя теперь много будет. Детей своих переживешь и внуков…

Он говорил медленно, со вкусом смакуя каждое слово. Взгляд его бесцветных, навыкате, глаз блуждал по мне, как по обычной речной твари. Я слушал, и мне казалось, что я сплю:

– …ты утопленник, не человек, так что забудь тех, что наверху. Забудь всех, кого знал. И отца, и мать. Заместо них теперь Слизень будет. Люди нам не товарищи. Будешь к людям ходить – только хуже им и себе сделаешь… И людской закон над тобою не властен. Бойся лишь Слизня – он твой господин!

Архип неодобрительно посмотрел на меня:

– Чего в одежке ходишь?

Я не знал, что ответить. Человек я, вот и хожу. Архип словно мысли читал:

– Ты не человек боле. И одежка тебе ни к чему. Все одно сгниет под водой. Так что скидай.

Я покачал головой:

– Не, не буду.

Старик поджал губы:

– Эх, молодежь… Думаешь, тебя голым увидят, хе-хе! – Он засмеялся противным визгливым смехом. – Мы – мертвые, никто нас не увидит, пока сами не покажемся. А уж тогда…

Он вновь засмеялся, а я подумал: что я здесь делаю? Сижу на дне Обводного, слушаю какого-то мертвеца… Бред, бредятина, Кастанеда отдыхает! Сейчас открою глаза и проснусь. Незаметно для Архипа я ущипнул себя, но идиотский сон не проходил. Неужели я навсегда останусь утопленником, чтобы потом превратиться в такую вот тварь?

– …и сказать надо: вода-водица, родная сестрица, помоги, меня обряди! И посмотреть на любую одежку. Тогда человек тебя в одежде увидит, за своего примет.

Начало фразы я прослушал, но суть уловил. Это и вовсе маразм. Чтобы я поверил в какие-то заклинания? «Но ведь я мертвец, – в который уж раз подумал я, – но живу и чувствую. Сижу под водой, не дышу. И вижу таких вот уродов. Пора привыкать к чудесам».

– Запомнил? – спросил Архип.

– Вода-водица, родная сестрица, помоги, меня обряди, – без всякого выражения повторил я. Лабуда какая-то, бессмыслица. Неужели работает?

– Иди и испробуй! – неожиданно велел утопленник. – Только верить надобно в то, что говоришь! И на одежду какую-нибудь смотри.

Ну, как в это поверить?

Архип все увидел по моему лицу. Скривился. Затем прошептал наговор – и оказался в старинном кафтане, красной атласной рубахе и темных, заправленных в невысокие сапоги штанах. Передо мной на дне Обводного сидел человек времен крепостного права.

– Теперь веришь? Вот народ пошел: ни в Бога, ни в черта не веруют. Атеисты поганые. Увидел одежку? Теперь иди и испробуй сам!

– Сейчас?

– А чего тянуть? Только свою одежку сыми, а то ничего не выйдет. Как там у вас, современных, говорится: наложение образов… Сымай, сымай, я посторожу, – усмехнулся подводный дед и неожиданно возвысил голос: – Велели меня слушаться, так слушайся, не гневи Слизня!

Кто знает, на что способен этот дед? Еще укусит… Я подчинился и расстегнул ремень. Брюки и рубашка легли на дно. Трусы я предусмотрительно оставил.

– А это почто оставил? – Архип презрительно посмотрел на мои плавки. – Мертвые сраму не имут.

Возразить исторической фразе было нечем. Пришлось снять и трусы.

– Вылезай, подойди к прохожему и спроси что-нибудь.

– Что? – глупо спросил я. Происходящее напоминало дурацкий розыгрыш. Чтобы я на такое купился?

– Сколько ему жить осталось! – оглушительно захохотал старик. – Что хочешь! Но сначала слова произнеси!

Я послушно выбрался из воды. Набережная пустынна. А, вот, идет какая-то женщина. Я сосредоточенно произнес заклятье, сконцентрировавшись на платье в светлый горошек. Смотреть на одежду, как говорил Архип…