Истинная на его голову - Любовь Белых Страница 16

— У тебя шок.

Шок? У меня, кажется, припадок, а не шок. Сколько бы я не хватала ртом воздух, легкие горели огнём. Я готова была смеяться, и я смеялась. Громко и безудержно. В какой-то момент я вообще рухнула на кровать и долго смеялась, прижимая к себе подушку.

Итан присел ко мне, поднял мою голову и устроил её на своих коленях, не отбирая подушку из моих рук. Он гладил меня по голове, приговаривая, словно обещая, что это пройдёт, всё пройдёт и наладится. Это не работало.

Я успокоилась сама, когда поняла, что шрам внизу живота у меня скорее всего после кесарево, а кожа сверху него такая тонкая и немного сморщенная не из-за грубого рубца. У меня есть дочь! Моя собственная дочь! Это осознание и отрезвило.

— Итан, а где она?

— Клэри, она не здесь. Не в этом доме. — наши глаза встретились. Я с минуту всматривалась в них, пытаясь разгадать поступки мужчины.

— Она в опасности?

— Нет. Конечно, нет.

— Поехали. — рывок, но сильные руки вернули моё тельце в исходное положение. — Ты чего?

— Она будет в опасности, если ты будешь рядом.

— Я влипла в неприятности?

Мужчина растерялся и задумался:

— Ты оборотень, Клэри. И сейчас для неё опасность — ты.

События набирали пугающие обороты. Сначала Костя нес ересь о волках и оборотнях. Но это ещё ладно, он вроде, не буйный. А вот Итан… Может это что-то заразное, передающиеся воздушно-капельным.

— Итан… Ты хорошо себя чувствуешь? Когда прейдёт доктор?

— Клэри, ты очень скоро все сама поймёшь. Я помогу всем, чем смогу.

С психами, говорят, лучше соглашаться.

— Хорошо. Но почему мне нельзя увидеть дочь? А вдруг…вдруг у меня нет материнского инстинкта? Так, одним глазком посмотреть хотя бы, понять что я чувствую…

— Я чувствую твою неискренность.

Замечательно. А я чувствую злость! Психи! Меня окружают одни психи.

* * *

Маркус приехал как только Итан вышел из комнаты Клэри. Вскоре, темноволосый мужчина заглушил мотор и спешно вбежал по ступенькам крыльца. Итан пошёл ему на встречу.

— Маркус. — сдержанно кивнув, он передал ему в руки телефон Кости. — Мой повар в курсе нашего происхождения. Разберись.

— Итан…

— Я сказал разобраться. — глаза на миг вспыхнули опасным светом.

— Но совет же решил, почти единогласно, не убивать людей. — Маркус поежился. Ему не хотелось наживать себе врагов в других стаях. А они будут!

— Ты отказываешься? — равнодушно спросил Альфа, глядя на своего друга с лёгким прищуром.

— Нет… — не желая больше спорить и пытаться вправить Вожаку мозги на место, Маркус сдался. В конце концов, какое ему дело до какого-то человечишки. Главное все сделать аккуратно, не оставив следов. Он это умел.

— Пойдём.

Итан неспешно шагал по коридорам, держа руки в карманах брюк. Весь его вид внушал страх. Слишком прямая спина, слишком уверенная походка, слишком сосредоточенное лицо. Альфа был зол, опасен и задумчив.

Отыскав Алевтину, оборотень попросил её заварить чай для Клэри и кивком указал Маркусу в сторону кухонной подсобки. Именно там сейчас хозяйничал Константин.

Дождавшись, когда чай будет готов, он отпустил женщину, а сам извлёк из кармана брюк небольшой пузырек. Встряхнув прозрачную жидкость, он осторожно снял плотную резиновую крышечку и капнул пару капель в открытый заварник, тут же вернув крышку на место. Сильный транквилизатор должен сработать. Он не может быть спокоен, пока его пара его боится и будет пытаться сбежать. Она может себе навредить.

Вымыв руки под холодной водой, он прислушался. Первый этаж был пуст. Это означало, что Маркус уже избавил его дом от любопытного поваренка, а Алевтина поднялась наверх.

Закатав рукава рубашки, он переложил запонки в карман, и подхватив две чашки и заварник, двинулся навстречу со своей парой.

Кларисса бездумно щелкала пультом, от чего освещение в комнате резко менялось, бросая на лицо девушки разноцветные отсветы. Увидев Итана, вошедшего и расставляющего чашки с заварником на небольшом столике, она грустно улыбнулась.

— Слушай! А расскажи мне о дочери? Какая она? Глаза, волосы, губы, ушки, ножки, ручки, попка? Не косит, не выпадает, не кривые, не большие, не колесом, от куда надо, преет? — презрение так и сквозило в её голосе. За нервозностью и слабой попыткой сарказма скрывался страх.

— Клэри, она прекрасная. Тебе не о чем переживать. — разлив по чашкам горячую жидкость, Итан придвинул столик вплотную к кровати, а сам отошёл к окну, внимательно в него вглядываясь. — Она очень похожа на тебя. Кстати, она абсолютно здорова, несмотря на сопутствующие обстоятельства её экстренного появления. Когда ты примешь и обуздаешь свою Волчицу, я обязательно тут же отвезу тебя к ней. Я не враг тебе.

— Кого? — девушка хмыкнула, припоминая его россказни. — А, да, точно, я же этот…оборотень. — смешок вырвался нервный и писклявый.

— Не смешно, Кларисса. — ее напрягло то, как он её назвал. Она уже привыкла быть Клэри, малышкой…. Даже деточкой, как любила говаривать Алевтина. — У нас разная природа. Волчицы излишне эмоциональны. Волки излишне вспыльчивы. Мы схожи. Но все же наша природа разная. Когда ты увидишь свою дочь тебя, скорее всего, "замкнет". И на сколько это будет глобальным с уверенностью не скажет никто.

— Это и все, что ты придумал за эти пятнадцать-двадцать минут, пока тебя не было? — фыркнула, храбрясь девушка. — Я тебя прошу… Я не могу навредить своей дочери. Даже если я ее не помню!

— Это ты так считаешь, потому что не веришь, не понимаешь и не принимаешь. — шепотом заговорил мужчина, и от этого шёпота у девушки холодок пробежал по спине. Столько в нем было боли и отчаяния, смешанных с ненавистью. — У меня был брат. Я его убил. Во время оборота. Это вышло случайно, до полной Луны оставалась целая неделя… Но так вышло. Сначала, я полоснул его когтями, пока моё тело выгибалось, трансформируясь в Волка. Случайно… Но он побежал, Клэри… Знаешь, чего нельзя делать с Волками? Убегать! Особенно от молодых. Азарт охоты затмевает абсолютно все человеческие эмоции. Мой убегающий брат был смазанным тепловым пятном. Моей добычей. Я разорвал его на части, даже не заметив. И все, что я почувствовал — эйфория, победы, азарта, адреналина, силы… С тобой будет то же самое, Кларисса. Ты должна научиться с этим жить и справляться, потому что, стоит тебе только на мгновение дать слабину перед своей Волчицей, как ты опомниться не успеешь, произойдёт страшное. Непоправимое. И тебе придётся с этим жить. Долго жить.

Зловещий шепот прекратился. Девушка застыла с широко распахнутыми глазами, не решаясь издать и звука. Она не знала, как на это реагировать. Это же бред. Разве нет? Оборотни? Убийство брата? Что если перед ней совсем не чуткий и благородный мужчина, которым он кажется, а убийца? Или… не человек? Если он в самом деле убил своего брата, почему он не в тюрьме?