Моя пятнадцатая сказка - Елена Свительская Страница 16

— Бред какой! — беззлобно проворчал мужчина, любуясь движениями ее тонких длинных пальцев, державших венчик для взбивания молока и яиц.

— А ты все также исследуешь «Повесть о Гэндзи»?

— Это великолепное произведение, которым можно наслаждаться долго! Какие там стихи! Один известный человек сказал, что тот, кто прочтет весь роман, научится слагать хорошие стихи!

— Скоро я начну ревновать к Мурасаки! — Акико обиженно прикусила губу.

— К героине или самой писательнице?

— Угадай!

— Ну, я даже не знаю, кого назвать, — теперь и сам Такэру усмехнулся, — Они обе великолепны!

— Изменник! — фыркнула девушка.

И они оба беззаботно рассмеялись.

Наконец омлет и начинка, которую завернут в него, были готовы. А затем и омлет довольно-таки быстро обнял начинку, приготовленную для него. И они оба довольно-таки быстро исчезли в желудках. Время неумолимо бежало, вынуждая профессора и студентку торопливо одеваться и готовиться к выходу из дома. А вот и время выхода Акико подошло. Он с грустью закрыл дверь за своей возлюбленной. И пока он мрачно барабанил пальцами по шкафу в прихожей, впрочем, достаточно тихо, чтобы не привлекать внимания соседей, ему опять вспомнился утренний кошмар. Та девушка, которая смогла спрыгнуть с балкона и уцелеть, в эпоху Хэйан была бы образцом женской красоты… Как она смотрела на него! Как завораживал и сковывал его ее смеющийся взгляд…

А на улице лукаво смеялось солнце. Смеялось, и то с напускной скромностью куталось в редкие мелкие пушистые пухлые тучи, то дерзко обнажалось. По улице спешили толпы мужчин в одинаковых костюмах… Танака Такэру умело лавировал между потоками этих офисных работников, ловко уклонялся от школьников на велосипедах. Словом, утром на улице было так же беспокойно, как и обычно. И в институте будет все то же самое, что и обычно: он будет с увлечением читать лекции, сбивать отстающих меткими и острыми вопросами, одаривать хороших и усердных учеников похвалой, невозмутимо или тепло приветствовать коллег и слушать всякую ерунду об их делах… И Акико тихо проскользнет мимо, притворившись, что не заметила его, или же будет рассыпаться в набивших оскомину приторно-вежливых фразах… И неизвестно, что из этого лучше! А, может, ну ее? Всю эту напускную таинственность?! Развязные студенты порою с таким удовольствием обнимают своих подруг, думая, что профессоров нет поблизости или с таким удовольствием жужжат о своих девушках… Конечно, дисциплина дисциплиной, и нарушителей ловят, осуждают, наказывают… но он завидует тому, как они дерзают открыто любить, обращать внимание на своих возлюбленных!

И вот на горизонте показалась Акико, столь же невозмутимая, как и обычно. Он было вздумал пройти мимо нее, как бы случайно пойти в том направлении… И едва не натолкнулся на бесполое существо, закутанное в объемную темную куртку, широкие штаны, спрятавшее лицо в тени под козырьком кепки, а ступни — в больших и уродливых кроссовках. Непонятное создание промямлило что-то невнятное и отступило назад. Профессор ухватился было за козырек, но странный студент рванулся так, словно он собирался содрать с него всю одежду. И натолкнулся на другого студента, идущего за ним. Ударившись, оба упали на пол. Из-под кепки высыпались волосы. Длинные, черные, блестящие, прямые… Поскольку их обладательница потерянно сидела на полу, низко опустив голову, было неясно, какой же длины ее роскошная грива, однако же как минимум до талии они ей доставали. И этот резкий всплеск женственности от этого нелепо одетого существа, потряс всех наблюдателей. Девушки завистливо зашушукались, а парни просто пялились во все глаза, мечтая узнать, какое лицо скрывается под этой злополучной и мерзкой кепкой.

Прозвенел звонок, призывая всех к порядку. И студенты неохотно разошлись по аудиториям. Девушка, привлекшая всеобщее внимание, поднялась. Ее густые волосы доставали ей аж до щиколоток, концы спускались ровной линией, а пряди лежали ровно, и ни одна из них не запуталась. Привычным движением она перехватила волосы на спине на уровне шеи, быстро закрутила их в жгут и убрала под кепку. И так же молча ускользнула к лестнице. Такэру стоял, словно громом пораженный, и смотрел ей вслед. Он очнулся только от того, что Акико мрачно выросла вроде него и скромно напомнила «профессору» о том, что нужная ему аудитория находится в конце коридора и что там его все с нетерпением ждут. Лицо ее было спокойно, но глаза сверкали от ревности и гнева. Она явно возненавидела ту девчонку, на которую он так смотрел. Но что он мог с собой поделать? Все произошло так неожиданно, и еще ее волосы, спадавшие по плечам, закутанным в уродливую куртку, были диво как хороши! Сейчас он бы поверил всему, даже существованию коварных кицунэ.

Лекция прошла вяло, с трудом. Студенты увлеченно обсуждали незнакомку, очевидно, новенькую. На профессора внимания обращали слишком мало, хотя обычно слушали его с большим интересом. Ну, хотя бы вели себя прилично на его уроке: не болтали и записками бросались крайне редко и свои сообщения на мобильниках выстукивали робко, старательно маскируясь от его бдительного ока. Привычная жизнь вдруг как-то резко была нарушена — и это вызывало у Танака Такэру большое неудовольствие. Впрочем, внешне лицо его было совершенно спокойно.

Перерыв прошел как обычно, навевая надежду на то, что вскоре жизнь войдет в привычную колею. Следующая лекция, студенты другого отделения уже успокоились после появления таинственной незнакомки…

Обед, прошедший среди коллег. Привычные беседы о работе, еде и семьях. Он чувствовал во время этих разговоров себя одиночкой, так как ему не о ком было рассказывать. Точнее, он просто не мог…

Вот он вышел в коридор, сославшись на какое-то мелкое дело, не терпящее отлагательств. Вздохнув, пошел привычной дорогой. И замер, привлеченный шумом.

Она бежала ему навстречу и ее изумительные волосы облаком развевались за ней… Кепка была надвинута низко, так что под козырьком глаза было сложно разглядеть… Куртка и штаны во время ее быстрого бега облепили точеную фигурку… Хрупкие изящные пальцы судорожно сжались в кулаки. Сумку свою она уже где-то бросила или потеряла… И, судя по лицам гнавшихся за ней парней, кому-то было в общем-то уже все равно, какое у нее лицо, так как одних ее волос да очертаний тонкой фигуры, да почти плоской груди, хватило, чтобы быть ею очарованными… Если бы нарядить ее в кимоно…

Она, казалось, не видит ничего перед собой… Между ними расстояние сокращается, но она упорно бежит прямо на него… Шумно дышит толпа преследователей…

— Того, кто сорвет с нее кепку, я два семестра буду кормить обедом! — проорал щуплый бледный парень с выкрашенными в красный цвет волосами, — И выпивка за мой счет!

Впрочем, многим студентам и без того хотелось дотянуться до ее головного убора: их руки жадно тянулись вперед…

Метров пять между беглянкой и профессором… Четыре метра… Три… Два…

Он распахнул руки — и девчонка доверчиво рванулась к нему. Он крепко сжал ее, вызвав возмущенно-завистливый гул. Она прижалась к нему своим худым телом. Сердце ее стучало быстро от быстрого бега.