Дальше фронта - Василий Звягинцев Страница 16

– Другие дамы там будут? – поинтересовался Ляхов.

– Скорее всего, нет. Ваши спутницы приглашены ведь не в женском качестве, а как полноценные участницы беспримерного рейда… Очевидно, соответственно будут и отмечены.

– Тогда инструктаж не требуется.

– Тогда я спокоен, – провел пальцами по усам Чекменев. – Но поторопите их, времени в обрез.

Пока ехали в Берендеевку, Ляхов, основываясь на личном опыте общения с князем и полученных в Академии основах дипломатического и придворного протокола, объяснил друзьям некоторые тонкости предстоящей процедуры. Обрисовал некоторые черты характеров людей, с которыми предстоит встретиться, и в полном противоречии с собственным недавним поведением, посоветовал в любом случае сначала незаметно глубоко вдохнуть, посчитать про себя хотя бы до пяти и лишь после этого отвечать.

Резиденция встретила их шумом вековых сосен, гвардейским караулом у ворот, моросящим дождиком.

Сам Великий князь стоял в окружении свиты офицеров и генералов у балюстрады просторной веранды.

Громадное, по меркам деревянной архитектуры, трехэтажное здание, сложенное из кондовых [14]бревен, да еще в окружении такого же, но живого, дремучего, словно с картин Васнецова и Шишкина, леса, сразу производило незабываемое впечатление. Особенно на гостей, попавших сюда впервые.

Мало что резиденция была красива сама по себе, резными столбами, поддерживавшими свесы крытой осиновым лемехом [15]крыши, украшенными деревянным кружевом ХVI – ХVII веков окнами, дверями, фронтонами. Было в ней что-то еще, неуловимое, но сразу наводящее на мысль о преемственности державной власти и ее неизбывной русскости.

Правда, подумал Ляхов, еще куда убедительнее было бы, если б князь (по примеру Александра Третьего) велел в своей вотчине носить исключительно одежду в стиле времен Алексея Михайловича (Тишайшего). Пусть не реплику, пусть по мотивам, но все же… Впрочем, возможно, все это еще впереди.

Увидев идущих от ворот гостей под предводительством Чекменева, князь сделал максимум того, что предполагалось дворцовым этикетом.

Шаг навстречу, легкое движение руки в направлении козырька фуражки в ответ на приветствие вытянувшихся во фрунт офицеров, и галантный поцелуй, почти касание к ручкам Майи и Татьяны.

Для дочки столичного прокурора это было если и не привычно, но хотя бы в рамках знакомой парадигмы [16], Татьяна же, девушка из глубокой южной провинции, где сильны традиции почтения к верховной власти, прикосновение великокняжеских губ к запястью восприняла как нечто невероятное, чуть ли не ярчайшее событие своей жизни.

Так вот и появляются очередные пылкие обожательницы сюзерена, которых более уже нельзя переубедить никакими рациональными доводами.

Князь наметанным глазом и присущей ему интуицией мгновенно уловил эмоциональную реакцию не по-здешнему красивой дамы.

– Рад познакомиться. Олег Константинович, о чем вы, безусловно, знаете, а вы?

– Татьяна Юрьевна… Тарханова, – ответила она и невольно густо покраснела, хотя этого почти и не видно было в начинающихся сумерках и через плотный загар.

Назвав себя так, она сделала сильный ход. Если сейчас это пройдет, Сергею отступать некуда. И в то же время, поскольку по всем официальным документам он числился полковником Неверовым, ничего предосудительного она вроде и не сделала. Просто застолбила за собой именно такое имя.

– Казачка? – проявил информированность в этнографических вопросах князь.

– Да, Ваше Высочество. Кубанская…

Эта женщина вдруг пробудила в душе князя известного рода интерес. Ее статная, стройная и в то же время чем-то неуловимо отличающаяся от привычного канона фигура, рисунок губ, большие серо-зеленые глаза, одновременно наивные и опытные, внезапно очаровали его. Отчего бы не сделать красавицу очередной фавориткой? Интересно, согласится она или нет?

Обычно светские дамы, в том числе и замужние, одномоментную или более-менее продолжительную связь с Олегом Константиновичем за грех не считали. Как и их мужья, если им вдруг становилось об этом известно.

А как будет с этой выросшей вдали от столиц и вряд ли знакомой с нравами и обычаями высшего света? Любопытно, и, пожалуй, придется это проверить.

Идея настолько заняла князя, что на минуту он даже забыл о своих непосредственных обязанностях. Но, похоже, внимание на это обратила только сама Татьяна.

После обмена рукопожатиями с князем навстречу Ляхову и Сергею пошли пересветовцы. Хлопали по плечам, приобнимали, стискивали руку, поздравляли с возвращением и успехом. Кто что имел в виду в каждом конкретном случае, Вадим предпочел не уточнять. Поскольку никто из присутствующих, кроме князя, Чекменева и Бубнова, понятия не имел, куда исчезал Ляхов, какое задание выполнял и чем оно завершилось.

Большинство сходилось во мнении, что работали Ляхов с Тархановым где-то на польском направлении. И раз их торжественно принимают в Берендеевке, значит, миссия была успешной. А если для встречи собран весь цвет клуба – в чем-то и поучительной. Так что авансом поздравить товарищей – ошибкой не будет.

И красавицам-дамам представлялись, каждый находил несколько галантных слов, лихорадочно при этом соображая, какова их роль в сегодняшнем приеме, если все остальные прибыли сюда без жен? Тем более те из офицеров, кто знал, чьей дочерью является Майя Бельская, в прошлом светская львица.

Самую бурную радость при встрече выказал Максим Бубнов. Он тут же вознамерился увлечь Вадима в уединенный уголок, чтобы немедленно ввести его в курс дела относительно собственных успехов по использованию верископа. Ляхов от него еле отбился, уговорившись встретиться немедленно после приема. Рассуждать на конкретные темы он сейчас был не расположен, гораздо больше его интересовала общеполитическая канва происходящего в стране и мире.

Это же только представить – уже больше полугода он не держал в руках свежих газет (хотя здесь прошло всего полтора месяца)! Этот парадокс тоже с трудом воспринимался сознанием.

По приглашению флигель-адъютанта гости вначале направились в буфетную, где по традиции подкрепились холодными закусками и несколькими рюмочками водки с личных княжеских винокурен.

В ходе реализации программы «возвращения к истокам» князь возродил традицию «пить по алфавиту», то есть начинать, скажем, с анисовой, затем барбарисовая (или «Бурбон»), «Выборовая» (или виноградная, она же чача) и так далее, вплоть до ячменной, яблочной (сиречь – «Кальвадос») и ягодной (в ассортименте). Вся эта продукция изготавливалась в ограниченных количествах исключительно для дворцового стола и отличалась высочайшим качеством.