Король северного ветра - Анатолий Бочаров Страница 15

– Паренек… – Кэран сделала паузу, вспоминая, как выглядел и держался иберленский монарх. Прямая, негнущаяся осанка. Уверенные движения. Голос, почти лишенный эмоций. Глаза – как два осколка льда. Не так выглядят шестнадцатилетние юнцы и не так они себя ведут. – Я пыталась прощупать его, пока вы ругались – и не смогла. Он носит щит, Эдвард. У него не было наставника, и он только в мае впервые коснулся силы – но он носит щит. Как ты считаешь, где он научился этому?

Эдвард Фэринтайн подошел к столику, взял с него графин с водой и плеснул себе в кубок. Не спеша выпил.

– Всякое возможно, – сказал он. – Я тоже начинал колдовать без наставников – и кое-что смог. Айтверн тоже может. Грубовато, конечно, но учится сам. Возможно, юный лорд Гайвен прочел пару хороших книжек, что, может быть, все же хранятся здесь.

– Либо этому есть другое объяснение.

– Либо другое, – согласился Фэринтайн покладисто. – Всегда есть какое-то другое объяснение, сама знаешь. Нет смысла впадать в панику прямо сейчас. Мы приехали сюда, мы увидели, что небо тут пока не упало на землю. Уже хорошо. Теперь можно осмотреться и подумать. Выводы станем делать, когда у нас появится хоть какая-то для этих выводов пища.

Кэран прошлась по комнате. Тревога не отпускала ее. Последние месяцы выдались непростыми. Сначала в Таэрвернский замок явился гонец, доложивший о грянувшей на западе междоусобной войне и о наследнике дома Ретвальдов, что овладел забытыми силами своих предков. Затем были поспешные сборы и попытки понять, что же происходит в Тимлейне сейчас. Магия была возмущена, лишена покоя – будто прежнее ее равновесие оказалось нарушено.

Когда Кэран касалась энергетических потоков, ей казалось, некая грозовая туча собирается на закате – словно оттуда вот-вот грянет сметающий на своем пути даже горы шторм. Ей казалось, что само небо трясется. Раз за разом ей снились картины разрушения мира, после которых наследница Кэйвенов просыпалась с криком и в холодном поту, будя и заставляя спросонья хвататься за оружие Эдварда.

Сотню лет сила Ретвальдов была забыта – но теперь проснулась вновь, и что-то подсказывало эринландской волшебнице, что случившееся в битве на Горелых Холмах – это только начало. Кэран старалась пронзить, осмотреть Тимлейнский дворец своим особенным, магическим взором – но замок окружали тени, и нечто пугающее таилось среди этих теней.

Сотню лет назад странный человек по имени Бердарет Ретвальд явился в Иберлен из неведомых людям земель. Он сказал, что низвергнет Тарагонскую империю, грозившую поработить весь тогдашний цивилизованный мир – но взамен потребовал себе Серебряный Престол дома Карданов. На Борветонских полях чернокнижник один выступил против легиона южан – и сокрушил этот легион. Кэран едва представляла, какой силой нужно было обладать для подобного. Один маг мог справиться в бою с десятком вооруженных человек или даже с несколькими десятками – но чтобы испепелить в пламени сотни и обратить в паническое бегство тысячи, нужно было обладать немалым могуществом. Став королем Запада, Бердарет-Колдун больше не прибегал к своему могуществу, и не передал никаких знаний потомкам. Теперь эти знания вновь, сами собой пробудились у его отдаленного наследника – и кто мог доподлинно сказать, какую власть они ему принесут?

Кэран сама была воспитана в глуши и изгнании, восприняв от матери все сохраненные многими поколениями предков колдовские умения Древних. Она считала себя одним из последних прошедших настоящее обучение чародеев на этой земле – и не могла не приехать в Иберлен, узнав, что здешний государь тоже приобщился к забытым искусствам. Вот только некое чутье подсказывало супруге Эдварда Фэринтайна, что Гайвен Ретвальд – нечто большее, чем просто еще один волшебник, стремящийся возродить колдовское искусство в давно отрекшемся от него мире.

Было в Гайвене нечто еще – нечто пугающее и непонятное. Когда Кэран видела те странные сны, молодой Ретвальд иногда являлся ей в них, еще прежде, чем сегодня она увидела его наяву – и в этих снах у него было два лица и две тени. Второе лицо никак не получалось рассмотреть. Вторая тень была чернее самой чернейшей тьмы.

Тот путь, каким пришла к магии сама Кэран, не оказался простым. Мать научила ее не только колдовству – но также гордыне, высокомерию, ненависти к ненаделенным чародейским даром обычным смертным. В юности наследница Кэйвенов считала, что ее долг – подчинить своей воле Срединные Земли, воспользовавшись для этого оставшимися от Древних реликвиями, что хранились в Таэрвернском замке. Молодая колдунья сначала сделала своим союзником одного из эринландских принцев, Гилмора Фэринтайна, а потом и вовсе принесла его в жертву в ритуале магии крови, надеясь обрести так искомую Силу, что могла высвободиться в час смерти наследника великого дома фэйри. Однако все оказалось тщетно, и Сила не отозвалась. Даже ее познаний не хватило, чтоб овладеть оставшимся от предков могуществом. Отчаявшись, Кэран готова была прибегнуть к любой черной магии, и все равно потерпела поражение. Брат убитого ею Гилмора, Эдвард Фэринтайн, оказался достаточно великодушен – и вместо плахи привел юную волшебницу под венец. Он сказал, последним на свете чародеям лучше объединиться и вместе работать над общим делом, нежели заниматься бессмысленной враждой. Фэринтайны и Кэйвены были одними из немногих потомков основателей прежнего Конклава чародеев, что пережили Войну Пламени.

Кэран навсегда запомнила тот день. Утоптанный снег под ногами, выставленные в руках меч и кинжал. Стойкость последнего из эринландского королей, что выступил против нее на бой и победил. Протянутую ей руку – вместо смертельного удара.

«Я была глупа и бездумна, и едва не наделала великих бед. А что можно сказать о Гайвене Ретвальде? Он потерял отца, не доверяет собственным соратникам. Неудивительно, что он замкнут и зол. Кто знает, какие дурные всходы взойдут из подобных посевов?»

– Ты совсем не в себе, – пробормотал Эдвард.

– Есть с чего.

Кэран подошла к окну, выглядывая на двор. Суета людей, ржание коней, чьи-то крики и чья-то ругань. Башни и стены поднимались вокруг, а за нами виднелись красные черепичные крыши. Небо было ясным, солнце стояло в нем высоко. Не одна неделя оставалась еще до того, как подует первыми сквозняками осени, но чародейке почему-то вдруг сделалось зябко. Будто почувствовав это, Эдвард Фэринтайн подошел к ней со спины и обнял.

На минуту Кэран позволила себе расслабиться, закрыть глаза, опереться затылком о плечо мужа. Порой Эдвард был единственным, ради кого она жила на свете. Так повелось с того самого дня, когда он мог убить ее, но не стал этого делать, а взамен предложил ей занять место на троне подле себя. Вместе они изучали рассыпающиеся от ветхости писания Древних, пытаясь разобраться в едва понятных тайнах отпущенного им сверхчеловеческого дара. Иногда Кэран казалось, что они оказались одни против огромного и пустынного мира, для которого все их магические изыскания – не более чем сказка и вздор.

– Будет тебе бояться, малышка, – пальцы Эдварда коснулись волос. – Мы и не с такими бедами справлялись. Мы никакой беде не по зубам. Сама знаешь.