Чёрная Тень - Себастьян де Кастелл Страница 15

— Ну ладно. Помнишь, как в том городке люди увидели Черную Тень вокруг твоего глаза и стали говорить, что у тебя какая-то «демонская чума»?

— Да, но это же суеверная чушь. Не существует…

Фериус бросила на меня суровый взгляд.

— Да неужели? Ты действительно решил, что четырех месяцев за пределами Оазиса джен-теп достаточно, чтобы стать знатоком того, что может, а что не может превратиться в эпидемию?

Ее лицо напряглось, голос тоже зазвучал напряженно, что было не похоже на ее обычную болтливую манеру. От мысли, которая вдруг пришла мне в голову, внутри похолодело.

— Ты ведь видела магическую чуму раньше, так?

Она избегала смотреть на меня, а уставилась прямо на дорогу перед собой.

— Да, малыш, я видела чуму. Не могу точно сказать, распространялась ли она магически, или была просто заразой, или еще как, но люди придумали ей название: Алый Крик. И она была такой же жуткой, как ее имя. Пока с ней не покончили.

— Покончили как?

Фериус оглянулась на Рози, и они обменялись взглядами, которые вовсе не выглядели дружелюбными.

— Спроси как-нибудь в другой раз, малыш.

Я бы позадавал еще вопросы, но именно тогда я на секунду взглянул на Сенейру. Видимо, эта секунда оказалась очень длинной.

— Ты снова пялишься? — мрачно спросила она.

Обычно людям требуются целые сутки, чтобы прийти к выводу, что я им не нравлюсь, но Сенейра явно не желала ждать так долго. Она, кажется, пришла к выводу, что я способен только на то, чтобы пялиться или смеяться над ней. Я просто отвык от общения с ровесниками. Из-за того, что она была хорошенькая, легче не становилось — слишком хорошенькая, чтобы я мог расслабиться рядом с ней. Фериус сказала, что, возможно, это признак того, что я схожу с ума, и предложила сообщить, когда появятся новые симптомы.

Но мне было так неловко рядом с Сенейрой не из-за моей обычной неуклюжести и даже не оттого, что я чувствовал себя виноватым перед Нифенией. На самом деле мне было так тяжело рядом с Сенейрой, потому что я заметил линии вокруг ее глаза, так похожие на мои собственные, что я не мог отвести глаз, как бы это зрелище меня ни пугало.

— Хочешь, я дам тебе месдет? — предложил я, запуская руку в седельную сумку. — Ей можно замазать пятна, тогда тебе не нужно будет надевать повязку всякий раз, как мы проезжаем какую-нибудь деревню.

Она закатила глаза — Сенейра часто так делала.

— Ну конечно! Месдет! И почему я сама об этом не додумалась? Может, потому что на самом деле додумалась…

— Так почему…

— Жжет, вот почему. Как только я пытаюсь замазать пятна, кожу начинает жечь огнем.

Я кивнул. Замазывать пятна всегда было неприятно, но так скверно мне никогда не было. Хоть Сенейра и носила простую одежду, ее внешний вид и манера речи выдавали то, что она выросла в богатой семье. Возможно, она никогда в жизни не сталкивалась с трудностями. Конечно, как и я до недавнего времени.

— Может, ты просто к ней не привыкла. Попробуй чуть-чуть.

— «Попробуй чуть-чуть»?

— Я видела, что с ней происходит, — сказала Рози, и ее голос звучал спокойно, как теплый ветерок. — На это… тяжело смотреть. Черная Тень словно вскипает всякий раз, как к ней что-то прикладывают, и боль явно нешуточная.

— Спасибо, — сказала Сенейра.

— Хотя, должна признаться, девочка не подарок даже в лучшие времена.

— Может быть, если бы ты не похитила…

— Не спасла, — поправила ее Рози.

— Погоди, — сказал я, поворачиваясь к Сенейре, внезапно испугавшись, что все обстоит совсем не так, как я думал. — Ты сказала, что ты с ней по своей воле.

— Тут все сложно, — ответила она, словно бы немного смягчившись. — Я попала в неприятности, и… — она заколебалась, потом злобно усмехнулась и сказала: — Рози помогла мне из них выпутаться.

Рози нахмурилась.

— Меня зовут иначе. Мое имя — идущая по пути Шипов и…

Сенейра не дала ей договорить.

— Ни один нормальный человек не станет называть себя «идущей по пути» чего-то там, так что или Рози, или скажи мне свое настоящее имя.

Аргоси открыла было рот, чтобы что-то сказать, и снова закрыла. Наконец, она сдалась.

— Пожалуй, Рози не хуже, чем любое другое имя, — она скорчила гримасу в сторону Фериус, явно обвиняя ее в том, что она придумала ей такое прозвище.

— Хе-хе, — хихикнул Рейчис. — Мне нравится эта парочка. С ними весело.

— В общем, — продолжала Сенейра, — за мной гнались эти два чокнутых джен-теп, с которыми вы встретились, и Рози спасла меня. Они продолжали идти за мной, и я понимала, что в одиночку не выживу. Она предложила мне защиту, но теперь она отказывается везти меня туда, куда мне нужно.

— Ребенок сбежал из дома, — объяснила Рози.

— Мне шестнадцать! В шестнадцать лет не сбегают, а едут туда, куда им нужно!

— Ты можешь ехать, куда хочешь, но я еду на север, в твой город. Так что если тебе нужна моя защита, ты тоже едешь туда.

— Погодите, — сказал я Рози, — если Сенейра не хочет ехать домой, почему мы едем именно туда?

Ответила мне Сенейра. Какой бы кредит доверия я ни получил, забеспокоившись, не пленница ли она, он был явно исчерпан.

— Ты совсем тупой? Я не джен-теп, я не изучаю магию, но я каким-то образом подцепила Черную Тень. — Она показала на Рози и Фериус: — Эти две странные личности — аргоси, значит, если в мире происходит что-то необычное, они испытывают жгучее желание изобразить это на картах. Они явно думают, что эти черные линии что-то значат.

— Они действительно что-то значат, — настаивала Рози.

— Может быть, что-то и значат, — возразила Фериус.

Они обменялись взглядами, но я совершенно не понял, что между ними происходит. Я знал об аргоси столь же мало, сколь и обо всем в мире за пределами моего родного дома.

С меня уже было достаточно презрения Сенейры, и я решил сменить тему. Фериус говорит, что хороший способ понравиться людям — сделать так, чтобы они заговорили о себе. Знаю-знаю, мне тоже кажется, что это глупость какая-то. Ведь чтобы у людей сложилось о вас доброе мнение, они должны узнать, что в вас есть хорошего, так? Но иногда Фериус говорит и правильные вещи, поэтому я спросил у Сенейры:

— Если ты не училась на мага, на кого же ты училась?

Она ответила мне далеко не сразу, и когда ответила, я понял ее нерешительность.

— Я буду дипломатом.

Рейчис долго не мог проржаться.