Принцесса под прикрытием - Конни Глинн Страница 15

– А с того, что… – обиженно начала Лола.

– Все же очевидно! – раздраженно рявкнула Анастейша. – Надеешься скрыть от нас правду? Ты похожа на свою мать, королеву, фамилия у тебя, честно говоря, дурацкая…

Эй, поаккуратнее!

– …ты вскользь обронила, что приехала из другой страны, а когда мы начали тебя расспрашивать, замолчала как рыба.

Все, пора признаваться.

Нужно сказать правду, поняла Лотти, даже если после этого ребята перестанут с ней дружить.

– Насчет другой страны… – начала она, – вышло недоразумение. – Лотти улыбнулась, надеясь, что этим сгладит свои слова. – Я приехала из Корнуолла, и… меня действительно зовут Лотти Тыквен.

Воцарилось гробовое молчание. Глаза Анастейши, буравившие лицо Лотти, сузились до щелочек. Первым не выдержал Рафаэль. Коротко хрюкнув, он разразился хохотом. Анастейша бросила на него очередной гневный взгляд, но ему было уже все равно.

– Лотти… или как там тебя, – он сделал паузу, чтобы отдышаться от смеха, – ты – худшая обманщица на всем свете. Ты вообще не умеешь врать!

Что?

– Если хочешь сохранять инкогнито, без нашей помощи тебе не обойтись, – торопливо продолжил Рафаэль.

Да что же это такое! Лотти почувствовала, что у нее сейчас лопнет голова.

– Но… я не вру. Я вправду Лотти Тыквен.

Рафаэль согнулся в новом приступе хохота. На этот раз к нему присоединились и близнецы.

– Ох, прекрати, я сейчас умру от смеха!

Лотти едва не взвыла. Она сделала признание, выложила чистую правду, но чем больше старается убедить ребят, тем меньше ей верят. Она застонала – теперь уже вслух, – уронила голову на стол и закрылась руками.

– Мы будем молчать, честное слово, – повторила Лола. – Не волнуйся, от нас твою тайну никто не узнает.

– Спасибо, – задушенно проговорила Лотти, не поднимая головы.

Вовсе не таким представляла она себе первый учебный день.

-9-

Казалось, Лотти уже целую вечность стоит перед дверью своей комнаты. Два последних урока в ее сегодняшнем расписании были дисциплинами по выбору, поэтому она рассталась с Элли и другими учениками группы Эпсилон. Лотти уже поняла, что таких раздельных занятий будет много: сама-то она выбрала творческие предметы, а Элли – естествознание продвинутого уровня и математику. До половины шестого она просидела в библиотеке, как ей было сказано, и понятия не имела, что за сюрприз готовит для нее соседка по комнате. По крайней мере, Лотти немного пришла в себя после этой истории с «принцессой под прикрытием». Она сделала все возможное, объяснила, что никакая не иностранка и не принцесса, а если ей не поверили, это уже не ее проблема. Главное, чтобы они помалкивали, вот и все. Сейчас Лотти хотелось только одного: исправить не слишком приятное впечатление, которое она произвела на Элли.

И вот она, волнуясь, стояла перед дверью с номером 221, перебирала в уме приятные мелочи, которыми могла бы порадовать соседку, и в то же время гадала, не ждет ли ее за порогом какой-нибудь злой розыгрыш. Лотти уже решила, что познакомит Элли с Биной и прочей компанией, хотя сомневалась, пройдет ли это знакомство гладко.

Она вдруг представила, как Элли остается на ночевку у Анастейши и девочки мило делают друг другу маникюр. Сцена выглядела до того нелепой, что Лотти невольно захихикала. В то, что эти двое сделаются закадычными подружками, почему-то верилось с трудом.

Лотти глубоко вдохнула и медленно открыла дверь. К ее изумлению, комната сверкала чистотой. Ни пятнышка, ни соринки, ничего лишнего. Видимо, Элли совершила это чудо, возвратившись с занятий. Надо заметить, выглядела комната потрясающе: две половины, разделенные лиловым персидским ковром, смотрелись как день и ночь. Свою обширную коллекцию аудио- и видеодисков, книг и видеоигр Элли распихала по полкам, явно приложив немало стараний, чтобы все уместить. Стену почти полностью закрывали постеры культовых кинофильмов, часть полок занимала разнообразная рок-атрибутика. Над всем этим царил дух кипучей жизненной энергии, полностью соответствовавший бунтарской натуре Элли.

– Элли? – осторожно позвала Лотти, проходя на середину обновленной комнаты. Ответа она не дождалась; за закрытой дверью просторной ванной гулко бухали басы. – Элли! – крикнула она громче.

– Я тут! Ты… не могла бы мне помочь? – эхом донесся голос соседки.

– Комната просто преобрази… О боже! – Лотти поспешно зажмурилась.

Элли в одних трусиках стояла у овальной ванны; ее волосы густым слоем покрывала черная краска, по шее и плечам спускались грязные потеки, при этом медальон с волком она не сняла.

– Прости, что вломилась, – пробормотала Лотти, пылая от смущения.

– Расслабься, – непринужденно засмеялась Элли, – мы же с тобой одного пола. Я не стеснительна. – Послышался плеск воды: она включила ручной душ. – Заходи, поможешь мне смыть краску.

Удивляясь самой себе, Лотти склонилась над ванной, до этого белоснежной, и послушно принялась вымывать черную краску из волос полуобнаженной девочки, которую знала всего день с небольшим. Эти манипуляции она выполняла впервые, и весь процесс – нанесение шампуня, аккуратное массирование головы, тщательное промывание каждой пряди – казался ей глубоко интимным. А ведь еще нужно было следить, чтобы температура воды оставалась комфортной!

– Отлично справляешься, – бодро заметила Элли, когда Лотти в последний раз выдавила из тюбика шампунь. – Точно раньше этого не делала?

– Точно. Дома у меня не было подружек.

Помолчав, Элли с неожиданной грустью сказала:

– У меня тоже.

Нотки в ее голосе явно свидетельствовали о том, что она хорошо понимает Лотти.

Не говоря ни слова, девочки молча продолжили, глядя, как смешанная с водой краска собирается у сливного отверстия в грязную лужицу. К облегчению Лотти, Элли пожалела ее уши и переключилась на менее тяжелую музыку, включив альбом группы «Велвет андеграунд».

– Прости, что вчера насвинячила, – неожиданно произнесла она – тихо, но вполне отчетливо. – И что запачкала твою игрушку.

– Мистера Трюфеля, – тут же сообщила Лотти.

– Ну да, мистера Трюфеля, – слабо улыбнулась Элли.

Лотти не знала, что еще добавить. Остатки краски темными дорожками стекали по затылку и белой шее Элли. Она отвела лейку душа в сторону и посмотрела на Лотти. Сейчас – без макияжа, с откинутыми назад волосами, почти голая, жилистая и плоскогрудая – она легко сошла бы за мальчишку, однако в ней не было ничего мужского; фигура у нее была тонкая, почти бесполая.

– Большинству здешней публики все преподносится на блюдечке с голубой каемочкой, – сказала она с неожиданной серьезностью. – Они даже не понимают, как им повезло попасть сюда. Знай я, что ты учишься за счет социальной стипендии, я бы… – Голос ее дрогнул, она убрала с лица упавшую прядь. – Ты не такая, как остальные.