Возвращение корабля-призрака - Брайан Джейкс Страница 15

— Как будто он не всегда только сам всем и занимается! Но разве ему можно возражать? Кто я такой? Тупой осел!

* * *

На борту «Девонской красавицы» капитан Лисолов Тил завтракал и тоже изучал карты. Новый кок, маленький морячок по фамилии Мур, нервно переминался с ноги на ногу, наблюдая, как Тил подносит ко рту вилку с кусочком рыбы. Капитан вдруг с отвращением сморщился и, выплюнув рыбу на палубу, злобно уставился на кока:

— Чёрт бы тебя подрал! Безмозглый болван! И это ты называешь готовой рыбой, идиот?

Мур всячески старался сохранить почтительный вид и оправдаться, он отдал честь и с заметным ирландским акцентом доложил:

— Все силы приложил, ваша честь, варил не за страх, а за совесть.

— Варил! — процедил сквозь зубы Тил, словно выговаривал непристойность. — Да кто тебе сказал, что я ем варёную рыбу на завтрак? Ни слова больше! Стоять смирно! Выполняй, что тебе говорят! Убери эту грязь! И эту мерзкую рыбу убери, чтоб я её не видел! Доложи канониру, чтобы влепил тебе шесть ударов линём, да благодари свою паршивую звезду, что линём, а не кошкой! Если ты ещё хоть раз подсунешь мне варёную рыбу, я тебя самого сварю живьём на твоём камбузе! Убирайся!

После того как несчастный выскочил из каюты, Тил осушил залпом несколько бокалов мадеры и в прескверном настроении отправился на палубу. Он окликнул первого помощника:

— Эй ты! Как там, земля ещё не видна? Помощник подёргал себя за вихор.

— Пока ничего не видать, капитан! Но к утру, поди, покажется, сэр!

Тил не знал, что ему ответить:

— Ну ладно! Смотри, чтоб так и было! И мне доложи, как только завидишь землю, слышишь? — Он свирепо сунул трубу в руки первого помощника:

— Отнеси трубу вперёдсмотрящему. Пусть глядит в оба! Давай шевелись!

Он проследовал дальше, продолжая громко возмущаться:

— Надо же! Варёная рыба! Терпеть не могу эту гадость! Куда хуже, чем варёная баранина, доложу я вам! Много хуже!

Ближе к полудню вся команда «Девонской красавицы» страстно желала одного: чтобы капитан подольше не появлялся на палубе — уж больно он был раздражён. Камердинер Тила сидел на камбузе и, доедая с коком варёную рыбу, горько жаловался:

— И это называется капитан? Да даже на шхунах с солёной рыбой капитаны лучше. Веришь, он меня ногами пинает! И за что? Пуговица, видите ли, оторвалась! Разве в правилах где говорится, что за оторванную пуговицу можно бить ногами? Нет, ты скажи, кок!

Мур потёр зад, всё ещё горевший от порки:

— Подумаешь, пнули тебя! Да тебе ещё повезло! Как на твой вкус эта рыба?

Камердинер только собрался ответить, как раздался громкий протяжный крик:

— Земля! Вижу землю! Прямо по курсу земля!

Казалось, облегчение, испытанное всеми на «Девонской красавице», ощущалось даже в воздухе. Матросы, смеясь, столпились на носу, чтобы взглянуть на сушу, показавшуюся на горизонте. Вскоре на палубе появился и Лисолов Тил, заново обряженный камердинером в столь любимый им охотничий красный камзол, из-под которого выглядывало свежайшее бельё. На боку у него отливали бронзой ножны с боевым офицерским палашом.

Команда ещё не успела занять свои посты, и Тил застал их, когда, повернувшись к нему спинами, они пожирали глазами горизонт. Словно учитель, застигший ленивых учеников, он устроил им небольшую взбучку.

— Значит, делать никому ничего не надо? Смирно, когда я к вам обращаюсь! Смотреть на меня!

Матросы, прижав подбородки к груди и глядя прямо перед собой, застыли на качающейся палубе. Тил обвёл их презрительным взглядом и, притворно гнусавя, протянул:

— Ну так вот! Слушайте меня, джентльмены, и скажите спасибо, что я к вам так обращаюсь. Рассчитав курс по картам, я привёл корабль к Пуэрто-Рико, вот он перед нами, тут-то мы и вступим в бой с нашим противником. К берегу мы подойдём ранним вечером. Войдём как военный корабль флота Его Величества! Чтоб всё блестело и пушки были наготове!

Капитан сделал минутную паузу, и команда уже поняла, что последует дальше. Тил с силой топнул ногой:

— У нас не корабль, а форменный хлев! Хлев, слышите, вы? Первый помощник, боцман — всех на приборку! Драить палубы, медяшку. Свернуть канаты в бухты!

Боцман и первый помощник выскочили вперёд и отдали честь.

— Есть, есть, сэр!

Лисолов круто повернулся спиной к команде и продолжал:

— Я иду к себе в каюту, но в полдень снова выйду. Всей команде быть готовой к смотру! Да чтоб отчистились и выглядели не как конюхи с фермы, а как настоящие британские моряки! А вечером вы у меня попляшете, лодыри, и будете петь песни. А если кто изволит строить кислые рожи, тех выпорют. Ясно?

— Есть, сэр! — хором прокричали матросы, но, не слушая их, Тил направился к себе в каюту, спиной ощущая, с какой ненавистью смотрит ему вслед команда.

Вручив боцману просмолённый и завязанный узлами линь, первый помощник вооружился деревянным штырём.

— Нечего стоять разинув рты! — завопил он так громко, что на лбу вздулись жилы. — За работу! Слышали, что сказал капитан?

Когда матросы разошлись по своим местам, боцман и помощник капитана, тихо переговариваясь, принялись прохаживаться по палубе. Ни один из них не жаловал капитана, голос боцмана стал даже хриплым от презрения:

— Снова будем разыгрывать из себя военных моряков! Да Тил, чёрт бы его побрал, сроду настоящего капера не видел! Как только его угораздило попасть в капитаны?

Первый помощник желчно ухмыльнулся:

— Он и моря-то почти не нюхал! Я из своих носков больше морской воды выжал, чем он её видел. Слыхал, как он хвастался, будто мы дошли сюда по его расчётам? А сам палец о палец не ударил, только все расспрашивал меня, где мы находимся?

Боцман замахнулся линём на драившего палубу матроса:

— А ты прикинь, брат, что будет, если в Пуэрто-Рико никакого французишки не окажется? Ха-ха-ха! Что тогда Тил будет делать? Заставит команду громче петь и плясать, чтобы приманить лягушатника? А ты как думаешь, застанем мы француза на Пуэрто-Рико?

Первый помощник ловко сплюнул за борт и покачал головой:

— Если он там, я бухнусь без памяти от удивления! Этот старый французский жук, поди, давно в Атлантике! Тоже мне капитан, наш-то! Да я слышал, что он бежал из Англии, потому что проигрался в пух и прах и всем задолжал. Хорош старший сын благородных родителей!

Боцман, полностью разделявший мнение своего собеседника, подмигнул ему.

— И у этих благородных ни гроша в кармане! Вот что я тебе скажу: наш капитан — нищий! Он лучше разбирается в лошадях, чем в кораблях. Где у лошади круп, а где грива — это он знает, а вот нос от кормы отличает с трудом.

Первый помощник постукивал штырём по ладони.