Свобода и неволя - Вера Чиркова Страница 15

Лавиния стояла в прихожей у лестницы, и старик, торопливо прошаркавший мимо хозяйки на кухню, поспешил плотно закрыть за собой двери.

— Записку.

— Вот, — достав из-за пояса свернутый в тугой квадратик лист, протянул руку Инквар, и его кожи на миг коснулась холодная как лед рука.

Лавиния метнулась к висящей на стене лампе, нетерпеливо зашелестела бумагой и замерла, прижав пальцы к губам.

Искусник подавил вздох и отвел взгляд, не желая смущать ее неуместным вниманием. Он отлично знал, что там написано, сам помогал подобрать наиболее точные слова и избежать при этом упоминаний имен и прочих, пока секретных сведений.

— Где они? — требовательно уставилась на него Лавиния, едва пробежав записку взглядом.

— Едут в город, — тихо ответил Инквар. — К вечеру будут.

— О боги… — охнула она и прикусила губу. — И где остановятся?

— Лил собирается отправиться прямо сюда, — не сомневаясь ни мгновения, выдал искусник рыжую. — Поэтому я и приехал раньше.

— Нельзя ей сюда! — отчаянно замотала головой Лавиния, даже не подозревая, что в этот момент решила самый главный вопрос стоящего перед ней осыпанного мукой парня в соломенной шляпе.

— Но она упряма. И считает, что справится с любым, кто нападет. — Инквару очень не хотелось произносить этих слов, но промолчать он не мог.

Мать имеет право знать правду о своих детях, и это ее право свято. Как и право до совершеннолетия принимать за них все важные решения, женская и материнская интуиции обычно редко ошибаются.

Отец тоже был вправе решать судьбу детей наравне с ней, но его пока нет, а выбранная им тропа привела их в рабство. Теперь, зная способности Лил, Инквар мог поверить, что девчонке удалось бы в тот раз увести Ленса из логова бандитов, но он даже не сомневался, как недалеко они бы ушли.

— А ты так не считаешь? — настороженно блеснули серо-зеленые глаза.

— Я видел ее возможности, — сухо буркнул Инквар и нехотя добавил: — И потом три дня поил зельями.

— А где… — Лавиния осеклась и смолкла, меряя незнакомца задумчивым взглядом, потом сказала вовсе не то, что собиралась вначале: — Я дам денег, сними в «Хромой лошади» комнаты, ночью постараюсь прийти.

— Денег не надо, — решительно отказался Инквар. — И дом у меня есть, в довольно тихом районе, оставил в наследство Астено Варден. Могу показать на карте, где это. И если нужно, могу прийти, как стемнеет, и провести.

— Как удачно все сложилось, — сверкнула женщина недоверчивым взглядом.

— Ничего не сложилось, — твердо отрезал Инквар. — Просто рядом оказался человек, который хотел помочь детям… в память о кузнеце. И он нашел других людей, но это долгая история.

Лавиния снова помолчала, потом сунула ему скрученный трубочкой листок:

— Тебе пора. Если шпионы потребуют записку, покажи, не упорствуй. Иначе все равно отберут, всегда читают.

— Сколько их там?

— Шестнадцать человек, — горьковато усмехнулась хозяйка. — Целый отряд. И в городе кто-то есть, раз в три дня курьер привозит продукты и сведения. А приходить не нужно, я знаю, где дом Вардена.

— Вот как, — пряча записку, пробормотал Инквар. — А рассыльного не обыскивают?

— Первое время проверяли карманы, теперь надоело.

— Спасибо, — выдохнул он и решительно направился прочь.

— Постой! — Оклик догнал у самой двери. — А как Ален?

— Ленс замечательный мальчишка, — полуобернувшись, искренне улыбнулся Инквар и вышел на улицу.

Лавиния не смотрела ему вслед, взгляд женщины был прикован к камню браслета, светившемуся ровным, золотистым светом. Незнакомец, пришедший под личиной ленивого и туповатого Браша, похоже, так и не догадался, что минуту назад получил шанс на еще одну встречу с ней, успешно сдав экзамен на честность.

Беспрепятственно пройти мимо голубятни Инквару предсказуемо не дали, тот же парень стоял на дороге, поджидая разносчика с откровенностью человека, уверенного в своей силе. «Или в мощности своего хозяина», — незаметно хмыкнул Инквар.

— Чего ты так долго?

— Так вернули же! — обиделся разносчик и хмуро добавил: — А тебе какое дело?

— Хлеба хотел заказать на завтра. А зачем возвращали-то?

— Зеленщику надумали писать, чтобы не присылал больше петрушки и мелиссы, своя выросла, — сердито буркнул лже-Браш и деловито осведомился: — Так сколько хлеба принести? И какого?

— Да думаю… — испытующе глядя на Инквара, протянул ловец, явно колеблясь, потребовать ту записку или нет, потом неохотно проговорил: — Впрочем, не нужно. Тяжеловато тебе будет, по жаре-то. Нам еще кое-чего нужно, лучше привезем на лошадке.

— Как знаешь, — лениво дернул плечом разносчик и по-прежнему неторопливо двинулся дальше.

Проходя мимо полуразрушенного строения, видневшегося в промежутках между остатками изгороди и разросшейся сиренью, искусник тщательно изучал все мельчайшие детали, какие мог разглядеть, хотя и не знал, пригодится ли ему это когда-нибудь. Но таковы уж правила искусников — всегда заранее готовить себе оружие, способы борьбы и пути отступления и говорить спасибо судьбе, если эти приготовления не пригодились.

Ну а если не повезло и сбылись худшие опасения, то благодарили уже учителей за науку и самих себя, за собранность и предусмотрительность.

Идти назад было намного легче, тропка вела вниз и не давила корзина, и через полчаса Инквар входил в дом Марнека через черный вход.

— Ну? — Хозяин встречал его у порога кухни, где на лавке сладко спал подлинный Браш. — Как?

— Сейчас расскажу, — торопливо стягивая чужую одежду, кивнул Инквар и направился к прикрытому старым одеялом разносчику. — Но сначала одену его и отправлю восвояси. Дай воды, зелья капнуть.

Вскоре Браш, позевывая, спускался с черного крылечка, удивляясь, как его угораздило так сомлеть от пары кружек браги, и радуясь, что в полдень ему положен законный час отдыха и дядька не станет ругать за опоздание.

А переодевшийся господин Эринк, подробно рассказав ювелиру, как поживает сейчас госпожа Лавиния Базерс, ни словом не обмолвился о предстоящей встрече с ней. Марнек хороший человек, но это как раз тот случай, когда незнание гораздо безопаснее.

Впрочем, тот сам все понимал и лишь грустно признался, как хотел бы встретиться с людьми, с которыми его связывали не только деловые отношения.

— Если будет такая возможность, — твердо глянул ему в глаза искусник, — я постараюсь устроить эту встречу. А сейчас мне пора, но если я могу чем-то отблагодарить…

— За мои труды и тех вещиц, которые ты зачаровал, более чем достаточно. Испытал уже, каюсь, не сдержал любопытства. Тарен был слабее… но человек замечательный.

— Не будем говорить слова «был», — тихо ответил Инквар. — Пока есть хоть маленькая надежда, надо верить.