Инкарцерон - Кэтрин Фишер Страница 15

О моем будущем, подумала Клаудия, молча кивнув. Тучный лорд явно пребывал в смятении. Он, конечно, вряд ли так уж глуп, как старается казаться, иначе королева не поручила бы ему такую миссию, да и несколько случайно оброненных замечаний выдавали его ум. Но вот хорошим наездником он не был совершенно определенно, и отец не мог не догадываться об этом; впрочем, подобные шутки вполне в его стиле.

Клаудия встала из-за стола, и отец, как всегда педантично учтивый, тоже поднялся. В его руке появились маленькие золотые часы на цепочке с крохотным серебряным брелоком в виде кубика. Этот изумительной красоты хронометр с блестящим циферблатом и потрясающей точностью хода был единственным прихотливым штрихом в облике Смотрителя, абсолютно не отвечавшим эпохе.

— Не пора ли вызвать прислугу, Клаудия? Мы, кажется, и без того уже отвлекаем тебя от занятий.

Она торопливо прошла к камину, над которым висела зеленая кисточка сонетки.

— Кстати, я разговаривал утром в саду с Джаредом, — не поднимая головы, добавил отец. — Он показался мне очень бледным. Как он себя чувствует?

Ее рука замерла на миг, но тут же решительно дернула шнурок.

— Его здоровье в порядке, сэр. В полном порядке.

Смотритель убрал часы.

— Мне пришло в голову, что после свадьбы тебе уже не понадобится наставник. Кроме того, при дворе есть немало Книжников. Возможно, стоит позволить Джареду вернуться обратно в Академию.

Он, верно, ожидал увидеть ужас на размытом отражении ее лица в зеркале, но Клаудия не доставила ему такого удовольствия. Непринужденно повернувшись, она с улыбкой ответила:

— Как пожелаете, батюшка, хотя мне и будет его не хватать. К тому же как раз сейчас мы изучаем увлекательнейшую историю династии Аваарна. Джареду в этой области поистине нет равных.

Темные глаза отца внимательно следили за ней. Только не сказать лишнего — иначе она обнаружит свои истинные чувства, и дело будет решено. На черепичную крышу за окном вспорхнул голубь. Лорд Эвиан, скрипнув стулом, поднялся.

— Могу вас уверить, Смотритель, тут же найдется другое аристократическое семейство, которое перехватит его у вас. Слава Джареда Мудрого как поэта, философа, изобретателя — словом, настоящего гения — разносится по всему Королевству, и многие с радостью будут платить ему любые деньги, лишь бы заполучить в свое распоряжение. Я бы на вашем месте не стал избавляться от него так легко.

Приятной улыбкой выразив свое согласие, Клаудия внутренне напряглась. Неужели этот слащавый шут в голубых шелках догадался о том, что сама она произнести не могла? Он также улыбнулся ей в ответ, поблескивая масляными глазками. Смотритель поджал губы.

— Думаю, ваши слова справедливы. Вы готовы отправляться, милорд?

Клаудия присела в реверансе. Отец, шедший позади, на пороге обернулся, чтобы закрыть двери, и пристально взглянул на дочь. Потом створки со щелчком захлопнулись.

Как кот на мышку, подумала Клаудия, облегченно переводя дух. Вслух она сказала:

— Пожалуйста, можно приступать.

В ту же секунду из-за отъехавших в сторону панелей появились слуги и горничные. Мгновенно со столов исчезли кубки, тарелки, канделябры, бокалы, салфетки, блюда с рисом и рыбой в соусе карри и вазы с цветами и фруктами. Окна распахнулись, оплывшие свечи вернули свою первоначальную форму. От пылавших в камине бревен не осталось даже мимолетного запаха гари. Занавеси сменили цвет, пыль испарилась, в воздухе разнеслось благоухание ароматической смеси.

Оставив прислугу заканчивать уборку, Клаудия поспешно удалилась. Чинно придерживая юбки, она прошла через холл, взбежала по закрученной дубовой лестнице и, нырнув в потайную дверцу, мгновенно перенеслась из театрально-роскошных интерьеров в холодное однообразие помещений для слуг. Голые стены коридоров обвивали провода и кабели, испещряли электророзетки, мониторы камер наблюдения и датчики акустических сканеров.

Взобравшись по каменной черной лестнице и открыв обитую кожзаменителем дверь, Клаудия снова оказалась в пышной атмосфере эпохи. Два шага через коридор, и она очутилась в своей спальне, которую уже убрали. Заперев дверь на два оборота ключа и включив все защитные устройства, девушка подошла к окну.

Гладкая зелень лужаек под осенним солнцем смотрелась просто великолепно. Джоб, сын садовника, заостренной палкой собирал в мешок опавшие листья. Клаудия улыбнулась — хотя она и не видела крохотного плеера-втулки у него в ухе, его выдавали дерганые движения и пританцовывающая походка. Попадись он сейчас на глаза Смотрителю, несдобровать ему.

Отойдя от окна, она выдвинула ящик туалетного столика, вытащила миником и включила. Загоревшийся экран показал ее собственное лицо, искаженное как при отражении в кривом зеркале. От неожиданности она вздрогнула.

— Учитель?

На изображение упала тень, потом появившиеся из ниоткуда огромные пальцы отодвинули перегонный куб в сторону. Джаред уселся перед замаскированным приемником.

— Я здесь, Клаудия.

— Все готово? Через несколько минут они отправляются.

Его худое лицо омрачилось.

— Как-то мне не по себе. Вдруг диск все-таки не сработает. Нужны еще испытания…

— Нет времени! Я проберусь туда сегодня, сейчас же.

Джаред вздохнул. Видно было, что он не согласен с ней, но не решается спорить — несмотря на все меры безопасности, их все же могли подслушивать.

— Будь осторожна, — только и пробормотал он.

— Ваши уроки не прошли для меня даром, учитель. — В голове у нее промелькнула сегодняшняя угроза отца относительно Джареда, но сейчас было не время говорить об этом. — Начинаем, — добавила Клаудия и выключила миником.

Спальня была отделана красным деревом темного тона. Над огромным ложем висел красный бархатный полог с вышитой фигурой черного лебедя, тянущего шею в последней песне. За кроватью виднелся небольшой стенной шкафчик, но это была лишь иллюзия. Пройдя сквозь нее, Клаудия оказалась в роскошной ванной комнате со всеми аксессуарами — как ни строго относился Смотритель к соблюдению Протокола, всему были свои пределы. Встав на стульчак, она выглянула в узкое окошко. Солнечные лучи, пробивавшиеся сквозь него, золотили кружившиеся в воздухе пылинки.

Во внутреннем дворе Клаудия увидела трех оседланных лошадей. Рядом с одной, держа поводья руками в перчатках, стоял отец. Едва не вскрикнув от облегчения, Клаудия заметила рядом его секретаря Медликота, темноволосого человека с цепкими глазками, садившегося на серую кобылу. Прямо за ними двое потных от усилий конюхов подсаживали в седло лорда Эвиана. Его комичная неуклюжесть, возможно, была отчасти наигранной. Впрочем, едва ли он был готов к поездке на настоящих лошадях, а не на киберскакунах. Эвиан с отцом вели сложную, изматывающую игру, оружием в которой служили изысканные манеры и завуалированные оскорбления, правила этикета и выдержка соперников. Клаудии игра казалась невыносимо скучной, но таковы были обыкновения двора. Только представив, что ей придется провести там всю оставшуюся жизнь, она покрывалась холодным потом.