Товарищ американский президент - Сергей Костин Страница 15

Я отвернулся от окна, из которого наблюдал за погрузкой Милашки и преданно посмотрел в глаза Директора, производившего последний, перед отбытием в чужую страну, инструктаж. Начальство по случаю важности события было в белом кителе, чисто выбрито и не ругалось, как обычно. Наоборот, кратко обрисовывало ситуацию:

– Надеюсь, вы, так и быть майор Сергеев, следите за последними мировыми событиями? – Директор грозно громыхнул двадцатью рядами орденских планок. – Впрочем, что я спрашиваю? Вы же кроме руководства по эксплуатации спецмашины ничего не читаете.

– Так точно, товарищ Директор, – ответил я, кося глаз на валяющийся на столе подпольный исторический журнал для широких слоев населения "Спид – миф или вымысел".

– Тогда объясняю. Шесть месяцев назад в Америке произошла Великая Июньская Республиканская революция.

– Какая по счету? – проявил я эрудированность.

– Одиннадцатая, – в уме подсчитал Директор. – Одиннадцатая июньская. Если не брать в расчет остальные месяцы. Но последняя самая настоящая.

– Конечно, товарищ Директор.

– В результате пятимесячной войны между Севером и Югом победу одержала молодая Республика во главе с только что законно избранным и признанным мировым сообществом президентом. На стороне Севера, чтоб вы знали, майор, воевали угнетенные черные баскетболисты, краснокожие крестьяне и различных цветов кожи американские солдаты и матросы.

– А с Юга? – мне стало интересно, кто посмел пойти против порабощенного американского пролетариата?

– На стороне Юга выступали приспешники свергнутого эмансипированного правительства, женские крашеные батальоны смертников, различного цвета меньшинства, тьфу на безобразие, и, конечно, купленные наркомафией бандиты. В результате войны было применено ядерное оружие ограниченного радиуса действия, и теперь там не приведи господь, что творится.

– Круто, товарищ Директор.

– Не перебивайте, майор. Позвольте старику выговориться. Сейчас, когда молодая американская республика только встает на свои американские ноги, мы посылаем команду со спецмашиной, чтобы вы оказали посильную помощь юному правительственному строю. Не ждите, что вас ждет увеселительная прогулка. Разруха, нищета, нехватка природных ресурсов, отсутствие собственной Службы спасения, вот что встретит вас на обескровленной пятимесячной войной земле.

– Поможем, – пожал я плечами. – Не впервой братскую помощь оказывать. Для нас это самая обычная командировка, товарищ Директор. Неделя за три, плюс сухой паек и отгулы. Правильно?

– Все бы вам, майор, отгулы выпрашивать. Вы хоть имеете представление, куда едете? Что морщитесь, майор? Покажите пальцем, где находится место вашего нового назначения?

На глобусе, который протянул мне Директор, было много замечательных мест, куда можно пальцем ткнуть.

– Нет, майор Сергеев. Это Австралийское королевство. Снова мимо. Это тихоокеанские колонии Эстонии. Вам чуть выше и правее. Еще выше и еще правее. Нет, Сергеев, белое пятно это то место, куда вы отправитесь со своей командой, если провалите почетную миссию. Так, так, так! Правее, левее, чуть ниже. Стоп! Теперь правильно.

– А это точно молодая американская республика? Вроде мой второй номер Роберт Клинроуз другие места показывал?

– Не сомневайтесь, майор, – убежденно ответил Директор, но на всякий случай сверился с надписями на карте, – она, далекая и несчастная. Некоторые наши географы утверждают, что если приглядеться, молодая американская республика похожа на мужика с бородкой в глупом связь-цилиндре.

Я не стал спорить с начальством. Лично мне место назначения представилось огромной коровой.

– Однако, – задумчиво продолжил Директор, крутя в руках глобус, – если перевернуть землю вверх ногами, то можно отчетливо увидеть бешено несущегося носорога. По этим ориентирам и будете ориентироваться.

Я сделал соответствующую отметку в планшете, на котором конспектировал все сказанное Директором.

– Родина верит, что вы оправдаете возложенную на вашу команду миссию. Помогите обрести неспокойному американскому народу спокойствие, а неуверенному американскому правительству уверенность в завтрашнем дне. Покажите, что мы, могущественная держава, не оставим в трудную минуту даже такую, простите за выражение, отсталую и позабытую всеми страну.

– Все, что в наших силах, – стоять торчком перед Директором надоело. Ноги у стойких командиров подразделения "000" не железные.

– По прибытию вас встретят. Вы и ваш экипаж поступаете в полное подчинение нового американского правительства. В Управление обращаться только в экстремальных ситуациях. В остальных случаях полагаться исключительно на свои силы, выдержку и умение.

– И что нам там делать? – ехать, конечно, не хотелось. Рассказы Боба о бывшей исторической родине не вселяли ни радости, ни уверенности. Но спорить с начальством уже поздно. Журналиста кто загубил?

– По имеющейся у нас ноте протеста американской республики для начала выполните пару пустяковых заданий. Покажите себя в деле. Потом, если оправдаете почетное звание спасателей, встретитесь с американским президентом. Специально для вас я подготовил его личное дело. Просмотрите в спецмашине.

– Товарищ Директор, – взмолился я, поглядывая в окошко. Не в правилах спасателей интересоваться биографическими данными руководителей государств. – Там уже посадку объявили.

– Без тебя не улетят.

Директор хотел еще что-то зачитать из подготовленной к прощанию речи, но резко отбросил в сторону кипу мелованной фольги и выскочив из-за стола, порывисто обнял мой парадный мундир. А ведь только сегодня утром его отгладил.

– Прощай, сынок, – в уголках глаз непосредственного начальства блестели слезы. – Знаю, на тяжелые испытания вас посылаю. Но иначе нельзя. Не опозорь Родину, сынок. По тебе ровняется весь мир. И вот еще что…..

Директор Службы огляделся, не подслушивает ли кто, распахнул мундир и вытащил плоскую коробку.

– Возьми с собой. Экспериментальный образец. Только что из секретной мастерской. Думаю, рано или поздно пригодится. А теперь… иди.

Директор отвернулся к ситцевым вертикальным жалюзи и плечи его нервно задергались. Тоже остаточная контузия после приключений в Болоте.

Молча козырнув, я отпечатал десять шагов до дверей, вышел из кабинета и, уже не сдерживаясь, загрохотал тяжелыми рифлеными ботинками, изготовленными специально для подразделения "000" лучшими обувными мастерами страны в сторону таможенного контроля. Опоздать к отправке собственного экипажа в дальнюю командировку считалось среди командиров подразделения "000" самым последним из преступлений.

На таможенном терминале меня, как и положено, обыскали на предмет контрабандной красной икры, проверили посадочную карту, попросили укусить зубной сканер и вытереть руки о дактилоскопическое полотенце, а также, не совсем соображая кто перед ними натягивает снятые при досмотре плавки, посоветовали поскорее нести оголенные места к отбывающему лайнеру. Иначе "страшный майор Сергеев будет сильно скандалить"