Ответный уход - Сергей Вольнов Страница 15

– Представляю зрелище! Даже если ты, понимаешь, не можешь описать. Впечатляет.

– Не то слово… Ну так вот, передохнул я как-то, напился воды, покемарил и перекусил, наверху, за Кромкой в одной из барачных хибар, которые настроили там в округе предприимчивые ребята, которые сами ни в жисть в Яму не полезут, да навострился обратно в дырку за счастьем ползти. Притащился на край, сел, ноги уже опустил, ближайший узел верёвочной оплётки ступнёй нащупал… И будто меня что-то придержало, невидимая рука за шкирку прихватила. И в глазах чуток прояснилось. Сижу я на самой Кромке, пялюсь. И отчётливо зрю, значит, всю эту жуть страхолюдную. Ямина в земле громадная, в сечении примерно полусферическая, стенки и дно покрыты вонючей склизкой бодягой грязно-жёлтого цвета, которая живому позволяет себя месить как хошь, а мёртвое, будто почуяв, что душа отлетела и мясо бесхозное, – в момент впитывает без остатка. И покрыто говнище это шевелящимся драным ковром голых человеческих тел. Самых разнообразных, от гуманоидов и хоть где-то как-то на нас похожих энтолоидов – до каких-нибудь кустообразных юролейников, которых, пока они не движутся и не говорят, вообще фиг за человека примешь. И вся эта честнáя компания позасовывала ручонки, веточки, щупальцы, лапы и прочие конечности в глубь месива. Ищут, ищут, ищут. ЩУПАЮТ, значит. Ковыряются. И каждая ж тварь надеется, что вот, вот, вот, на миллиметр левее, или правее, или выше-ниже… бац, и коснётся чего-то твёрденького! А твёрдое там, во глубине говняных руд, в полной заднице земли, может быть только… ага, он самый, хапнес вожделенный, чтоб ему… Всё прочее растворяется бесследно. Врубаетесь?!

– Воистину так. Даже алмазы и лианго, понимаешь. Только живое эта консистенция не трогает…

– Во-во. Апокалипсическая картинка, доложу я вам. Если на неё трезво глянуть. Тогда я впервые и подумал, что вот же он, ад земной. Никакого небесного не надо. Страшнее чем здесь, в этой геенне, уж нигде мне не будет. Живой вроде, а хуже мёртвого. Мёртвые хоть не потеют, а из меня Ямина и жарища уж почти всю влагу высосали, половина веса осталась, а я и так не толстый был, когда прилетел. Когда тебя целый год атипичная эцидома гложет, фиг разжиреешь… Тут он и говорит мне, мол, братишка слав, не тормози, выбирай, туда или обратно, тяжелей всего, когда вот так на границе торчишь, на перепутье, раздираемый сомнениями…

– Кто говорит?

– Так этот же. Большой белый блондинистый парень с одной из ваших картинок. Присел он рядышком со мной, тоже ноги с края свесил, и обозревает этот грёбаный макет пекла. Свежий совсем, мышцатый, сразу видать, первая ходка вниз, не то что я, доходяга, которую уж неделю ползаю в адские глубины. И живой же до сих пор, что удивительно, мне лекари хреновы от силы год сроку давали, прежде чем дыхалка накроется окончательно, а я в бане этой, почти без воздуха, всё не помираю и не помираю, и даже силы на болтовню имеются… А что уж самое удивительное, с каждой ходкой только сильнее жить хочу.

– Эффект уже изучен и назван синдромом хап-эйфории. Это состояние проходит, у кого-то раньше, у кого-то позже.

– Надо же! Значит, какие-то уроды ухитряются Ямищу изучать? Ползают там среди старателей и в мысленные блокнотики строчат?!

– Академия Наук МКБ. К счастью, извини за каламбур, – не на все разумные биовиды эта природная аномалия действует столь разрушительно, психологически и физиологически, как на… нас. И что же этот парень?

– Во-во. На этого здоровяка она, похоже, тоже не очень-то влияла. Это я позжей понял, когда за ним потаскался какое-то время. Хотя ощущения времени там, внизу, как раз и нету… и не поймёшь, как организм чует, что пора вылезти наверх, подзаправиться, не то сдохнешь и впитаешься… у кого чуять перестаёт, тот уже не жилец, стало быть. Тот остаётся внизу навсегда. Раньше или… хм, позже.

– По статистике – девяносто девять целых девяносто семь сотых процента.

– Трое из тыщи, во, значит… как много. Я думал, не больше одной осчастливленной твари на пару-тройку тысяч соискателей.

– На самом деле, понимаешь, не так уж и много кретинов рвутся в дерьме возиться. Это только с виду кажется, что вас там добрый миллион копошится.

– Просто Сеть Миров уж очень большая. Не все прознали, что где-то во Вселенной открылся доступ к точке, которая дарит реальный шанс исцеления, куда можно проколоться и попытаться, когда выбора уж никакого не осталось… А вот за ЧЕМ конкретно он явился в Ё, я уж потом допёр. Гораздо позже. Вначале сидим это мы на границе Ямы, рядком, чуть не локтями касаясь, и вдруг я ощущение испытал невозможное. Словно свежим ветром подуло, вонь на миг развеяло. Ветров над Яминой никогда не бывает, как заколдованная, все атмосферные потоки её стороной обходят. Ну правильно, на черта в бане сквозняки, ещё пар вытянет… Посидели, значит, помолчали, и тут он мне выдаёт: «Хороший ты малый, Санька. Точно! Хотя трепло. Ладно уж, случайный свидетель, хочешь спастись, делай как я!», и сигает вниз. Паук пауком. Да как почешет вниз, что твой заправский старатель, по живым лианам, которые мы верёвками зовём… Ямина будто специально озаботилась вдоль Кромки насадить вьющихся растений с длиннючими стеблями, чтоб было по чём вверх-вниз таскаться… старательным искателям счастья.

– Да не сбивайся ты! Сколько мож…

– Джо! Хочешь допроситься у него ещё с дюжину посторонних комментариев?

– Молчу, молчу… стараюсь, понимаешь.

– Какие вы нетерпеливые. Ну, выдам я вам историю сжато, и чем вы будете заниматься до отлёта? По второму разу слушать? А на фига? Вы ж наверняка пишете весь мой базар…

– У нас найдётся, чем заняться. Продолжай.

– А я чем занимаюсь, спрашивается?.. Продолжаем мы с ним вниз рушиться. Он сразу темп задал, на дно без остановок падаем. Ух ты какой прыткий, подумал я, помнится, но тут же приотстал, и потому думать прекратил, вниз прямым курсом надо на автопилоте валиться, иначе зацепишься и сломаешь чего-нибудь, пальцы там, не дай боги, или вовсе запястье. Опять же старателей вокруг немерено, висят, в стенки конечности повтыкав, и надо через тела перескакивать умеючи… Этот тип умел! Вот так, на автомате, я за ним и таскался, покуда обратно наверх не выбрались. Но это было уже ночью, а днём… Э-э, сестричка, ты куда? Миленькая какая, хвостатенькая… ты ей зачем кулаком погрозил, Джо? Перепугал бедняжку.

– Им хорошо заплачено, чтобы не беспокоили.

– Слушайте, это всё-таки больница, или где? Просто так, что ли, иксатые на орбите развернули полномасштабный госпиталь? Сюда ж кто только ни прокалывается! Чуть ли не половина из четырёх тыщ известных в Сети разумных рас шлёт своих представителей… пускай не полномочных, а калечных-увечных, но зато какими многочисленными делегациями! Нам же всем нужна медицинская помощь, сюда же от хорошей жизни мало кто припирается… Беспокоится персонал, полечить хочет. Я б с ней полечился в отдельной палате. Если бы вы не мешали процессу, я б уже по второму заходу пилил, и не посмотрел бы, что нелюдь она ненашенская, мне сейчас и чешуйчатая сорамейка сошла бы за нормальную бабу, а тут завиггерша, обезьянка вполне симпатич…