Меня зовут Лис - Ли Виксен Страница 15

Движение, шум и гам наполнили все вокруг. Легионеры спешно собирали палатки, обозы нагружались водой и провиантом, а девушки из соседних деревень рыдали в полный голос, прощаясь со своими полевыми женихами. Жизнь бурлила, а причиной тому стало новое задание.

Основным нанимателем легиона Алой Розы всегда был лорд Строгосс – оплывший и болезненный молодой мужчина, один из наследников почившего короля. В очереди на престол Строгосс шел то ли двенадцатым, то ли тринадцатым, но учитывая, что перед ним находились сплошь плоды кровосмесительных связей, сумасшедшие старики и дети, не готовые к правлению, то наш лорд был не самым плохим претендентом. Как только король умер, и началась борьба за престол, он одним из первых подсуетился и нанял через Алайлу наш легион. Лучший легион в стране – это точно.

Может Алая Роза и не была так велика в размерах, как Черная Хризантема. А наши бойцы были менее тренированы, чем кавалерия и пехота Лиловых Маков. Но у нас было три генерала, за которых в бой готов был ринуться и погибнуть каждый легионер нашей армии. Ну, исключая меня, разумеется – я предпочитала трусливо отсиживаться в снабженцах.

Тем не менее, мораль в Розе всегда была крайне высока, и лорд Строгосс не прогадал, доверяя свои права на престол Алайле. С начала гражданской войны Роза не проиграла ни одного сражения (не считая битвы у реки Аскопос, но все предпочитали называть это тактическим отступлением).

Большую часть времени претенденты на королевский престол предпочитали прятаться в своих укрепленных крепостях, боясь даже нос за порог высунуть. Но иногда у них взыгрывала кровь – хотелось показать, что они принимают участие в войне не только монетой, но и лично. Вот тогда они ездили со свитой по сожженным полям своей страны, из окна карет смотрели на голодных крестьян, и нет-нет да заскакивали в свои легионы. Такие посещения я окрестила «шелковой войной», сорвав эти слова с языка Атоса.

Не был исключением и лорд Строгосс. На моей памяти до знакомства с крайнийским генералом он приезжал в расположение дважды. Я видела его издалека, и меня поразило, сколько у него придворных и прислуги. Разодетые в пух и прах дамы, пажи, князьки и рыцари сопровождали своего будущего короля, словно собачки на поводках. Легионеры эти посещения не любили – ведь из-за них в лагере серьезно ужесточали правила. Запрещались пьянки, лагерных шлюх выдворяли, а непристойное поведение каралось плетьми.

Поэтому, когда Атос объявил на сборе перед офицерами, что наш наниматель уже в полудне пути от Розы, над рядами прокатился нестройный вздох. Дворяне содержали нас, оплачивали наши кровь и пот, но нас не обязывали их любить.

У меня были особые причины презирать эту братию. Когда-то в прошлом я подошла к ней слишком близко, и успела разглядеть все уродливые черты нашей аристократии.

– Лис, останься, – Атос довольно грубо схватил меня за плечо, когда я уже собиралась покидать собрание. Меня здесь вообще не должно было быть – я не принадлежала к офицерскому составу (да и к какому-либо составу вообще). Я задержалась после тренировки и стала невольной участницей этого сбора, и теперь боялась получить за это выволочку.

– Я никому не расскажу…

– Не в этом дело, – Атос выглядел крайне взволнованным. – Мне нужно, чтобы ты сопровождал меня на встрече со Строгоссом.

Это было что-то новенькое. Прислуживать дворянам?

– Крамер и Алайла в отъезде. А меня Строгосс побаивается. Он, конечно, никогда в этом не признается, но лишь меня из трех генералов он просит приветствовать его без оружия.

– Ну и зачем вам я, генерал?

– Хочу провернуть небольшую аферу, – Атос подмигнул мне. – Поставить его лордство на место. По договору я не могу держать мой меч на наших встречах, но про то, что меч должен быть далеко от меня, уговора не было. Ты исполнишь роль оруженосца.

Идея испытывать терпение нашего нанимателя показалась мне глупой, но я промолчала. Я плохо разбиралась в интригах, и в целом вполне могла понять несчастного Строгосса. На его жизнь покушались два или три раза – слишком большим было его влияние и вероятность получения престола. С такой печальной историей за спиной запретить двухметровому крайнийцу держать при себе полутораметровый меч было вполне логично.

Но не отказалась я от должности оруженосца по другой причине. Когда бы мне еще выпала возможность посмотреть на будущего короля? А я не сомневалась, что Роза достаточно сильна, чтобы привести Строгосса к победе.

В этот же день я в чистой рубашке и начищенном шлеме явилась на смотровую площадку. Видимо я опоздала, потому что Атос быстро сунул мне в руки меч и встал передо мной, закрывая весь обзор. Помимо генерала приветствовать нанимателя были вызваны некоторые офицеры: я заметила в шеренге вихрастую голову Кэрка и яркую рубаху с жабо Ферроса.

Меч Атоса был невозможно тяжел и огромен. Я никак не могла поудобнее перехватить его и вертелась за спиной Атоса как юла, пытаясь удержать это стальное чудовище. Когда я заметила Строгосса, он уже успел подойти к Атосу и вел с ним оживленную беседу.

Выглядел он, как о нем и говорили: отечное лицо, борода, в которой, несмотря на возраст, уже преобладали седые волоски. Голову украшала корона, отлитая, вероятно, в Штольце. Она повторяла и формой и узором корону правителя Королевства, но дураку было ясно, что это подделка. Настоящая корона хранилась в сокровищнице столицы Ярвелла. И Совет мудрецов, охранявших престол до окончания гражданской войны, заявил, что отдаст корону любому родственнику покойного короля – если тот выживет в этой бойне. Поэтому страдающий одышкой и оплывший Строгосс в поддельной короне вызвал скорее жалость, нежели презрение.

В линии престолонаследования он занимал незавидное место, однако все его родовые земли находились прямо под Ярвеллом, и он одним из первых потерял с гибелью монарха все. Однако шустрый лорд успел вывезти из Дирры, престольного региона, все сокровища. И сейчас Строгосс имел достаточно средств, чтобы колесить по стране и склонять менее сильных оппонентов на свою сторону. Это ему удавалось с переменным успехом, и он делал большие ставки на военные победы Розы, знак которой он даже присоединил к своему гербу. За эту честь, оказанную нашему легиону, ему многое прощалось.