Соули. Девушка из грез - Анна Гаврилова Страница 15

Пальцы мага погрузились в пепел, а спустя мгновение в них оказался до боли знакомый пузырек. Уже пустой, разумеется.

Я поежилась и сделала инстинктивный шаг назад.

– Ай, Соули! – воскликнула Лина. – Осторожно! Ты мне ногу отдавила!

Я бы извинилась, но именно в этот миг брюнет поднял голову и взглянул на меня. В черных глазах не было ни злости, ни удивления. В них застыла непонятная задумчивость…

– Господин Райлен, я все объясню…

Он приложил палец к губам, смерил еще одним задумчивым взглядом и снова поднялся. Так же неспешно и уверенно двинулся в глубь кладбища – подбирать жезл. А когда магическая вещица вновь оказалась в руках, застыл каменным изваянием.

И только теперь до близняшек дошло…

– Отец нас убьет, – простонала Мила.

– И выпорет, – горестно добавила Лина.

А я… я ничего не сказала, потому что знала – отец пороть не будет. Мы окажемся в тюрьме раньше, чем он увидит учиненный на кладбище разгром. А еще нам руки отрежут за некромантию.

О Богиня!

– Девочки, – прошептала я. – Запомните: вы ничего не делали и не знали. Это я подняла умертвие. Это только моя вина. Поняли?

Близняшки не ответили. Я не поворачивалась, в глаза не заглядывала, но чувствовала – напряглись до предела.

– Клянитесь!

– Клянемся, – выдержав долгую паузу, выдохнули сестры. И впервые в жизни я была уверена – даже врожденное легкомыслие не заставит девчонок это обещание нарушить.

Земля дрогнула. Каменное изваяние по имени Райлен окуталось белым магическим светом. Свет становился все ярче, все плотней, в воздухе появился грозовой запах, а ветер, качавший верхушки парковых деревьев, усилился.

– Конрамис! – выкрикнул брюнет и сделал сложный, резкий пасс рукой. – Конрамис ту!

Мир озарила нестерпимо яркая вспышка, а потом могильные камни ожили. Осколки разбитых надгробных плит целеустремленно поползли друг к другу в явном намерении обрести прежнее единство. Те, что были вырваны, но не раскололись, тоже пришли в движение – тяжело, но настырно, подбирались к могилам.

Когда первая плита встала на место, я приоткрыла рот. После второй не выдержала – потерла глаза, все еще не веря, что это происходит наяву, а не в мечтах.

– О Богиня! – с замиранием сердца прошептала я.

– О Райлен! – восхищенно воскликнули близняшки.

Кладбище восстанавливалось стремительно. Даже рытвины в газоне затянулись и примятая трава поднялась. И лишь саркофаг тетушки Тьяны остался как был – с трещиной от крышки до основания.

– Чуть-чуть не хватило, – недовольно пробормотал штатный маг города Вайлеса, пристально взирая на трещину. Свечение вокруг него давно погасло, кладбище озарял лишь крошечный светлячок – тот самый, что Райлен сотворил вначале.

– Да ничего страшного! – ободряюще пропищала Мила.

– Мы ее все равно не любили, – добавила Лина.

А я заложила руки за спину и сделала решительный шаг вперед. Пусть видит – я знаю, что у него кончилась магия, но сбегать от правосудия не собираюсь. Я признаю свою вину и готова понести наказание.

Мой жест истолковали верно. Близняшки перестали шушукаться и вздыхать, а Райлен… Он смерил задумчивым взглядом и неспешно двинулся навстречу.

– Госпожа Соули, – приблизившись, сказал маг.

Смотреть ему в глаза сил не было, так что покорно склонила голову и прошептала:

– Господин Райлен…

– Госпожа Соули…

Вздрогнула, потому что брюнет сделал еще один шаг, а потом наклонился к уху и прошептал:

– Госпожа Соули, умертвие – тот же зверь. Когда его жизни угрожает опасность, он на команды хозяина не реагирует…

Прошептал и отстранился. А потом спросил бодренько, с улыбкой:

– Еще умертвия есть?

– А… А про это только Соули знает, – промямлила Лина.

– Ага, – неуверенно поддержала Мила. – Это она тролля разбудила, а мы ничего не знали.

– И ни в чем не виноваты! – добила младшенькая.

О Богиня!

Улыбка Райлена стала какой-то запредельной. Показалось или он действительно закусил губу, чтобы не рассмеяться в голос?

– Госпожа Соули? – недвусмысленно позвал маг.

Теперь у меня пылали не только щеки, но и уши, и шея, и вообще все! А ушибленная коленка, на которой пальцы брюнета недавно вензеля выводили, – едва ли не огнем горела.

– Ну раз умертвий больше нет, – так и не дождавшись моего ответа, сказал маг, – предлагаю покинуть это уютное местечко…

– Зачем? – проворковала Мила.

– Мы никуда не торопимся, – поддержала младшенькая.

Если бы они сейчас достали из-под ближайшего куста корзинку для пикника и предложили Райлену отметить победу, я бы не удивилась.

– Во-первых, у госпожи Соули травма, – терпеливо напомнил брюнет. – Ей нужно в постель, причем срочно. Во-вторых… вы уверены, что никто не слышал грохота и не видел магических вспышек?

О Богиня! Ну конечно! Слуги! Они непременно придут выяснять, что случилось! Нужно выбираться отсюда. Немедленно! Вот только… вот только как же арест? Я же… я же некромантией занималась.

– Госпожа Соули! – Оклик мага заставил вздрогнуть. – Госпожа Соули, простите, но в этот раз вам придется идти самостоятельно. Впрочем, если не боитесь запачкать платье…

Я только теперь заметила, что нарядный камзол Райлена превратился в нечто жуткое, больше похожее на мешок из-под прошлогодней репы. Штаны тоже оказались заляпаны, да и на сапогах грязь. Но, по правде, риск испачкаться меня не смущал – меня смущал сам Райлен. Причем смущал жутко! До дрожи в многострадальных коленках.

– Я сама, – пробормотала и стыдливо спрятала глаза.

Он только усмехнулся в ответ. Однако… однако опереться на его локоть все-таки пришлось, потому что магический светлячок погас, а пока глаза привыкли к темноте, развеянной тусклым мерцанием звезд, была слепа, как новорожденный котенок, и идти без поводыря, разумеется, не могла.

Едва отошли от кладбищенской калитки, вдалеке между деревьями замерцали оранжевые отсветы факелов и послышался лай собак. Да, было бы удивительно, если бы слуги не заметили светопреставление, устроенное Райленом. Ох, надеюсь, они не догадаются, что здесь случилось, иначе нам с девчонками точно конец…

– Соули, дорогая! – раздался голосок, подозрительно похожий на мамин. – Ты представляешь, что вчера случилось?!

Я приоткрыла один глаз, но тут же зажмурилась. Не потому что спать хотелось, а потому что страшно стало. Даже жутко!

Но мама отступать не собиралась. Села на кровать и заявила: