Предложение, от которого невозможно отказаться - Клара Колибри Страница 15

Она вымученно улыбнулась, но всего на секунду. Далее нашла в себе силы подняться, хлопнула в ладоши, чтобы зажечь магические светильники. И тут же в ее дверь постучали. Верная Нинель заметила свет в щелку под дверью, вот и решилась зайти.

– Ой, дани! На кого вы теперь похожи! А такой красавицей были час назад… Ох, молчу!

– Это я всего час тут истерила? – хмуро поинтересовалась юная госпожа. – А мне казалось, что не меньше трех. Да, и тут оказалась слабачкой. Сестры умеют изводить себя и окружающих гораздо дольше. Так что там, в доме, творится, Нинель? Пришел ли папа, ты можешь мне сказать? У меня дальше по плану стоит посетить его кабинет. Так сказать, сдаться по полной.

– Нет его. Скоро гости начнут собираться, а хозяина нет. Да и вы, дани, не понятно на кого похожи. Ой. Может, ванну наполнить?

– Давай, – девушка обреченно махнула горничной рукой. – Наполняй. Все внутри себя я, надеюсь, омыла рыданиями, а снаружи грязь смою ароматной водой из душа.

– Ароматы – это по вашей части. У меня магических способностей нет. Я из простого народа. Это вы у нас, дани, наследуете и богатства и дар своей матушки, графини Эллоизы, в девичестве ли Контрайт.

– О да, – согласно закивала головой Жени. – Только магический дар мне достался слабенький, увы.

– Это оттого, что папенька ваш других кровей. А матушка была, говорят, сильным магом.  Папа же ваш голову светлую имеет насчет денег! И брак тот был по большой любви. Но разве стоит из-за малого волшебства переживать? Вам, зато, досталась от матери красота. Да, да! Я знаю, что говорю, не спорьте.

– Я и не думала. Вода готова? Устрою сейчас себе жасминовый дождь из душа… Нет! Почему я подумала про жасмин? Ну его совсем! Лучше представлю, что купаюсь в море. Да, так мне должно понравиться.

– А платье мне это привести в порядок? Или другое желаете?

– Думаешь, мне обязательно придется выходить к гостям? Тогда серое. Помнишь такое? И не надо мне говорить про праздник и яркие цвета! У меня вообще траур. Да не бойся ты так. Этот траур по дружбе. Да, Нинель, и такое бывает.

А как только Женевьева вышла из ванной, обнаружила в своей комнате сразу обеих сестер. И они поджидали ее с нетерпением. Пока Нинель сушила ей волосы, те засыпали вопросами. Почему вернулась? Отчего ревела? Определенно Луизе с Лаурой не удалось сегодня подсмотреть сцену около саней, хотя обычно глаз у них был очень острый.  И теперь хотели знать, что случилось, да только Жени давно уже с ними разучилась откровенничать. Вот и на этот раз не собиралась просвещать насчет собственных бед. А дальше сестер начало интересовать уже другое. Например, выйдет ли теперь к гостям? Если да, то с какой прической, в каком платье. Понятно, да, о чем заботились? Но узнав, что волосы просто соберет узлом на затылке, а платье выбрала обыкновенного стального цвета и почти с детским декольте, только плечи и открывающее, успокоились. Правда, между собой как-то так хитренько переглянулись.

– Ладно, мы пошли. Лаура, за мной! – и покинули, наконец, комнату.

– Они о чем-то шепчутся в коридоре, – подсмотрела за ними горничная. – Как бы, чего не напакостили.

– Зачем им это? На меня сегодня, подозреваю, никто и не взглянет, Нинель. А если так, то травить ничем не станут – смысла нет.

– Да уж, это серое платье… А может, хоть украшения яркие какие наденете? Почему сразу нет? А накидку? Вот эту, с шиншиллой? Вам она очень идет…

– Накидку давай. Я сейчас пойду вниз, папу в прихожей караулить. А там прохладно.

– Вот и хорошо, что мех взяли. Такая благородная вещь…

Жени спускалась по лестнице, когда услышала входной колокольчик. И почему только она решила, что это вернулся домой папа? Сама не знала, зачем спешить, а помчалась вниз со всех ног. И так получилось, что подскочила в прихожую именно в тот момент, когда слуга открывал дверь. И в нее уже входил высокий незнакомый мужчина. Весь в мехе и в снегу. Он скинул с головы шапку, отряхнул ее и только потом передал служащему. Ему же и шубу скинул с плеч на протянутые в готовности руки. А пока он высвобождался из рукавов, Женевьева его рассматривала. Блондину этому дала бы на вид лет тридцать с небольшим. И мужчина этот отчего-то казался ей знакомым. Кого-то напоминал.

– У, какие здесь живут милашки! – погладил вдруг незнакомец ее по скуле. От этого его жеста Жени напряглась, а слуга поперхнулся воздухом, но гость ни на что внимания не обратил. – А почему хозяева нас не встречают?

 Это он уже обращался как бы ко всему дому, проходя в холл. Фразу же произнес громко, а голос у него был басовитый и звучал раскатисто. Поэтому Женевьева и вспомнила, где могла видеть этого человека. В театре. Оперном. Голос его узнала, а самого мужчину нет, так как ранее видела исключительно в гриме. Теперь было интересно наблюдать за известным актером, так сказать, в жизни. Надо было признать, выглядел мужественно. Но тут как ураган налетели сестры с мачехой. Все, захватили в плен этого жениха. Интересно, кому из дочерей мыслила такого богатыря дан Катарина? Луизе, наверное, старшей.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍И тут Жени почувствовала, что ее тоже рассматривали. Это кто же мог? Оказалось, к ним прибыл не один гость, а двое. Одновременно. Только блондин зашел первым и отвлек на себя все внимание. В темноте же прихожей замер еще один мужчина. Она видела только, что он был без шапки, шатен, вроде бы, и разматывал с шеи шарф. Нарочно или нет, но стоял так, чтобы хорошо видеть их прихожею и холл, но сам как бы сливался с дверью. Но слуга стоял ближе ко входу и заметил второго гостя сразу, поэтому и замер там же, приготовившись принять пальто. Вернее шубу, из бобра. И Жени оказалась заинтригована. Ей так и хотелось сказать:

– Раздевайтесь скорее и выходите на свет. Хватит сверкать на меня глазами из темного угла, уважаемый. Я же сейчас могу лопнуть от любопытства, кого мачеха еще пригласила вместо тан Мотерри. Или не вместо? А может, вы даже мне были предназначены, а теперь все переиграно?

И только неизвестный гость собрался сделать шаг вперед, передав, наконец, шубу и шарф слуге, как сбоку от него открылась дверь, пропуская к ним ее отца, тан Ральфа. И мужчина вместо того, чтобы выйти из тени, еще там и боком повернулся, приветствуя хозяина дома.

– Тан Сонсерт! – чуть склонил голову к вошедшему шатен.

– Тан Мотерри! – ответил ему отец семейства и еще протянул для приветствия руку. – Рад, что смогли прийти к нам сегодня.