Опричник - Арина Теплова Страница 15

— Может, вы голодны? — предложил Адашев. — Пройдите в трапезную горницу. Отобедаем. А там и поговорим за чарочкою.

С сердца боярина упал тяжелый груз, ибо с перепугу он подумал, что опричники приехали его арестовать. А они, оказывается, по душу колдуна явились, который уже который год наводил страх на всю округу. Это весьма обрадовало боярина и он почти час сидел за дубовым столом, заставленным щами, соленьями и булками, и все пытался налить молодым людям некоего заморского вина, чтобы порадовать и задобрить их.

— Не пьем мы вина, благодарствуем, Федор Григорьевич, — уже в пятый раз повторил твердо Мирон, наливая себе в деревянную чарку холодного квасу из глиняной расписной крынки. Сабуров прекрасно знал, что после вина сознание и дух его помутнеют и он не сможет мыслить разумно. А им еще колдуна искать надобно было. — Вы лучше расскажите нам про колдуна вашего. Знаем мы, что он воеводою раньше был, да его и разжаловали за казнокрадство.

— Так и есть, — кивнул Адашев, подливая себе вина и добавил. — Давно это было, почти уж сто лет минуло.

— Как сто лет? — опешил Василий.

— И этот воевода до сих пор жив? Сколько ж ему лет? — поддержал брата Мирон.

— Явно больше сотни, — тихо сказал боярин, словно боясь своих слов, — Я еще мальчонкой был, а его уж колдуном звали и жил он на отшибе в доме с черными ставнями. А теперь, мне уж шестьдесят минуло. А этот колдун все не помрет. Явно водится с темными силами. Не может простой человек столько жить.

— Расскажите подробно, что еще знаете о нем? — попросил Мирон.

— Еще в том веке, при царе Иване III, его поймали за то, что он царскую казну воровал, да и плетьми его высекли и язык отрезали. Потом, правда, выпустили из застенка, но он уж более на службу царскую не вернулся. Жил один, бобылем на окраине. А потом вообще исчез из города. А сейчас, только один раз в неделю, он появляется у купца Шелякина и заказывает у него снесть всякую для пропитания. А еще говорят, что он поля с зерном портит. То зерно, что растет на западных полях, какой год засеваем, а оно то под солнцем сгорит, то водой его затопит. Явно колдовство черное. Ибо люди сказывают, именно там колдун обитает. Только жилища его никто не видел. А еще на этих полях иногда крестьяне пропадают. Никто их найти не может, ни живыми, ни мертвыми. Может на них колдун порчу наводит и в свое логово утаскивает?

— Так арестуйте колдуна этого, зачем же дело стало? — предложил Василий.

— Не могу.

— Отчего же? — удивился Мирон.

— Опасаюсь я, — опять тихо и боязливо произнес Адашев. — Он того наместника, который ему язык отрезал, проклял! И семья то наместника потом вся сгинула. Кто сам помер, кого убили. Все за десять лет померли. У нас в посаде все об этом знают. Вот я и боясь. А вдруг, он порчу и на мое семейство наведет? А у меня семеро ребятишек.

— Что за бред? Пошлите туда солдат и дело с концом, — не выдержал старший Сабуров.

— Ага, пошли! Все бояться и никто туда идти не желает. Проклятья боятся! — объяснил боярин.

— Да, тяжело тут у вас, — подытожил речь боярина Василий.

— И где живет этот колдун? — спросил Мирон, совсем не опасаясь каких-то колдовских проклятий, ибо от старца Невзора, который обучал их, как бороться с потусторонней нечистью, он знал несколько обережных заговоров, чтобы защитить себя от темных посылов нечисти.

— Не знаю, — искренне пролепетал Федор Григорьевич.

— Как не знаете? — удивился Мирон. — Вы же сказывали, что он в городе появляется.

— Ну да. По пятницам. У купца Шелякина. А люди купца то ему, через два дня, все привозят и в условленном месте у леса оставляют. А где живет то этот колдун, никто уже лет тридцать не видел. Раньше, когда он воеводой был, так на Земской улице жил. А теперь, не ведаю.

— Погоди, боярин, как же он приходит и у купца заказ делает? У него же языка нет, — спросил Мирон, ничего уже не понимая.

— Да. Не должно быть языка. А он все же говорит. Видать снова язык вырос.

— Это как так? — опешил Василий.

— И я говорю, бесовщина, — округлив глаза и перекрестившись в красный угол с иконами, боязливо выпалил Адашев.

— Погодь, — начал опять Мирон. — Он приходит в город, а затем уходит. Что ж не последили за ним, куда он девается?

— Следили. Только он в чащу уходит, а потом пропадает. Сколько не посылал я людей, не могут мои стрельцы его берлогу найти.

— Дак, они поди так оружием бряцают, что все птицы улетают, не только колдун, — заметил ехидно Василий.

— Уж не знаю, что Вас так забавляет в этом, Василий Иванович, но люди то наши напуганы как, просто жуть. И землепашцы мне житья не дают. Вот бы у вас получилось с ним справиться и арестовать колдуна то этого. А еще лучше убить, чтобы он порчи не успел навести. А то живой, в застенке он более опасен. Колдовать может.

— Вас послушать, это прям не человек, а привидение какое-то. Дома не найти, куда уходит – неведомо. Еще и порчу наводит, — сказал Мирон.

— Так и есть. Привидение, только гораздо страшнее.

— Хорошо. Вы сказали колдун по пятницам в посад приходит?

— Да.

— Сегодня среда. Вот в пятницу и будем его ждать. У дома купца вашего Шелякина, — твердо заметил Мирон. — И еще будьте добры, грамоту мне справьте, по которой мы арестовать его сможем.

— А может все-таки его по-тихому, ну…, —  намекнул боярин на расправу над колдуном.

— Нет, — отрезал Мирон. — Не дело это просто так человека губить, даже если это и колдун, — сказал младший Сабуров. — Сначала разобраться надо. Может он и не виноват ни в чем?

4.2

Итак, Сабуровы остались жить у боярина в хоромах. Им выделили небольшую горницу в северной части дома. Ели они вместе с Адашевым и его тремя сыновьями. Весь день Мирон и Василий проводили в ближайшем лесу, тренируясь в ратном деле между собой и дожидаясь пятницы.

Еще на заре, в пятницу, в тот день, когда должен был появиться колдун, Мирон и Василий заняли свои наблюдательные посты у соседних изб от дома купца. Они сидели, один у старой бабки в сарае, второй у поленницы, почти до обеда, когда на улице появился колдун. Не узнать его было невозможно. Одетый в длинную черную пыльную рясу, наподобие монашеской, без головного убора, с длинной черной косматой бородой, он медленно шествовал по многолюдной улице, опираясь на палку. Люди шарахались от него в сторону, едва завидев его. Едва он зашел к купцу в лавку, Мирон сделал знак рукой Василию, который сидел напротив. Молодой человек кивнул в ответ, и когда спустя четверть часа колдун вышел, Василий обождал довольно большое время и только потом последовал за ним. Мирон же подождал, когда Василий так же уйдет на довольно большое расстояние и, потрепав Серого за ухом, проворно зашел в лавку купца на несколько мгновений, а затем последовал вместе с псом вслед за Василием. Братья разделились специально, ибо двоих преследующих колдун мог заметить быстрее.