Запретный Мир - Артем Каменистый Страница 15

– Эх, красотища! – воскликнул Густав и, ущипнув ближайшую светловолосую пленницу, добавил непонятное слово с вопросительной интонацией. – Саотюн?

Та рассмеялась, отскочила от игриво настроенного витязя. Запомнив неизвестное слово, Робин оставил отряд устраивать лагерь, сходил к мелкому заливчику, где подстрелил парочку жирных гусей. Возвращаясь назад, услышал гневные крики. На краю лагеря стояли друг против друга Ахмед и Густав, причем последний вытирал кровь с разбитой губы. Оба поливали друг друга площадной бранью, махали руками, заводясь все больше и больше. Сбоку растерянно переминалась Сата.

Робин поспешил к эпицентру разгорающегося конфликта. Завидев его, Густав крикнул:

– Эй, убери своего нукера, пока я с ним чего-нибудь не сотворил.

– Да что ти мине сдэлаеш? Жопа станеш цилавать? Цилуй, я нэ вазражаю!

– Тихо, что тут у вас случилось? Из-за чего сыр-бор?

– Этот Кинг-Конг меня ударил!

– Ахмед, объясни, зачем ты ударил Густава?

– Я иво папа имел, я иво дедушка…

– А ну, помолчи. И когда ты только все успеваешь. Густав, за что он тебя ударил, ведь вы вроде приятели?

– Да совершенно ни за что! Эта девчонка мимо проходила, я ее по заду хлопнул, что тут такого? А этот урод молча подскочил и как врежет! Хорошо, я голову успел развернуть, оторвало бы напрочь, у него же кулаки что ведра. Тьфу ты!

Густав неожиданно засмеялся. Робин удивился, поинтересовался:

– И по какому поводу мы так весело ржем?

– Да как тут не ржать! Этот гоблин за твоей спиной показывает пантомиму на тему своих глубоко личных взаимоотношений с моими многочисленными предками.

Робин обернулся и сурово уставился на джигита. Тот стоял в подчеркнуто расслабленной позе, являя собой воплощение невинности.

– Послушай, Ахмед, ты же мог его серьезно покалечить. Не нравится, так скажи словами, нам только драк не хватало. Немедленно перед ним извинись.

– А пусть он не трогать твоя девушка.

– Да она мне нужна? Я же ничего ей не сделал, я же без всякой задней мысли, можно сказать, со всей душой. У меня вон, подруга бегает, – Густав показал на светловолосую пленницу.

– Вот и отлично, а ну, пожали друг другу руки! Вот так! Сата, иди за мной.

Отойдя чуть в сторону, Робин расстелил плащ, усадил девушку, присел рядом. Та смотрела испуганно, опасаясь наказания. Улыбнувшись, он поспешил ее успокоить:

– Все хорошо. Ты совсем ни в чем не виновата. Хорошо. Поняла?

Сата кивнула головой.

– Вот и отлично. Кстати, что такое саотюн? Са-о-тюн. Поняла?

Глаза девушки испуганно вспыхнули, налились страхом. Она стыдливо обернулась на суетящихся неподалеку людей, глянула на Робина с отчаянной обидой, поднялась, начала снимать платье.

– Да что за день!!! – воскликнул тот, вскакивая.

Схватив Сату за руки, он попытался ее успокоить:

– Все! Хватит! Я просто хотел узнать. Я все понял. Да что ж ты так меня боишься? Я же тебя пальцем не трогал, не обижал! Ты забыла, как меня спасала? Разве я обижу тебя, глупая? Эх, жаль, ты мало понимаешь наш язык!

– Я понимать, – девушка виновато улыбнулась, смущенно потупилась.

– Ладно, прости мне мое дурное любопытство. Присядь. Слушай, я знаю, что понимаешь ты больше, чем можешь сказать, так что мои слова тебе в основном ясны. Мне очень интересно, что мы сегодня повстречали. Кто это был?

– Цохван.

– Это слово произносила старая женщина в твоем селении, когда тебя отдавала мне. Что это значит?

– Ты цохван.

– Ничего не пойму. На эту тварь я совершенно не похож. Не мог же я за эти дни так измениться!

Девушка нахмурила личико, попыталась объяснить.

– Ты не ходить живой лес без страх. Нур тебя делать стоять, смотреть, ты быть другой, не лес без страх. Ты прийти не знаю. Ты рождаться не звезда. Ты цохван!

– Но это было совсем другое существо. Почему оно взорвалось после ранения?

Бросив на Робина снисходительный взгляд, Сата пояснила:

– Все знать, цохван не трогать. Его уметь трогать только нур. Он делать это хорошо.

– Кто такой нур?

– Ты говорить «циклоп».

– Понятно. А скажи вот что, Ахмед – цохван?

– Да.

– Но ты же видела, он был ранен, но не взорвался. Почему?

– Он другой цохван, я не знать. Я не атон, не имин, я дэйко. Я мало знать.

– Что такое дэйко?

– Это плохо. Мне нет никогда к атону, мне не петь имин. Мне могут хотеть заставлять умирать.

В глазах девушки показались слезы. Сердце Робина дрогнуло, он обнял малышку, успокаивающе погладил по спине.

– Я мало что понял из твоих слов, но догадался, дэйко быть не очень весело. Успокойся, здесь ты не дэйко, никто тебя не обидит. Я поговорю с Густавом, он будет обходить тебя десятой дорогой.

Робин выходил из реки, где мылся в стороне от лагеря, и замер. На берегу возле его одежды, поджав к груди ноги, сидела Елена.

– Эй, красавица, ты бы отвернулась, что ли.

– А зачем? Я хочу на тебя посмотреть.

Пожав плечами, Робин с напускным безразличием выбрался на сушу, поспешно отряхнул воду, стал натягивать одежду на влажное тело, мысленно проклиная бесстыжую нимфоманку. Ее насмешливый взгляд не покидал его ни на мгновение.

– Ну и как впечатление? – одевшись, спросил он.

– У тебя очень красивое тело. Мне понравилось. Не хочешь взглянуть на мое?

– Спасибо, как-нибудь в другой раз.

– Ну надо же, чем же я хуже твоей Саты? Неужели эта зеленая девчонка умеет что-то особенное, чего не умею я? Может, просветишь?

– Между нами ничего не было, это знают все, тут ничего не скроешь.

– Обманывать нехорошо. Вы только что так мило обнимались, прямо как голубки, приятно было смотреть.

Посмотрев на Елену с сожалением, Робин спокойно констатировал:

– Ты воспринимаешь весь мир через призму своей испорченности. Учти, она иногда здорово искажает картину.

– Так тебе не нравятся испорченные женщины?

– Честно говоря – нет. Так что извини, пойду я.

– Смотри, когда передумаешь, может быть поздно.

– Как-нибудь переживу.

Робин поднял оружие и не спеша направился к лагерю. Девушка смотрела ему вслед, в глазах угасла насмешка, сменившись обиженно-растерянным выражением. Слепым, рефлекторным движением она зачерпнула горсть крупного песка, сжала в руке, палец что-то укололо. Очнувшись, она со злобой швырнула содержимое ладони в воду и, встав, пошла на свет костра.