Сварог. Чужие зеркала - Александр Бушков Страница 15

…И когда его святость столь странным способом проникла встоличный город Митрак, Арок решил наконец: все, с него хватит. Не дожидаясь,пока по сему прискорбному факту незаконного проникновения к нему придут людиуважаемого мастера старшего охранителя (вежливейший поклон в сторону Рошаля),он собрал свои пожитки, отставил прощальное письмо сыновьям, не так давнооткрывшим скобяную лавку на одной из главных улиц Митрака и потому слышать нежелавшим ни о какой грядущей катастрофе, и в одиночку подался куда глазаглядят. А конкретнее – на наудер, через реку Крамеш, мимо границы Нура, черезпредгорья к морю. На что он рассчитывал, Арок и сам сказать не мог, однакоудача на этот раз оказалась к нему благосклонна. В предгорьях Язберского хребтабудущему лейтенанту пограничной службы Фагора встретился отряд нурскихконтрабандистов, которые тоже торопились к побережью, – в надежде нанятьсяхоть простыми моряками, хоть кем на какой-нибудь вильнурский корабль и вкачестве оплаты предложить хозяевам кое-что из товара. (Причина, по которой Арокавзяли в отряд, была проста, незамысловата и к политическим распрям междуГаэдаро и Нуром не имела ни малейшего отношения: он всего лишь проткнул шпагойзама атамана по безопасности, непобедимого шпагиста и знаменитого на весь Hypдрачуна – за то, что тот позволил себе несколько замечаний касательно интимнойжизни его, Арока, матушки и перепончатокрылых насекомых. Глянув на павшегозаместителя, атаман хмыкнул и сам предложил Ароку вступить в отряд, против чегоАрок, понятно, не возражал.)

Дальше – больше. Им таки удалось наняться на вильнурскийкитобой, переоборудованный в пассажирское судно, но в открытом море произошласкоротечная стычка со шхуной – флагманом охранительной фагорской эскадры.(Повод для драки опять же оказался насквозь прозаичным: король Фагора – Сварог,кстати, вспомнил его имя, Михлест Четвертый, – пребывая в пределахвидимости чужого корабля, принял его за гидернийский броненосец и приказалнемедля уничтожить.) Плохо вооруженные вильнурцы были разбиты наголову, однакотонущего Арока флагман подобрал, несмотря на яростные протесты капитана… А уждальше все зависело от самого счастливчика. Несколько предметов изконтрабандного товара (это были слитки весьма дорогого вильнурского серебра,которые Арок пер на себе через предгорья заместо усопшего заместителя), умениефехтовать, готовность беспорочной службой заработать себе жизнь, воинский опыт– все вместе это позволило ушлому ветерану добраться и до Граматара, и додолжности лейтенанта погранслужбы Фагора…

Что самое интересное, при всей романтическойнеправдоподобности своих приключений, сделавшей бы честь какому-нибудь РафаэлюСабатини, Арок говорил чистую правду.

Сварог слушал его неспешный рассказ, откинувшись на шелковыеподушки с монограммой «М» и циферкой «IV», и боролся с сонливостью: давало осебе знать напряжение последних дней. Покачивалась открытая повозка,запряженная парой крепких приземистых лошадок (с виду – кровейнаиблагороднейших), мерно поскрипывали колеса, мимо проплывали холмы иперелески. Дороги под колесами, естественно, не было никакой, но и непролазныхчащей с зияющими пропастями на пути пока не встречалось, так что ехали, вобщем-то, ровно. Если закрыть глаза и не обращать внимания на вездесущий запахйода и гари, то ощущение, будто находишься где-нибудь в средней полосе России-матушки,будет полным. Вот-вот послышится далекое коровье мычание, навстречу профурчитраздолбанный колхозный «зилок» с молоком… Но это если глаза закрыть и недышать. А ежели по сторонам все-таки смотреть, то мозги начинают съезжатьнабекрень. Потому как панорама из повозки открывалась, мягко говоря,феерическая. Обычные деревья росли вперемежку с какими-то кораллами, камышами ивовсе уж непонятными растениями с длинными, стелющимися по земле листьями –представителями, совершенно определенно, морской флоры, кое-какприспособившимися к жизни на открытом воздухе… Они проехали мимо озерца сболотистыми берегами, поверхность его буквально бурлила от мечущихсяздоровенных рыбин – водоем быстро пересыхал, и океанским тварям, пойманным вловушку, деваться было некуда. И повсюду – на камнях, поросших ракушечником, нацелых пустошах высохшего ила, даже на ветвях обыкновенных деревьев – повсюдуналет соли… Словно некий местный Нептун, не имея ни малейшего представления о надводнойжизни, решил потягаться с создателем и сотворить мир на суше – таким, как онего видит…

А вот сама повозка весьма органично вписывалась в этуреальность, поднятую со дна морского, и, голову можно было дать на отсечение,не так давно имела совершенно другую профессию. А именно – была шлюпкой, ккоторой примастрячили колеса. Возница с автоматом на плече держал в руках некожаные поводья, а куски линей, в поводья превращенные. Довершала сиюудивительную картину небольшая носовая фигура, явно снятая с корабля ипомещенная на нос сухопутной шлюпки: бюст грозного мужика с развевающейсябородой (вылитый, кстати, псевдомыслитель из Ясной Поляны) смотрел на Граматармрачно и в высшей степени неодобрительно… Второй автоматчик расположился накорме, позади посмурневшего экипажа, следил за тылами и то и дело бросаллюбопытные взгляды на странных гостей. А из гостей самыми смурнымиизволили быть старший охранитель и островная воительница. Ну, воительница,понятно, недовольна непредвиденной задержкой на пути к вожделенному Ключу (онадаже позволила себе проявить эмоции и весьма красноречиво возражать противзадержки и отклонения от курса), а вот мастер Рошаль явственно пребывает вгорестных раздумьях по поводу того, что если есть государство, значит,непременно имеются и закулисные игры, и не попадет ли экипаж в жерноваполитических игрищ… Остальные выглядели бодрее. Олес с Пэвером во все глазатаращились на диковинки Нового Света, толкая друг друга локтями и показывая начто-нибудь совсем уж заковыристое за бортом – вроде исполинского, вчеловеческий рост, рапана посреди симпатичной лужайки, из горловины которого заповозкой задумчиво следила пара глаз на стебельках. Чуба, бегущая рядом,сделала небольшой крюк и рыкнула на обитателя раковины. Глаза исчезли, затоизнутри отчетливо клацнули клешни…