Скажи мяу, ведьма, или Дом проклятых кошек - Виктория Килеева Страница 15

– М-м? – не открывая глаз, промычала та.

– Всё дрыхнешь? А коза стонет!

Лара подскочила на кровати, увидав над собой лицо рассерженной бабушки. Но это всё равно было лучше кошмара, где её сжигали на костре. За долю секунды Лара осознала страшное – бабушка в её комнате, а Андреас… Она повернула голову, того рядом не было.

«Хвала небесам!»

– Не проснулась ещё? Спускайся живее, козы давно заждались, – проворчала бабушка, покидая комнату.

Лара не верила своему счастью – бабушка не застала Андреаса. Она прижала руку к груди, чтобы успокоиться, и огляделась вокруг.

– Ты где?

– Здесь я. – С другой стороны кровати показалась лохматая макушка. – Вовремя успел на пол скатиться. А ты тоже хороша, спишь как убитая.

– Извини. Тебя превратить?

– Погоди, пока не превращай. – Юноша плюхнулся на кровать и с сомнением посмотрел на Лару. – Если я скажу тебе заклинание, которым делают коньяк, ты сможешь его запомнить и сходить за водой?

– О боже, Андреас…

– Я понимаю, вопрос глупый, тем более с учётом твоей памяти. Но у меня, наверное, похмелье – голова раскалывается…

– Зато у котов похмелья не бывает. Ши-ги-шин-па-эр-дли-юх!

Перед Ларой вновь сидел её милый кот, только ужасно недовольный.

– Ну наконец-то. А я даже соскучилась по тебе такому, – призналась она, погладив его между ушами.

Кот её нежности не оценил и, дёрнувшись в сторону, спрыгнул на пол.

– Злишься, что я превратила тебя без твоего разрешения? – насмешливо спросила Лара. – Подумаешь, важный какой…

Андреас ответил горловым, полным раздражения воем и выскочил из комнаты.

Лара тем временем расчесала волосы и спустилась в кухню. Понюхав наколдованную похлёбку из чечевицы, она с надеждой посмотрела на бабушку.

– К ней бы перца.

– Ишь ты. Обойдёшься. Ступай в сарай козу доить.

Козетта встретила её гневным блеянием. Лара вспомнила их вчерашний разговор и сказала:

– Прости. Обещаю, я буду осторожнее.

Но как бы осторожно она ни сцеживала молоко, Козетта взбрыкнула (причём в тот миг, когда Лара ожидала этого меньше всего) и опрокинула почти полный подойник.

– Козетта! – в ужасе воскликнула Лара, наблюдая за тем, как белая пенистая жидкость медленно заливает дощатый пол.

Вероятно, её голос прозвучал так громко, что был слышен даже в доме.

– В чём дело? – Бабушка с суровым видом заглянула в сарай.

Лара пыталась сеном прикрыть молочную лужу, но было поздно.

– Вот ведь гадина! – взревела бабушка, после чего схватила козу за рога и потащила во двор.

Козетта упиралась, пока хватало сил, отчаянно взрыхляя копытами землю. Не поднимаясь с колен, Лара обняла козу за круп.

– Помилуй, не колоти её!

– Ты-то чего взялась защищать эту стерву? – недоумевала бабушка.

– Потому что она не виновата. Это я. Я по дурости своей уронила подойник!

– Лара, ты врёшь!

– Нет, не вру!

– Ты сказала: «Козетта!», я слышала.

– Я сказала: «Извини, Козетта!»

На мгновение бабушка обомлела.

– С чего тебе извиняться перед козой?

– С того, что я пролила её молоко, и значит, все её страдания были напрасными.

Козетта издала заунывное блеяние, будто соглашаясь. Бабушка удивлённо взглянула на козу и разжала пальцы.

– Лара, твой гуманизм загонит тебя в могилу раньше срока, так и знай. Нельзя быть такой дурной и доброй одновременно!

– Я не добрая, я справедливая, – пробормотала Лара.

– Но всё равно дурная! – Бабушка поспешила в дом. – Что за вздор – извиняться перед животным? Ты б ещё с цветами говорила, бестолочь…

Едва бабушка закрыла дверь, Лара холодно повернулась к козе.

– Ты теперь моя должница, поняла?

Козетта всхрапнула. В тот день она почти не вредничала.

После обеда Лара вышла во двор.

– Кс-кс, ты где?

Никто не отозвался.

– Андреас, где пренаглая твоя морда?

Обойдя вокруг дома, Лара увидела, что кот царственно возлежит на нижней ветке яблони.

– Ты чего не откликаешься? Совсем зазнался?

Она принялась стаскивать кота с дерева, но тот впился когтями в ветку и надрывно, с чувством заорал.

– Не ругайся. Дело у меня к тебе.

Андреас сдавался с боем. Правда, больше досталось яблоне – его когти исполосовали длинными царапинами всю кору. Пока Лара несла кота в свою комнату, он попытался укусить её за руку, но, слегка коснувшись клыками кожи, передумал. Наконец она выпустила питомца на кровать и накрыла одеялом так, что снаружи оставалась только его неприветливая морда.

– Ши-ги-шин-па-эр-дли-ях!

– Чего надо? – спросил Андреас, уже в человеческом виде.

– Тсс, тише! – Лара приложила палец к губам. – Бабушка может услышать тебя со двора.

– Тогда зачем было так рисковать? – Юноша откинул одеяло, но, вопреки опасениям Лары, на нём красовался наряд обедневшего дворянина.

– Почему ты одет?

– Сам не знаю. Наверное, если при обращении в животное на тебе была одежда, то она остаётся и при следующем обращении в человека. Очень удобно, только чешется всё.

– Так вот почему от тех паршивцев остались одни кони, ни шляп, ни шпаг… – вспомнила Лара. – Скажи, ты не видел, куда бабушка положила нынче книгу?

Андреас поскрёб ногтями под подбородком.

– С самого утра об этом мечтал.

– О том, что я спрошу про бабушку?

– Делать мне нечего – за бабкой твоей следить. Шею почесать мечтал.

– А как же наша договорённость?

– Договорённость?! – Андреас вскочил с кровати и начал неистово раздеваться. – Ты превращаешь меня туда-сюда исключительно по собственной надобности, почти не наливаешь коньяку и, что важнее всего, ещё ни разу не угостила табаком. Ни разу – я считал!

– Ты… что такое делаешь? – оторопела Лара.

– Говорю же, чешется. Хочешь – отворачивайся, хочешь – смотри, мне не жалко.

– Послушай, у нас с тобой был уговор: ты следишь за бабушкой, я позволяю тебе спать в своей кровати и… Остальное тоже будет, потерпи.

– Терпеть? – воспротивился юноша. – Мало того, что ты лишила меня невинн…

Лара без церемоний зажала ему рот рукой.

– Тихо, бабушка услышит! – шикнула она на Андреаса, уже не обращая внимания на то, что он раздет.