Ближняя Ведьма - Виктория Шваб Страница 15

– Почему ты так со мной? – раздается его голос, совсем тихий, чтобы слышать могла только я.

– Да как? Все как обычно, Тайлер, – но я знаю, что это неправда. И он это знает.

– Лекси, – его голос звучит странно, почти умоляюще, – ты же знаешь, чего я хочу. Почему же ты даже не…

– Почему я не дам тебе того, что ты хочешь, Тайлер? – перебиваю я, резко развернувшись к нему. – Ты меня об этом спрашиваешь?

– Лекси, я хочу справедливости. Дай мне шанс. – Он робко убирает прядь темных волос с моего лица. – Скажи, чего ты боишься. Объясни, почему ты всю жизнь со мной дружила, а теперь отказываешься от…

– Именно потому, что ты мой друг, – отрезаю я. Но это не вся правда. Потому что я любила маленького мальчика, которым ты был, а теперь ты растешь и превращаешься в кого-то совсем другого.

– Но я как был твоим другом, Лекси, так всегда и буду. Это никогда не изменится. Почему между нами не может быть чего-то большего?

Я перевожу дух. По бурьяну проходят волны, они катятся от нас в сторону Ближней.

– Помнишь, – мне приходится перекрикивать ветер, – как мы были маленькими и играли в эти игры, в хороводы?

– Конечно, как не помнить. Я всегда побеждал.

– Ты всегда отпускал руки. Ты отпускал их, когда думал, что это будет смешно, и круг распадался, и все падали, кроме тебя.

– Это же была всего-навсего детская забава.

– А для тебя все забава, Тайлер, – вздыхаю я. – Вообще все. Только теперь дело уже не в разбитых коленках. Ты просто хочешь побеждать.

– Я хочу быть с тобой.

– Так и будь со мной, как друг, – отвечаю я. – И помоги мне найти Эдгара.

Тайлер оглядывается на дом, на силуэт моего дяди в окне – Отто моет руки. Когда Тайлер вновь поворачивается ко мне, у него на лице опять улыбка – бледная тень его обычной, от уха до уха, улыбки.

– Никогда ты не найдешь такого, чтобы был для тебя достаточно хорош, Лекси Харрис.

Улыбаюсь ему в ответ.

– А может быть, когда-нибудь…

– Месяц засияет… – говорит он.

– В небесах, зеленых, как трава, – заканчиваю я. Так часто говаривал мой отец. И Тайлер тогда постоянно твердил эти строчки. И на миг мы снова превращаемся в двух детей, что водили хоровод на поле или гуляли по вересковому полю и хохотали так, что больно щекам.

Внезапно ветер становится резче. Вспыхивает и исчезает последний луч света, на смену приходит глубокая темная синь. Я дрожу от холода, и Тайлер начинает стаскивать с себя куртку, но я отрицательно качаю головой. Он замирает, не зная, как поступить, и, наконец, сняв куртку, перебрасывает ее через руку – пусть нам обоим будет одинаково холодно.

– Теперь твоя очередь рассказывать, – говорю я, стараясь не стучать зубами.

– Рассказывать я люблю, – откликается Тайлер, – но Отто же мне голову оторвет, если я тебе расскажу, Лекси.

– Когда это тебя останавливало?

Согнав с лица улыбку, Тайлер снова надевает куртку, расправляет плечи и задирает голову, став почти один в один похож на моего дядю.

– Мы пошли вместе с отцом Эдгара, мистером Дрейком, к ним домой. Спальня Эдгара в полном порядке, ничего в ней не тронуто. Окно было открыто, а больше ничего такого. Как будто он просто проснулся и ушел. Выбрался в окно, – мне снова вспоминается Рен, как она, сонная, стояла у кона, пытаясь сдвинуть с места створку.

– Его мать сказала, что сама укладывала его в постель. Говорит, не слышала ничего необычного.

– Эдгар боится всего на свете. Он бы сам не ушел просто так.

Тайлер пожимает плечами.

– Мы знаем только, что борьбы не было, а окно осталось открытым. Оттуда мы пошли на запад, в поля у них за домом, до самой границы деревни.

Стало быть, они все же послушали моего совета.

– Мы везде смотрели, Лекси.

Везде в Ближней, думаю я.

Тайлер снова вздыхает, и я невольно думаю, что он почти красив без этой своей вечной самодовольной ухмылочки.

– Везде. Нигде нет ни единого следа. Как такое могло случиться? – Он кусает губу и пинает подвернувшийся под ногу камень. – Я хочу сказать, все оставляет следы, разве нет? – Он качает головой, выпрямляется. – Отто считает, это чужак. Он дело говорит, если подумать как следует.

– У вас есть какие-то улики? – спрашиваю я, следя за тем, чтобы голос звучал безразлично. – А где он, вы знаете?

Тайлер кивает.

– Есть одна хорошая мысль. Не так уж много у нас в Ближней мест, где может спрятаться человек, Лекси. Если он все еще здесь.

Надеюсь, что здесь, – вдруг мелькает у меня мысль, и я благодарна темноте, которая все сгущается.

– Что теперь собираетесь делать? – спрашиваю я.

– Лекси! – раздается грубый голос из дома. Отто ждет в дверях, свет из дома окаймляет его ярким ореолом. Тайлер машет ему рукой, потом легонько подталкивает меня к дому. Отто скрывается внутри.

– Теперь, – тихонько говорит Тайлер, – мы заставим колдуний отдать нам чужака.

При слове колдуний он морщит нос.

– Если, конечно, он еще в деревне, – замечаю я, когда мы подходим к дому. – И если, конечно, он у сестер, и если Дреска не заколдует тебя за то, что корчишь рожи. Многовато если, Тайлер.

Он дергает плечом.

– Может, нам повезет.

– Вам нужно гораздо больше, чем просто везение.

Он склоняет голову на плечо, и светлые волосы падают на глаза.

– Тогда, может, поцелуемся, – и он наклоняется ко мне с вечной улыбкой, – чтобы все получилось?

Я улыбаюсь ему в ответ и привстаю на цыпочки. А потом делаю шаг назад и закрываю дверь у Тайлера перед носом.

Мне кажется даже, что я слышу, как он целует дверь с другой стороны.

– Спокойной ночи, жестокая девчонка! – кричит он за дверью.

– Спокойной ночи, глупый мальчишка! – кричу я в ответ, не отходя от двери, пока его шаги не стихают окончательно.