Печать льда - Сергей Малицкий Страница 15

– Я думал, что ты держишь удачу за хвост, – наконец разочарованно промямлил он.

– Хвост, может быть, и держу, но разве теперь разберешь, удача ли его обронила или какая пакость? – недовольно пробурчал Камрет. – Мало ли хвостов виляет вокруг? Ты просто не был нигде, кроме Айсы. Конечно, всюду хватает бездельников и тунеядцев, но только в Айсе они правят городом и только в богатейшей Айсе их двое из каждых трех! Да, добытчики ходят рубить в Погань руду и собирать огненные иглы, которые прочищают мозги лучше любой выпивки. Охотники добывают желтого волка, горячих змей и иную гадость, что каким-то чудом умудряется проживать в Погани. Они же бродят по чащам Пущи. Откуда у нас вино, мясо, древесина?.. Да, торговцы рискуют жизнью, доставляя товары в процветающую Айсу! Каменщики пилят и кладут камень, ювелиры выковывают и отливают драгоценные безделушки, гончары замешивают с пеплом чудесную глину, которую с немалым трудом добывают из-под гнильской трясины, кузнецы машут молотами. Но они же все и мошенники! Все, кто живет за большой стеной, все, кто раз в год спускается в узкие штольни, пробитые под каждым домом, и снимает со стен драгоценные магические кристаллы. И даже те, кто сбывает собственный товар внутри города за деньги, полученные, заметь, опять же за волшебный лед! Они все как паразиты на отголосках тысячелетней магии! Возможно, что их предки, строившие Айсу, стерли на этих камнях ноги и руки в кровь, но их потомки просто сидят на краю блюда, кушанье на котором не иссякает, и жрут, жрут, жрут…

– Разве я не таков же? – осторожно спросил Рин.

– А я? – усмехнулся Камрет. – Я тоже мошенник, малыш! Просто у меня нет доступа к блюду, и я откусываю от толстых задов, сидящих на его краю.

– Пусть так, – мотнул головой Рин. – Но как ты тогда предсказываешь будущее? И мое будущее в том числе! Или у тебя и карты такие же?

– Карты те, что надо, – заверил старик, спрятал за пазуху камни, покопался там, но карты не достал. – Только дело не в картах. Нужно посмотреть в глаза, прислушаться к человеку, понять, куда он катится, да сказать ему что-нибудь, что можно истолковать и так, и сяк… А там уж смотри, что ему выпадает и как это похоже на правду. И думай, что говорить!

– А мне ты как советовал?

– Почти так же. Правда, за тебя у меня еще и сердце болит. Карты только одно сказали: выбор тебе надо делать, а там уж что советовать, если все и так ясно? Идти на перекресток да ждать, когда мимо пройдет кто-то достойный. Или думаешь, что встань ты у Водяной башни или в другом положенном месте, к тебе бы так и побежали будущие опекуны? Устроил бы тебе дядя твой смотрины… Вот я тебя и отправил куда подальше. Знал же, что охотники всю неделю по кабакам, что Погань бушует, что не встретишь там никого! А уж насчет клейма, вспомни, ты ж сам напросился еще на одну попытку клеймения. Видно, прошлые ожоги быстро зажили? И присказку я тебе обычную передал, ее всякий охотник знает. Она словно утренняя к Единому, по привычке бормочется. Вот только охотники после такой фразы свечку-то задувают, а твой огонечек, говоришь, меч твой спалил? А хорошо ли ты слушал мои рассказы? Забыл, чем охотничьи присказки оборачиваются? Потушить ты должен был свечу кровью, потушить! Не было такого никогда, но отчего-то считается, если не гаснет свеча, значит, не принимает твоей жертвы Погань! Гонит она тебя прочь, вот что это означает! А уж если оружие твое сгорело, так это… А демон его знает, что это! Не сгорало оно пока ни у кого. Предупредила тебя Погань, парень. Предупредила о чем-то…

– Зачем же ей было меня предупреждать? – побледнел Рин. – Не проще ли было сжечь меня да пепел ветром развеять? Я же руку в пламя сунул! Я еще по дороге к перекрестку чуть под Пламенную Погибель не попал, стена на части в шаге от меня разорвалась!

– О том ты меня не спрашивай. – Старик опустил плечи. – Я гадаю, но не выгадываю. Прислушиваюсь, но не всегда слышу. Устал я, малыш, засиделся в Айсе. А выберусь ли отсюда, уж и загадать-то боюсь!

– Говоришь, что не должно было мне никого встретиться? – удивленно пробормотал Рин. – Так встретился же! Или твоя ворожба помимо твоей воли действует?

– Да забудь ты эту ворожбу! – Камрет едва не подскочил. – Дружок мой вельтский, проверенный и надежный, перебрал чуток в поганском трактире, на десяток минут позже к перекрестку выбрался. Я с ним сговорился, что он на себя твое опекунство возьмет! Или ты думаешь, что я на карты да на удачу твою повелся? Нет, все подготовил, все продумал. Только толку от моих придумок не вышло, как видно. Приходит мой приятель на перекресток, а там уж костерчик догорает, и возлежат двое, ручками сцепившись. И перстенек-то на пальчике уж блестит у одного!

– Так все-таки у одного? – нахмурился Рин. – Или у одной?

– Ты обожди хмуриться-то, – раздраженно сплюнул на пол старик. – Хмуриться будешь, когда твой дядя опекуна твоего разыщет да укоротит его – тьфу! – ее на пару ладоней. Удобно укорачивать будет. Орлик сказал, что грива у нее такая, что и трем вельтам двумя руками ухватиться достанется!

– Орлик? – переспросил Рин.

– Опекун твой не состоявшийся, – кивнул Камрет. – Верный человек, поверь мне. Если кто и способен тебя защитить в Айсе, так только он!

– Это я ему, что ли, тридцать монет должен? – Рин почесал затылок. – Или тебе через него? А не проще ли было заранее сговориться? Зачем в Погань меня погнал?

– Мне ты должен двадцать из тридцати, – отрезал Камрет. – Правда, я могу и подождать. Да если и не получу монет, с меня не убудет. Сам понимаешь, когда-то надо и о друзьях за собственную денежку порадеть. А вот десяток монет Орлику тебе отдать придется. Но он тоже подождать готов, да и свой у него интерес в Айсе. Он все, как и ты, расковырять древность хочет. Покоя ему не дает, отчего ж отсюда и до горизонта невразумление какое-то поганое раскинулось? Но эта блажь его умениям да чистому сердцу не помеха! С ним и сговариваться не пришлось, хватило лишь намекнуть, что отпрыску старшего магистра помочь надо. А вот насчет того, чтобы с тобой, малыш, сговориться, да что в Погань тебя погнал… Я хотел бы сговориться, но только ты втемяшил себе в башку это поганское клеймо, вот я и пытался один твой клин другим вышибить! А вместо этого подсадил тебя на расход.

– Нет у меня денег, – процедил сквозь зубы Рин. – И серебряного медью не наберу.

– Ты выживи сначала, – еще медленней выговорил Камрет, – потом о деньгах вспомним. Но на всякий случай скажу, что я ни теперь, ни после денег на тебе зарабатывать не собирался. Да и долю тянуть с Орлика, стань он твоим опекуном, не рассчитывал. Все мои монетки пошли на дело. Пяток Орлику на прокорм, чтоб условленное выполнил, о брюхе ненасытном своем не вспоминая. Пяток храмовнику Солюсу из Кривой часовни, чтобы ночь у алтаря провел. Пяток делателю магистерскому Кофру, чтоб там же тебя ожидал да по перстню ярлык на опекунство составил. Да пяток Жаму из магистрата за свидетельство и расторопность. И молчание их, и скрытность от Фейра в те же монетки укладываются, отсюда и цена немалая. И ведь все они монетки отработали, только ты, малыш, сплоховал! Где твоя опекунша?