Когда мертвые говорят - Анна Мария Роу Страница 14

И чего тебе на другом континенте не сиделось-то, а?

— Знаете, у нас в Штатах сивилла не имеет права занимать свой пост дольше десяти лет. — Фло отложила в сторону вилку и нож. — А вашей старухе пора на покой! Простите, у меня пропал аппетит! Рэймонд, ты не против, я проверю, как обстоят дела на кухне с десертом?

Леди Элингтон решительно встала и вышла из-за стола. Киану задумчиво проводил ее взглядом.

— А что я таки сказала?! — возмутилась Руби на едва слышное шипение своего мужа.

— Марж, дорогая, — шепотом спросила леди Милли на другом конце стола, улыбнувшись подруге. — А нельзя ли взглянуть на ту записку, из-за которой мы оказались в столь теплой компании под Рождество?

— Рэймонд ее сжег, — ответила вдова капитана с такой же милой улыбочкой. В ее исполнении она походила на оскал акулы, у которой вдруг заболели все зубы.

— Как непредусмотрительно с его стороны, — покачала головой седая леди.

Лорд Элингтон все это время молчал, уделяя больше внимания своей тарелке, чем собравшимся за столом людям.

— Руби, а что вы думаете о последней постановке императорской оперы? — спасла компанию от тяжелого молчания Элиф, решившись на неблагодарную роль миротворца. — Леди Мак-Грегор, вы ведь слышали о «Семирамиде»?

— Я больше люблю балет, — дипломатично ответила Милли, вспоминая, когда же в последний раз на сцене «Ковент-Гардена» ставили оперу Россини. Надо будет спросить у племянника. Кажется, она слишком увлеклась выращиванием роз и пропустила момент, когда в Люнденвике опять стали модны итальянские композиторы.

Руби замялась. Все ее познания о балете и опере сводились к тому, что в первом танцуют и скачут, а во втором поют и завывают. Или наоборот?

— А вы, господин Моро? — Клара изо всех сил старалась быть милой. Приятным людям, улыбчивым, готовым помочь и понять, сложно отказать в пустяковой просьбе. Одной, второй, третьей. И шаг за шагом сделать что-то, противоречащее первоначальным убеждениям. А терпения на милоту и улыбчивость у нее хватит. — Вы, наверное, предпочитаете мюзиклы?

Ришар Моро улыбнулся идеальной светской улыбкой, но ответить не успел.

— Он дворянин, моя глупая дочь, — недовольно выдавил из себя хозяин дома. — В его стране он носит титул, равный графскому!

— Разве вы не француз? — театрально вскинула бровь Марта.

— Я бельгиец. — Моро слегка склонил голову.

— Бельгия — это где? — нахмурила лобик Руби. — В Африке?

— Почти. Чуть севернее Франции, около Нидерландского королевства.

Додсон покраснел.

Интересно, почему он не подаст на развод? В светском обществе такие прецеденты случаются. Киану присмотрелся внимательно к тихому господину, старающемуся не привлекать к себе лишнего внимания. Так и есть. На правом лацкане сюртука поблескивал значок Оксфорда. И что бы ни писала пресса о равных правах в образовании, но в одном из престижных университетов империи и всего цивилизованного света учились только одаренные. Как правило, слишком слабые, чтобы связать судьбу с магическими профессиями.

А вот сойти с ума, допустив адюльтер или потеряв целомудрие до брака, — это запросто. Можно сказать, счастливчик! Киану, пусть и не самому сильному магу, грозит смерть. Неудивительно, что Ральф Додсон так долго не женился. Странно, что он выбрал себе такую пару. Или Руби ему «помогла»? Приворот незаконен, но в трущобах Люнденвика всегда можно найти одну-две лавочки, торгующие на свой страх и риск то каплями, то духами. После каждой облавы менялось местоположение и ассортимент, неизменным оставалось их наличие.

Кстати, если сил совсем немного, то вдовец может вступить в новый брак без последствий.

Маг уже по-другому посмотрел на глупышку в дорогом платье. А ведь муж наследник своей жены.

К тому же, вопреки ожиданиям, Додсон оказался молодым еще мужчиной с очень умными голубыми глазами. Как лед.

— Ах, лорд Моро, вам бы так пошли усы! — Марта восторженно вздохнула. — Такие, знаете, шикарные, густые…

— Если вы лорд, то почему подвизаетесь преподаванием языков? — Эмили за подозрительным тоном спрятала досаду. О происхождении «француза», оказавшегося бельгийцем, должна была узнать именно она. А может, на ее настроении сказалось вынужденное голодание? Кролик в белом соусе очень вкусен. И пахнет божественно.

— Мои родители считали, что, прежде чем унаследовать титул и состояние, нужно узнать, как зарабатывают деньги, — без тени снисхождения пояснил Ришар. — Я в течение уже нескольких лет пробую себя в разных профессиях. К примеру, мне довелось заниматься ювелирным делом, служить клерком в банке и секретарем у путешественника. Незабываемый, к слову, опыт. А сейчас я не смог отказать хорошему другу нашей семьи и согласился примерить на себя роль учителя.

— Другу семьи? — всплеснула руками Элиф. — Дедушка, ты не говорил, что у тебя есть друзья в Бельгии!

— Как оказалось, у меня широкий круг знакомств, — прошипел Элингтон, терзая кусок кролика в тарелке.

— О, наша семья очень общительна! — рассмеялся Ришар.

Эмилия решила вспомнить и о других гостях.

— Леди Мак-Грегор, — девушка с большей радостью начала бы препарировать, то есть расспрашивать молодого мага, но следовало уделить внимание его тетушке, — бабушка Маргарет говорила, что вы редко покидаете Люнденвик. Неужели вам не хочется посмотреть другие страны?

— В молодости, моя дорогая, я путешествовала очень много. — Милли загадочно улыбнулась. — Сейчас же у меня нет сил на частые разъезды.

Вот с этим утверждением Киану мог поспорить, его тетушке банально не хватало времени на все ее желания.

— Ах, как, наверное, скучно, — жеманно протянула Элиф, — жить без путешествий! Я бы не смогла добровольно отказаться от прогулок по бульварам Паризии. Или никогда больше не увидеть соборы Флоренции или фонтаны Рима! А сколько необычного таят колонии. Каждая поездка — как новая жизнь. С какими интересными людьми можно познакомиться!

— Боюсь вас разочаровать, — покачала головой седая старушка. — Но люди везде одинаковые. В Люнденвике ли или на краю земли. Сейчас или лет сто назад.

— Вы не правы! — прямо заявила Эмилия. В ее устах это звучало почти как грубость. — В наше время, к примеру, у женщин без магического дара намного больше свободы. Логично, что они и по характеру, по образу жизни и манерам отличаются от своих прабабок.

— Вы удивительно умная девушка, леди Эмили. Но манеры, моя дорогая, это внешнее проявление самоуважения. Я часто замечаю, что, стремясь к свободе, современные образованные девицы из хороших семей не только теряют уважение окружающих, но и перестают сами уважать себя.

— О, поверьте, — хрипло засмеялась Эми, — мне это не грозит! На моей стороне время и прогресс!

— Конечно-конечно, моя дорогая! Я слышала эти слова лет пятьдесят назад.