Достояние павших  - Сергей Малицкий Страница 14

Он и в самом деле оказался неутомимым болтуном, этот Дилб. Хотя за все то время, что Дойтен тащился за ним по поднимающейся к вершине невидимого холма улице, никакого секрета не выдал, пусть даже слова и вылетали из него вместе с дыханием так, что казалось, будто он выговаривает их не только на выдохе, но и на вдохе.

– Однако, у вас там в Святом Дворе у кого-то язык длиннее, чем положено. Вот смотрите, позвали по происшествию только вас. Наш сэгат Райди при мне голубя отправлял. И вроде по-первости и тайну удерживали так, что не придерешься, однако, не далее как пять дней назад прибыли дознаватели из Тэра. Понятно, что они ближе, но откуда прознали про нашу беду? Да и не просто дознаватели, а троица из самого Храма Присутствия! И ведь, что самое удивительное, главой там у них баба. Да, она самая, при всех причиндалах. Жаль, что на лицо не так уж молода, хотя, это как посмотреть – кому баба в летах чудится, кому молодица, не разглядишь точно. Сам не приглядывался, не до того было. Хотя по стати все же молодица. Вы ж должны понимать, у нас тут с девками не очень так. Бабы порой в темных углах мерещатся. Хозяйки, конечно, имеются, но вот чтобы для плотского естества – сильная нехватка. Публика-то все больше мужицкая. Так что всякая баба что тебе глоток воды в сухом месте. Однако к этой никто и близко не подходит. Ужас охватывает. Я иногда думаю, что как бы ни больший, чем от самой причины всего.

– Так в чем же причина?! – не выдержал наконец Клокс, когда большая часть города осталась за спиной провожатого. – Отчего все попрятались? Ни одного рыла на улицах! Мимо трактира прошли, даже пьяных не увидели! Ты расскажешь или нет?

– А вот сейчас все сами и увидите, – поклонился судье у дверей приземистого храма Дибл и грохнул деревянной колотушкой, что висела тут же. – Чего зря языком-то трепать? Я же не болтун какой. Был бы болтун, давно бы все выболтал, а я с пониманием. Лишнего слова не скажу без нужды. Какую бы тут на меня напраслину не возводили. Райди! Где ты там, храмовый потрох? Служивые по твою душу прибыли! Из самого Храма Священного Двора – Храма Нэйфа!

Из дверей показался пожилой сэгат с глазами навыкате на морщинистом сухом лице, растянул губы в непослушной улыбке и последовательно потряс руки сначала Клоксу, отчеканивая дребезжащим голосом его чин и имя, затем Мадру, повторяя почти то же самое, наконец, Дойтену, сделав паузу, чтобы тот успел представиться, и самому Дилбу, который выдернул руки и принялся втолковывать сэгату, что они уже виделись сегодня не менее трех раз, и еще могут столкнуться, хотя и не хочется того Диблу, но городок маленький, хочешь – не хочешь, все одно лбами упрешься.

– Хватит болтать, – неожиданно проскрипел Райди, запахнул потертое котто и махнул головой, приглашая следовать за ним. – Спешить, конечно, некуда, но откладывать еще никудее. Да, ты… – он строго посмотрел на Дойтена, пожевал сухими губами и кивнул на ружье, – дуру эту с плеча сними. Или своды мне разворотишь, или стрелялку свою погнешь.

– От дури зависит, – кивнул Дилб. – Но своды вряд ли. Крепкие у нас тут своды.

Дойтен послушно снял с плеча ружье, хотя и удивился мгновенному обращению сэгата из седой развалины в твердого храмового чиновника и вновь, как было заведено, оказался последним среди вошедших под низкие, но крепкие своды.

В этом городе и в самом деле все было сделано из камня. Даже там, где нельзя было обойтись без дерева, оно было оковано и укреплено железом. Внутри храма, насколько усмиритель мог разобрать в тусклом свете масляных ламп, тоже все было из камня или из железа, скамьи так и вовсе сверкали отполированными гранитными гранями, хотя все же большая часть утвари, судя по черно-зеленому налету, оказалась вырезанной из известняка. Однако Райди времени на разглядывание молельного зала и алтаря не дал, прошел между двух колонн к следующей двери, подхватил один из висевших на стене светильников и зашагал по узкому коридору куда-то вниз, уводя ошарашенных гостей по скользким ступеням не только от простора в невыносимую тесноту, но и от недолгого тепла вновь к стылому холоду. Где-то впереди загремели ключи, заскрежетал замок, и Дойтен вслед за спутниками если не по виду, так по эху от стука каблуков почувствовал пространство вокруг себя. Райди впереди поднял лампу над головой, Дилб угловатой тенью метнулся в сторону, прискакал еще с двумя лампами, зажег их, и Дойтен понял, что находится посередине обширного помещения, всем содержанием которого, если не считать распиханный по углам хлам вроде треснувших кувшинов, служит деревянный ящик, покрытый изморозью, словно он был наполнен льдом.

– Известно дело, – бормотал Клокс, пока Райди развешивал на крючьях над ящиком лампы. – Лед в нашем деле это никогда не пряная ветчина. Или почти никогда не пряная ветчина. Это обычно какой-нибудь мерзкий труп. Добро еще, если один. Ни разу еще не было, чтобы храмовых старателей вызвали по поводу обнаружения запаса пряной ветчины, а уж стоит появиться какому-нибудь ужасному трупу, так сразу. Нате вам! Ну, что там?

– А ну-ка, – дождался окончания тирады судьи Райди и махнул рукой Дилбу. – Отворачивай.

Они взяли за края мешковину, накрывающую ящик, и отвернули ее к ногам, как оказалось, прикрытого ею тела. Клокс ощутимо скрипнул зубами, Мадр судорожно выдохнул, а сам Дойтен забыл, что он должен был сделать – вдыхать или выдыхать, поэтому какое-то время просто разевал рот.

Лежащий на льду труп был одет в обычную походную тэрскую одежду – шерстяные порты и рубаху, плащ и поддевку, причем под всем этим на удивление чистым и богатым одеянием имелось и заляпанное кровью нижнее белье и даже немалое мужское достоинство, поскольку одежда была разрезана от горловины до паха и развернута на стороны, являя запекшуюся рану ниже сердца мертвеца. Но ужасным было не это. Крепкая мужская шея над ключицами завивалась светлым волосом, который чуть выше обращался плотной серой шерстью, покрывающей уже не лицо, а морду хищного зверя – волка или кого еще похуже.

– Мертвые угодники… – только и смог вымолвить Клокс. – Это что еще за пакость? Нет, ну понятно, что имни нам не в диковинку. Разное приходилось и видеть, и слышать о разном, но это что такое?

– Нюхач, – вздрогнул от сухого женского голоса Дойтен, оглянулся, но разглядеть незнакомку не смог, поскольку лицо ее скрывал полумрак. – Обыкновенный нюхач, который хоть и великая редкость, но не чудо. Поди и ярлык у него есть. Или был, скорее. Не думай, судья, это не урод какой, не песьеглавец из древних сказок, хотя его ты как раз и видишь, а умелый имни, что сумел перекинуться лишь одной своей частью, а именно – головой. Хотя, что это я? Конечно, не просто умелый имни, а особая порода. Обратившись головой в зверя, он не стал зверем, а оставался добропорядочным подданным. Но выполнял при этом важную работу. Шел по чьему-то следу. И, кажется, удачно. Хотя и не в полной мере. Нюхач, одним словом.

– Нюхач, – хрипло повторил Клокс. – Слышал я о таком, но как-то не доводилось сталкиваться… И кто же послал этого нюхача? И что он… вынюхивал?

– Кто послал – не так уж и важно, – ответила незнакомка. – Или важно, но не теперь. А вот что или кого он вынюхивал… очень. И, судя по тому, что никто, за исключением бургомистра и полусотни его стражников, город не покидал в последние две с лишним недели, этот неизвестный все еще в Дрохайте. Ведь именно он убил нюхача. Он и никто иной. Надо бы отыскать мерзавца, потому как сам нюхач зла не нес. Пока его убийца не прикончил еще кого-нибудь. Но мы еще поговорим с тобой об этом, Клокс. Как будешь готов, загляни в Храм Присутствия. Я там остановилась.