Приманка для дракона - Тори Халимендис Страница 14

– А почему? – искренне удивился Агидиус.

Сам он прекрасно понимал, что белая кожа, золотистые мягкие волосы и изящное телосложение делают его на вид моложе, нежели в действительности, потому и был уверен, что дамы испытывают к нему материнские чувства. Ответ же Бруно поразил несчастного пажа до глубины души. Агидиус пока еще не слишком задумывался о плотской стороне романтических отношений. Вернее, только-только начал о ней задумываться. Разумеется, он знал, чем занимаются мужчина и женщина, оставшись наедине. Более того, несколько раз ему довелось случайно увидеть довольно пикантные сцены. От них юношу бросало в жар, а в низу живота разливалось незнакомое томление. И еще не столь давно пажу приснился необычный сон, постыдный, но зато очень-очень приятный. Хотя в мечтах о будущем рыцарстве Агидиус и видел себя поклонником некой прекрасной дамы, но никогда не представлял себе ничего, кроме целомудренного касания губами. И теперь узнать, что престарелые приятельницы виконтессы думают о нем такое… такое…

– Да как они смеют! – возмущенно выпалил он.

Бруно опять расхохотался.

– А ты пригляди себе кого-нибудь помоложе и посимпатичнее, – посоветовал он, хлопнув друга по плечу. – Опыт-то получать надо. Вот увидишь, тебе понравится.

Агидиус очень сильно сомневался, что ему понравятся весьма сомнительные утехи с пожилой некрасивой дамой, но слова приятеля его заинтересовали.

– А ты сам… уже, да? – с жадным любопытством спросил он.

Бруно напустил на себя важный вид, погладил подбородок, взъерошил каштановую шевелюру, а потом кивнул.

– И как? А кто она? А ты не боялся? – забросал Агидиус вопросами более опытного товарища.

Было немного неловко от смущения, но очень уж хотелось узнать. Все-таки Бруно лишь немногим старше его самого, наверное, он тоже плохо представлял себе, что делать. Агидиус попробовал вообразить себя с кем-нибудь. Нет, не с дамой из окружения виконтессы (при этой мысли пажа даже передернуло от отвращения), а с хорошенькой молоденькой девицей. Например, с Кларой, личной горничной госпожи Хильды. Или с красивой девушкой, которую он видел в деревне у колодца. Имени красотки Агидиус не знал, но чуть не свалился с лошади, засмотревшись на стройную брюнетку с огромными синими глазами и яркими алыми губами. Но представлялось все равно плохо. Вот он поцеловал девушку, а дальше? Или Бруно подразумевал, что дама сама должна все сделать, раз уж она более опытная? Потому и советовал выбрать не юную невинную девицу?

– Я? Боялся? Еще чего, – высокомерно ответил Бруно. – Все-таки не благородный слюнтяй.

– Это ты о ком сейчас? – обиженно спросил Агидиус.

– Да так, просто к слову пришлось.

Но то ли новоиспеченные друзья плохо еще понимали друг друга, то ли день задался такой, располагающий к ссорам, только свара разгорелась в итоге нешуточная. Агидиус обозвал приятеля задавакой, на что услышал, что сам он – изнеженный типчик, ничего не понимающий в настоящей жизни. Разругались друзья знатно, а примириться сразу не удалось, поскольку паж срочно потребовался госпоже виконтессе. Натянуто улыбаясь, Агидиус сбегал за очередной потребовавшейся хозяйке безделицей, выслушал жалобы на головную боль из-за духоты от госпожи Хильды и несколько слащавых комплиментов от одной надоедливой престарелой дамы и с трудом дождался, пока его отпустили. Искать подлого предателя Бруно не хотелось. Юноша пошел в сад, втайне питая надежду, что бывший – точно-точно бывший! – друг сам отыщет его и первым предложит мир. Тогда Агидиус, так уж и быть, великодушно простит приятеля.

Время шло, помощник псаря не показывался, хотя паж специально выбирал для прогулки те глухие уголки, где парнишки прежде любили секретничать. Зато вскоре юноша заметил, что он вовсе не одинок, как предполагал. Пригибаясь пониже к земле, за ним тенью следовал барон Левренский. Быть может, преследователю и удалось бы остаться незамеченным, вот только где-то через полчаса энергичной ходьбы на полусогнутых он принялся пыхтеть. Удивленный соседством, паж остановился, а затем и присел на скамейку. Барон затаился в кустах. "Зачем это я ему понадобился?" – озадачился Агидиус. Увлеченный загадкой, он даже на время позабыл о ссоре с другом, но тут Бруно сам показался из-за угла приземистого строения.

– Тебе велели передать, – хмуро сказал он и сунул в руку приятелю сложенный лист бумаги.

Паж с разочарованием отметил, что Бруно пришел вовсе не с целью помириться.

– Постой, кто передал? Зачем?

– Кому надо, тот и передал, – буркнул Бруно и поспешил удалиться.

Агидиус развернул послание и увидел небрежно нарисованную ромашку. Повертел странную записку так и этак, посмотрел на свет, поднес к глазам поближе в поиске тайных знаков. Ничего не изменилось. На бумаге по-прежнему красовалась ромашка с неровными лепестками. "Наверное, Бруно просто выдумал предлог, чтобы подойти", – подумал юноша, свернул записку и сунул за пояс. Настроение стремительно улучшалось, и день уже не казался таким неудачным.