Родственные узы - Элла Рэйн Страница 14

— Все, кто служит в галерее, так или иначе обязаны роду Дурненов, — негромко ответил художник. — Не в наших силах было картины здесь удержать, но сохранить память мы в состоянии. Особенно после странной смерти Мирры — она была моей невестой — никто не поверил, что состояние леди Девора получила законным путем. Мы надеялись, что наступит день, галерея и имение вернутся с настоящим наследникам.

— Копию списка можно? — поинтересовался Дурнен-младший. — Любопытство разбирает, что именно исчезло в столичном доме, и не было ли что-то выставлено на аукцион.

— На отца, юноша, ты не только внешне похож, характер тоже его: сильный, мужской, — сообщил хранитель и, предложив нам посмотреть картины, сам отправился в служебное помещение.

— Ты чего так разошелся? — спросила я у Патрика, обходившего зал неторопливым хозяйским шагом.

— А я вот тут подумал, — ответил он задумчиво, — ответят они мне все и за жизнь родителей поломанную, и за два десятка лет, украденных у брата. За все ответят и пожалеют, что натворили дел таких.

— Кто ответит, Патрик? — уточнила я, чтобы понять, насколько он в теме всего происходящего. — Ты знаешь этих леди и лордов?

— Их знаешь ты, Шерлос и лорд Трибоний, сам я пока могу только догадываться, с чьей помощью родители покинули империю, но вот то, что леди Девора Норберт обобрала моего деда, это я уже понял.

— Не только твоего деда, есть еще одна семья — первой жены лорда Норберта — им должен принадлежать дом в столице, — поведала я.

— Ну вот, а наследники живы? Мне познакомиться с ними нужно, усилия объединим, — предположил Патрик. — И они получат свое имущество, и мы. Янек у нас уже какой взрослый, ему бы жениться пора, а для этого нужно что-то иметь. Так бы после Академии служил бы себе, заработал необходимое, а когда двадцать лет тебя в лечебнице держат, чем жить? И к кому претензии предъявлять?

— Мы иск готовим к леди Деворе Норберт в интересах обеих сторон — Дарбеев и Дурненов — с требованием вернуть имущество этих родов, — за окном вечерело, хлопнула дверь служебного помещения, к нам направлялся хранитель со свитком в руке.

— Держите, юноша, здесь все описано и расценено, — подал он свиток Патрику. — Если у Вас получится вернуть состояние рода Дурненов, я буду счастлив. Постараюсь дожить до этого момента.

Попрощавшись, мы покинули галерею, рядом с ней на лавочке нас поджидал лорд Трибоний, подставив лицо вечернему теплому солнышку.

— Ну и как? — спросил он. — Удовлетворены? А я так даже очень, служанка была отравлена токсином, получаемым из табака, а его в имение всегда выращивали и даже поставляли в столицу, есть там такие лавки. Можно уже в суд подавать на леди Девору Норберт, все документы подготовлены, требовались лишь подтверждения, и мы их сегодня получили. Ну что, отправляемся в БернВуд?

Мы согласились и через несколько минут покинули переход, открывшийся посреди двора, где на завалинке сидели Ветрица и Веда, поджидавшие нас.

После бани мы сидели в горнице и пили чай с курником, за окном было темно и прохладно, а в горнице тепло и светло от магического светильника, закрепленного над столом. Патрик сидел рядом с братом и расспрашивал его о том, чем они с бабушкой Ветрицей занимаются. Оказывается, пациентов к знахарке было много, и они с Янеком только успевали принять всех, а еще ранним утром уходили собирать лекарственные травы, пучки которых были развешены не только под навесом в предбаннике, но и по всему дому. Веда обняла мать и гладила ее по худеньким плечам, а лицо Ветрицы светилось от счастья. Посидев немного, я попросила разрешения отправиться спать, день был таким насыщенным, что глаза слипались, хотелось опустить голову на подушку и уснуть. Мне постелили в той самой комнатке, где мы ночевали вместе с Элизой в прошлый раз, раздевшись, я юркнула под одеяло и мгновенно уснула.