Высшая раса - Дмитрий Казаков Страница 14

– Я не буду это носить, – проговорил Петр решительно, и одежда полетела на пол.

– Зря, – печально вздохнул Виллигут. – Гражданской одежды у нас всё равно почти нет. Есть еще черная форма, есть серая, и в большом количестве. Но ее я вам даже и не предлагаю. Надевайте это.

– А вот вы стали бы носить форму Советской армии? – спросил Петр воинственно.

– Да, – кивнул старый эсэсовец. – Если бы не было иного выбора. Не в форме дело. Вот если бы на мне не было этого мундира, разве бы вы отнеслись ко мне по-другому?

– Ну, скорее да, – поколебавшись, ответил Петр.

– Эх, сильно же вас изуродовало большевистское воспитание! – Виллигут укоризненно покачал головой, словно дедушка, слегка осуждающий любимого внука. – Надо смотреть на внутреннюю сущность, а не на внешнюю оболочку! Можете содрать нашивки и погоны, если они так мешают.

Петр угрюмо набычился:

– Не буду! И зачем вы, вообще, меня сюда притащили? Уж лучше в подвале, но с товарищами, чем здесь, с вами!

– Ладно, – довольно легко согласился Виллигут. – Не хотите одеваться – ваше дело. А цель вашего освобождения я объясню позже. Сейчас же позвольте представиться. Я – Карл Виллигут.

– Ну-ну, – хмыкнул Петр. Но собеседник не обратил на его скепсис никакого внимания.

– Вы ведь родом из Прибалтики? – спросил он.

– Нет, – ответил Петр уверенно. – Я с Поволжья.

– Хм, странно, – бригаденфюрер нахмурился, но тут же просиял довольной улыбкой. – Там ведь была республика немцев, если не ошибаюсь?

– Была, – кивнул капитан, не очень понимая, к чему клонит нацист.

– Так вот, вы по крови – немец, ариец, если хотите, – Виллигут говорил терпеливо и спокойно, словно учитель в классе для умственно неполноценных детей. – И имя ваше должно звучать как Петер Радлофф!

– Ну уж нет, – замотал головой Петр. – Я – советский человек, а уж кто по крови – это неважно!

– Это как раз важно, – бригаденфюрер устало вздохнул, явно досадуя на непонятливость собеседника. – Всё же еврейские комиссары забили вам мозги своими бреднями! Помните тот прибор, которым я вас обследовал в подземелье?

– Конечно.

– Так вот, это блуттер, [18]изобретение профессора Хильшера. Он позволяет с высокой точностью определять, кто человек по крови! – Виллигут вновь улыбнулся.

– Это какой-то бред, – сказал Петр, не ощущая в себе особой убежденности. – Это невозможно!

– Всё возможно! – лицо старика стало серьезным. – Когда за дело берется наука, вооруженная истинно прогрессивным арийским подходом к проблеме и не замутненная еврейскими предрассудками! Сейчас я всё объясню. В свое время доктор Бруно Шультц, гауптштурмфюрер нашего Ордена, [19]создал шкалу для оценки кандидатов в СС с точки зрения их расовой чистоты. Он выделил пять групп: чисто нордическую, преобладающе нордическую или же фалическую группу, группу с гармонической смесью обоих рас с легкой примесью альпийской, динарской и средиземноморской крови. В четвертую группу он выделил гибридов с преобладанием восточной крови, а в пятую – метисов неевропейского происхождения. [20]Понятно, что использовать эту классификацию из-за ее расплывчатости при создании прибора было невозможно. Пластомер доктора Роберта Бюргера-Вилингена [21]слишком неудобен в обращении. Профессор Хильшер предложил свою методику. Он выделил восемь типов крови, что может течь в жилах современного европейца: арийскую, балтскую, романскую, кельтскую, славянскую, угорскую, тюркскую и еврейскую.

– И что? – спросил Петр. Голова его от большого объема бессмысленных сведений, потребляемых натощак, непомерно раздулась, и логику бригаденфюрера он улавливал с большим трудом.

– А то, что прибор показывает, сколько процентов какой крови находится в том или ином человеке. Таким образом, мы получаем научно обоснованную возможность определить, кто является арийцем, а кто – нет!

– И зачем?

– Как? – седые брови Виллигута взлетели почти к волосам. – Это же коренной вопрос для нас! В практике СС использовалась длиннющая процедура бумажной проверки всех предков человека с 1800 года для рядовых, и с 1650 – для офицеров. Она занимала очень много времени, да и не могла дать полной гарантии. А с появлением блуттера все эти трудности преодолены!

– Почему же прибор так и не нашел применения? – Петру всё труднее было сидеть. Кружилась голова, болели мускулы. Сказывались пытки и усталость.

– Во-первых, слишком поздно он оказался изобретен – в январе сорок пятого, – вздохнул бригаденфюрер. – А во-вторых, многие из руководителей Рейха оказались бы после проверки не столь чистокровными арийцами, как им хотелось бы. Поэтому нашему изобретению не дали хода.

– И что показал ваш прибор относительно меня? – Собственные слова громом отдавались в ушах, хотя на самом деле капитан говорил очень тихо.

Но Виллигут его услышал.

– Девяносто пять процентов германской крови! – с трепетом произнес он. – И пять – славянской. Мы было решили, что блуттер барахлит, но…

Комната мягко закружилась перед глазами Петра, и спустя мгновение он ощутил правым боком легкий удар. Понял, что упал на пол, но ему было совершенно всё равно.

Его приподняли, несколько раз шлепнули по щекам. Сознание слегка прояснилось, но Петр по-прежнему ничего не видел. Голос Виллигута доносился откуда-то издалека, словно из соседней комнаты, и в нем звучало искреннее сожаление:

– Как нехорошо! Вам ведь надо отдохнуть и поесть, а я замучил вас разговорами!

Не успел разведчик удивиться заботливости фашиста, как его подняли и понесли. Сквозь туман проступили покачивающиеся по сторонам стены. Затем навалилась новая волна слабости и погасила последние мысли. Всю оставшуюся дорогу эсэсовцы тащили полностью бессознательное тело.

Нижняя Австрия, город Вена,

военный комиссариат Советской армии по Австрии

26 июля 1945 года, 14:03 – 14:15

– Из сводного отряда, направленного на Линц, уцелели два танка, – в словах Благодатова слышалась горечь поражения, неизвестная советским офицерам и солдатам очень давно.

Конев нахмурился:

– Как такое могло случиться?

– Похоже, масштабы восстания гораздо крупнее, чем мы предполагали, – ответил комендант Вены.