Дьявол может плакать - Шеррилин Кеньон Страница 14

Но три года назад, после ожесточенного столкновения, Страйкер сталоборачиваться против Аполлимии. Это оказалось битвой двух непобедимых.

- Между нами идет война, агрия, - зло рассмеялась бабушка Кэт. - Так что онсидит в соседнем здании и планирует мою смерть, будто я слишком глупа, чтобыдогадаться об этом. Только он забыл, что меня пытались убить люди не чета ему.И пусть я остаюсь в тюрьме, они-то мертвы – такая же судьба ожидает и его, еслион наберется смелости напасть в открытую. Но ты здесь не поэтому, правда? - Онавзяла руки Кэт в свои. – Что тебя тревожит, дорогая?

Не было необходимости приукрашивать вопросы, Кэт была для этого слишком прямойнатурой.

-Ты когда-нибудь слышала о демонах галлу?

Как только слово «галлу» сорвалось с её губ, демоны-Шаронте злобно зашипели.Глаза Кэт расширились от неожиданности. Она никогда не видела, чтобы онипозволяли себе это раньше, даже намека на подобное.

-Тихо, - успокаивающе сказала Аполлимия своим телохранителям. - Здесь нетгаллу.

-Смерть шумерам и их выродкам! – Демон-мужчина плюнул под ноги.

Аполлимия глубоко вздохнула, потом отпустила руки Кэт и повела её прочь отШаронте.

- Галлу были созданы Энлилом, верховным шумерским богом, чтобы те сражались иубивали Шаронте, в те дни, когда Шаронте свободно ходили по земле. – Этообъясняло неожиданную враждебность. – Нет нужды говорить, что Шаронте не терпятдаже упоминания об этих отвратительных созданиях. Итак, почему ты спрашиваешь оних?

- А ты знаешь, что с ними потом случилось?

Аполлимия кивнула.

- После того, как я разрушила Атлантиду, и галлу больше не нужно было сражатьсяс Шаронте, они стали нападать на людей и пошли против своих создателей. Вконечном итоге, трое шумерских богов объединились и заточили их так же, каккогда-то поступили и со мной.

- А Даймы? Кто они?

Аполлимия подозрительно посмотрела на неё.

- Почему ты спрашиваешь о Даймах?

- Мне сказали, что они собираются освободиться и все разрушить.

Лицо Аполлимии приняло мирное, мечтательное выражение, как будто она смаковаласаму мысль о предстоящей кровавой бане. Ее губы тронула медленная улыбка.

- Воистину это было бы прекрасное зрелище.

- Бабуля!

- Что? – спросила она, как будто тон Кэт обидел ее. – Я богиня разрушения.Честно скажи мне, что тебя не возбуждает мысль о том, что миллиарды людей будутумолять о пощаде и помощи, когда не останется никого, кому будет небезразлично,что с ними станет. Или о том, что планету наводнят демоны всех мастей с однойцелью – принести как можно больше страданий и жертв. Демоны, рвущие икромсающие человеческое тело в пьяном безумии, которое питает их ненависть ковсему вокруг. Пьющие кровь в оргии ужаса… ах, красота уничтожения. Этонеповторимо.

Кэт была бы потрясена, если бы это не была обычная для её бабушки мысль.

- В общем-то я не являюсь богиней, потому что не принадлежу ни к одномупантеону. Но я присоединяюсь к отцу, которому нравится защищать человечество, ия действительно не хочу видеть стаю демонов, поедающих людей. Можешь назватьменя сентиментальной.

Аполлимия разочарованно вздохнула.

- Это единственное, что я не переношу в твоем отце. Вы оба… как там эточеловеческое слово, которое вы употребляете…хлюпики.

- Едва ли. Мы с отцом способны на большее, чем просто контролировать себя.

Аполлимия пренебрежительно фыркнула, что было для нее совсем нетипично, но Кэтрешила это проигнорировать.

- Но ты все еще не ответила на мой вопрос. – Не отступала Кэт, несмотря наплохое настроение бабушки. - Кто такие Даймы?

Теперь богиня была раздражена, это выразилось в том, как она схватила одну изсладких черных груш, растущих на черных деревьях в её саду. Она раздавила грушув ладони.

- Это последняя месть Ану и Энлила всем нам. Если галлу можно рассматривать какатомную бомбу, уничтожившую моих Шаронте, то созданные Ану Дайм-демоны похожина ядерный холокост.

Кэт не была уверена, что именно бабушка имела в виду.

- Как это?

- Даймы – семь демонов, непохожие ни на что, что ты можешь представить. Ихнельзя контролировать, даже богам. Они так опасны, что шумеры никогда неосмеливались их отпускать. С самого момента создания их заключили в клетку,которую можно открыть только в определенное время. Раз в несколько тысяч летто, что их сдерживает, ослабевает. Если шумерские боги живы, то они простозаключают семь сестер-демонов опять, и жизнь идет своим чередом. Но если что-тослучится с пантеоном, и не станет шумерских богов, способных запечатать ихмогилу, Даймы сорвутся с привязи, чтобы разрушить мир и любой пантеон. Этопоследняя насмешка Ану над теми, кто убил его и его детей.

Итак, Син не лгал. Кэт стало не по себе, когда она подумала, на что могут бытьспособны семь демонов. Она уже знала возможности обычных монстров. И Шаронте.Не сказано только, на что похожи Даймы.

- Тебе не кажется, что это жестоко?

Аполлимия лукаво посмотрела на нее.

-Я лишь жалею, что не я это придумала.

Кэт покачала головой. Она не знала, почему Аполлимия настолько сильно ненавидитеё мать, ведь они так похожи – обе сходятся во мнениях по многим вопросам.

Аполлимия слизнула сладкий сок с кончиков пальцев.

- Но только почему ты спрашиваешь об этом, дитя? Что так сильно заинтересовалотебя в шумерах, ведь ты никогда раньше о них не спрашивала?

- Ну, прямо сейчас в моем доме заперт последний из них.

Аполлимия посуровела.

- Что?

- Син в моем доме.

Вихрь в глазах Аполлимии засиял. Так происходило, если она сильно волновалась.

- Ты спятила?

Прежде чем Кэт начала спорить, Аполлимия исчезла.

Кэт чертыхнулась. У нее не было сомнений насчет того, куда отправилась еёбабушка. Кэт тоже рассердилась и перенеслась в свой дом.

Как и следовало ожидать, Аполлимия была здесь, а Син был прижат к стене.

- Бабушка…

- Отвали, – огрызнулась Аполлимия.

Кэт потряс её ответ. Никогда Аполлимия не повышала на нее голос. Следующее, чтоона увидела, - как Син и Аполлимия исчезают.

Что, во имя Зевса, здесь происходит? Кэт закрыла глаза, но не смогла обнаружитьих следы.

Они должны быть во дворце и лучше не говорить о том, что Аполлимия делает сСином. Что бы это ни было, это наверняка нечто кровавое и болезненное.

Так Аполлимия поступала с людьми, которые ей нравились.