Осколки моря и богов - Марина Комарова Страница 14

Дом был закрыт, однако запустения не чувствовалось. Олег поведал, что Капрарь был человеком тихим, скромным. Не скандалил, вел себя прилично, дружил с соседями. В Счастливцево обитал сам, дети уехали в Винницу. Поэтому когда мужчину нашли в собственном доме с рваными ранами, словно кто-то бил его острым крюком, а потом пытался протянуть его сквозь живую плоть, никто не мог поверить. Конечно, детали знали немногие, но слухи удивительным образом расползлись с невероятной скоростью.

Потоптавшись возле зеленой калитки с пошкарлупившейся краской, я тихонько пустила через землю энергетическую нить. Прямо к дому. Хорошо, что сейчас хозяев нет. Ведь явно чувствуется человеческое присутствие: то ли дети вернулись, то ли временно кто-то из соседей приглядывает за жилищем.

Дом отозвался: немного удивленно, но с затаенной радостью. Ведь когда умирает хозяин, то и дом погружается в траур, скорбя вместе со всеми. А порой и сильнее остальных. Поэтому, почуяв прикосновение Слышащей, способной говорить со стенами, немного отбросил тень горя.

Развернувшаяся перед глазами картина заставила замереть на месте. Плотным облаком окутали запахи и образы. Звуки слились в один нескончаемый поток. Да так громко, что захотелось закрыть уши.

Дом изо всех сил пытался мне показать, что было, но какой-то барьер упрямо мешал это сделать. Мне удалось лишь уловить смутную картинку: ночь, свет уличного фонаря, лай собаки.

– Кто там? – хриплый старческий голос, кажется, исходил из моего горла, хоть губы и оставались неподвижными.

В ответ – странный шорох и протяжный скрип.

– Ну, я тебе сейчас! – пригрозил Капрарь. – Милицию вызову!

Колено прошила боль. Старость – не радость.

Мое сердце забилось, как сумасшедшее. И хоть сам старик был скорее раздражен, чем испуган, у меня на лбу выступил холодный пот. Что-то мерзкое и невыносимо чуждое вдруг коснулось ноги.

А потом в спину ударили чем-то тупым и тяжелым. Вспышка боли, крик и…

Меня вдруг окатила странная вязкая волна, не давая дышать. Перед глазами все поплыло.

– Я же сказал – не лезь! – кто-то рявкнул мне на ухо и залепил такую оплеуху, что в голове зазвенело.

Картинка со двором Капраря резко пропала. Я ухватилась рукой за забор. Колени мерзко подгибались. Да что ж это такое? Кто мешает мне добраться до разгадки?

Я быстро осмотрелась по сторонам. Слава богу, никого рядом нет. Шумно втянула воздух и приложила пальцы к вискам, пытаясь унять резко возникшую пульсирующую боль.

Голос. Голос был знакомым. Кажется, он принадлежал тому же существу, что появилось у меня в квартире незваным гостем. Только сейчас я разобрала, что в воздухе повис едва уловимый запах соли.

Еще раз посмотрев на дом Капраря, я отчаянно выругалась про себя. Невыносимо – иметь возможность разобраться и не иметь сил это сделать, потому что кто-то против.

В ладонь впилось что-то острое. Поморщившись, я потерла ее, но занозы не разглядела. Да уж. Придется возвращаться с носом. Надежда только на ночную беседу с жителем озера. Тот явно знает, кто может выбираться из моря и бродить по близлежащей к озеру территории.

Дорога назад заняла почему-то больше времени, чем в Счастливцево. За это время я успела еще раз проголодаться, обозлиться на весь мир и неудачно позвонить Олегу. Трубку он взял, буркнул что-то нечленораздельное и сообщил, что перезвонит.

Весь путь пришлось тупо смотреть в окно и стараться не думать о жаре. Скорее в номер. Там можно собраться с мыслями и выстроить план действий на вечер. Расследование заходило в тупик, и это откровенно бесило.

Прибыв к гостиничному дому, я на минуту задержалась у ворот, рассматривая царапину. Да уж, глубокая. Видимо, на озере чем-то все же оцарапалась, но заметила только сейчас. Покачав головой, я вошла во двор. Не успела сделать и пару шагов, как увидела хозяйку. Она махнула рукой.

– Яна, подождите.

Не успев даже толком удивиться, я увидела, как она оказалась рядом и сунула мне в руки небольшой бумажный сверток.

– Это вам тут передала женщина.

Кто? Женщина?

– Она была молодая или старая? – попыталась уточнить я, судорожно соображая, кто мне тут может что-то передавать.

Хозяйка хмыкнула:

– Да ничего так. Ближе к молодым. Ирой представилась.

Дальше поговорить не удалось, потому что ее позвали со второго этажа. Поэтому, только улыбнувшись, хозяйка оставила меня в гордом одиночестве.

Я нахмурилась и взвесила в руке сверток. Неясно. Что-то легкое. Хм, странно.

Поднявшись к себе в номер, первым делом попыталась прощупать энергетический контур. Мало ли, какой подарок тут могли принести. Да и ни с какой Ирой за эти два дня я не познакомилась.

Ладони легонечко толкнуло, пальцы защекотало, на миг заморозило – словно я коснулась металла, пролежавшего на морозе. Хм. Отголосок чего-то есть, но явно не проклятие. Что-то ускользающее, почти не ощущаемое.

Наплевав на все меры предосторожности, я развернула бумагу и… молча уставилась на три серебряных веретена. Вытянутых, гладеньких, как будто их только что сделали. Присмотревшись, я поняла, что на них есть какие-то символы. Кружочки, черточки, зигзаги и что-то еще. Жаль, настолько мелко, что ничего не разобрать.

Положив сверток на стол, я быстро соорудила скудный обед из остатков продуктов. Что ни день, то загадка. После приема пищи и чашки кофе мозги заработали лучше. Вспомнились видения, которые любезно мне подсунул Игорь. Далевы на берегу и поблескивавшие серебром веретенца, летевшие прямо в море.

Закрыв дверь на ключ, я присела возле странной «посылки». Что ж, если так ответа нет, то попробуем по-другому. Враждебности от предмета все равно не чувствую, так что не стоит затягивать.

Я забралась на кровать, уселась по-турецки. Глубоко вдохнула и прикрыла глаза. С улицы доносились женский смех и мужской говор. Пели птицы. Шумел ветер.

Покой. Вдох и выдох. Забыть обо всем. Солнце, люди, обычная жизнь – далеко. Меня здесь нет. Не было. Никогда.

Внутри стала сворачиваться тонкая теплая спираль. Энергия шла снизу, медленно проникая в кровь. Когда я держала медальон Кристины, то все было куда проще – не было нужды ставить блоки. Теперь же лучше себя обезопасить. Кто знает, что там может быть припрятано. Потому и концентрация не та, что раньше. И надо использовать все навыки, которые годами обретала в медитациях и работе с энергетикой земли.

Серебряные веретенца медленно поднялись в воздух. И вдруг быстро-быстро закрутились вокруг своей оси. Маленькие символы живыми кляксами плеснули в пространство, заливая его непроглядной тьмой.

Миг – я потеряла опору. Энергия внутри взорвалась, словно сверхновая звезда, обдала нестерпимым жаром. В ушах зашумело, а во рту появился привкус крови. Я потеряла ориентацию, тело мгновенно стало легким, как пушинка.