Заложница. Сделка - Вера Чиркова Страница 14

Очень скоро нить рассуждений логично перекинулась на Ральену и Бретту, и новоявленная герцогиня мрачно фыркнула. С этими все было яснее ясного: мать с дочкой цепко, как клещами, держались за свое нынешнее положение. И обе готовы были пойти на любую подлость, лишь бы не оказаться за воротами дворца, Таэль не колеблясь поставила бы сотню золотых против медяка, что это так. Теперь оставалось только выяснить, не предпринимали ли соперницы попытки на время объединить усилия против законного наследника, чтобы позже, избавившись от Хатгерна, поделить его власть и богатства.

И если это подтвердится, можно будет с уверенностью ожидать скорого нападения, причем с любой стороны. По бытующему в народе мнению, после свадьбы на некоторое время глупеют даже самые осторожные и осмотрительные правители.

Тень тяжело вздохнула и поерзала, устраиваясь удобнее, лучше всех остальных на многие возникшие у нее вопросы, кроме самих герцогских вдов, мог бы ответить и Хатгерн да еще вездесущие слуги, но ни у них, ни тем более у мужа она сейчас ничего выяснить не могла. Чтоб отправиться к слугам, нужно оставить без охраны герцога, а чтобы допросить его самого, придется снова идти в его спальню. И можно не сомневаться, как расценит назойливость новобрачной молодой мужчина.

Тихий, но настойчивый стук раздался, когда за окнами забрезжил рассвет. Таэль мигом вынырнула из чуткого полусна, сунула ноги в мягкие туфли и неслышно прокралась к двери.

Стук повторился, но показался тени каким-то странно глуховатым, и она, не дыша, прислонила к двери сначала прихваченный со стола серебряный бокал, а затем уже ухо. И несмотря на четкий звук, начала понимать: стучат не в дверь. Вернее, в дверь, но вовсе не в эту.

Девушка озадаченно застыла на месте, пытаясь решить трудную задачу: стоит ли будить Хатгерна из-за такой вроде бы безделицы или не обращать на звук никакого внимания, раз стучат не сюда?

Стук прозвучал еще раз, и теперь он был еще громче и настойчивее, а в следующий момент Таэльмина расслышала со стороны спальни отчетливое шлепанье босых ног. Девушка бросилась было туда, но припомнила, в каком виде спит ее муж, и тотчас приостановилась, решив дать ему время на одевание.

— Ты не спала? — На появившемся в дверях герцоге уже были надеты легкие штаны и рубаха с распущенной на груди шнуровкой, и тень облегченно выдохнула.

Нет, она вовсе не наивная романтичная девица, проведшая юность за нюханьем цветочков и перебиранием украшений, хотя и самые беспечные девицы вовсе не так уж простодушны, как наивно считают их маменьки и папеньки, напрочь забывшие свою собственную молодость. И тем не менее совершенно не желает переходить некую грань в отношениях с временным мужем, отлично понимая, насколько это осложнит ее работу.

— Спала. Стук разбудил, — еле слышно шепнула Таэль, проверяя, на самом ли деле слух герцога так чуток, как ей показалось.

— Это стучат в твои покои, — поворачиваясь к ней спиной, небрежно бросил Хатгерн, — иди, открывай проход, я умоюсь и догоню.

Герцогиня убедилась в его правоте, едва оказалась в своей спальне, и понятливо ухмыльнулась, сообразив, зачем предку Хатгерна, жившему тут раньше, понадобилось проводить слуховую трубку между двумя покоями, расположенными на разных этажах. Стало быть, не очень-то он доверял своей избраннице, раз желал знать обо всех приходящих к ней гостях.

— Ложись в постель. — Появившийся из гардеробной Хатгерн был по-прежнему полуодет, но его влажные волосы могли объяснить каждому, чем был занят молодожен, полчаса не отвечавший на стук.

— Нет, — отказалась тень, — я буду рядом.

— Тогда халат развяжи, — мягко усмехнулся герцог и, проходя мимо, дернул завязку, — да помалкивай, какие бы известия ни услышала.

Таэль только ехидно фыркнула — кого он учит! Тени вообще бессловесны. И никогда не нападают первыми… ну, кроме тех случаев, когда их подопечным угрожает смертельная опасность.

— В чем дело?! — Тень едва не разинула от удивления рот, как сельская пастушка, расслышав прорезавшуюся в голосе резко распахнувшего дверь мужа ярость дикого зверя, оторванного от пожирания добычи. — Дворец горит или наводнение?

— Ваша милость, — рассмотрев совершенно целого и невредимого Хатгерна, виновато пробормотал стоявший во главе небольшого отряда стражников офицер, — его милость Лархой заявил, будто на вас совершено покушение!

— А с чего он это взял? — подозрительно прищурился герцог, и рычание в его голосе стало еще грознее. — И с каких пор вы ему подчиняетесь? Немедленно отправляйтесь на свои места и проверьте все входы и запоры, а потом доложите о своем проступке генералу Регорсу!

— Это не я откуда взял, — обиженно процедил, выступая из-за портьеры, роскошно разодетый молодой человек, — а маменька получила тайное сообщение… Ты знаешь, что твоя лаэйра…

Договорить младший герцог не успел, крепкая затрещина отбросила щеголя к противоположной стене. А в следующий момент вихрем вырвавшийся в коридор герцог сгреб братца за шиворот, втащил в покои Таэль и ногой резко захлопнул дверь перед носом ошарашенных стражников. Младший герцог дернулся, пытаясь вырваться из рук прожигающего его гневным взглядом брата, но это ему не удалось.

— Ты с ума сошел, — всхлипнул Лархой, прекращая всякое сопротивление, — за что?

— Ты еще спрашиваешь? — снова свирепея, встряхнул его как тряпку Хатгерн. — А на какую встречу ты надеялся, когда начал прилюдно в чем-то обвинять мою жену? Или забыл, что честь у мужа и жены общая?

— Да я не это хотел сказать, — чувствуя, как пальцы брата все туже стягивают ворот его рубахи, заюлил младший, но бдительно следившая за выражением его лица тень заметила скользнувшую по губам нового родственника ядовитую ухмылку.

Как выяснилось в следующий же момент, Хатгерн ее тоже увидел. Лицо герцога вмиг заледенело непробиваемой маской, а в его глазах плеснулось гневное презрение.

— Ты не хочешь меня ни слышать, ни понимать, ни уважать? Мои слова не вызывают у тебя ничего, кроме насмешки и пренебрежения? Ну что ж, Лархой, в этом есть и моя вина. Я должен был не отпускать тебя под крылышко матери, а позаботиться о том, чтобы из моего брата вырос достойный нашего рода и имени мужчина. Но теперь я намерен исправить свою ошибку. — Герцог вернулся к двери, рывком распахнул ее и грозно рыкнул: — Регорса ко мне! И немедленно! — Затем обернулся к жене и суховато приказал: — Иди в спальню, милая.

— Но, дорогой, — тотчас скорчила капризную рожицу Таэль, — мне надоело в спальне. Я хочу тут! Мы шли завтракать!

— Таэльмина! — Хатгерн с укоризной уставился на стоящую чуть в стороне позади брата тень, пытаясь убедить ее в необходимости повиноваться, и неожиданно для себя столкнулся с уверенным, спокойным взглядом убежденного в собственной правоте человека.

— Ну, милый, — еще более сладеньким голоском заныла лаэйра, — ты же обещал разрешать мне делать все, чего ни пожелаю. И еще фокусника! И торт!

— Ладно, — безнадежно отмахнулся от нее герцог, сообразив по едко изогнувшимся губам брата, как именно выглядит со стороны их перепалка, — оставайся. Но сиди в сторонке и помалкивай.