Попаданец. Чужие игры - Сергей Мельник Страница 14

Ну да где наша не пропадала? Сделав упор ногами в кровать, я руками ухватился за сапог девочки, медленно, но верно с превеликим трудом стягивая его с ноги.

Ты-дыщь!

Сапожок неожиданно резво в конце слетел с ноги, из-за чего я чуть ли не фляк назад через спину совершил, припечатавшись затылком об пол, да так, что аж зеленые круги перед глазами поплыли. Ох, но это еще полбеды! По инерции, взмахнув руками, я запулил со скоростью света сапог через себя, чисто рефлекторно, совершенно без умысла, вдребезги разнеся маленькое слюдяное окошко комнаты.

Вот это номер. Оглушенный, я вскочил с пола, пошатываясь и пытаясь на ходу придумать какую-то благовидную «отмазку» своим распутным и разудалым действиям. Мол, не извольте беспокоиться, сударыня, барон шутить изволит! И так, знаете, ус молодцевато еще подкрутить с подмигиванием.

Но на мою удачу Ромашка продолжала мирно посапывать в одном сапожке, нисколько не смутившись моей домашней импровизации. Фу-у-ух. Я аж выдохнул с облегчением, понимая, что выглядел бы наиглупейшим образом в ее глазах. Метнувшись быстрой ланью к разбитому окну, высунул голову на улицу, выискивая виновника моего ночного кошмара. Обнаружил супостата, самым наглым образом повисшим прямо голенищем, за верхнюю пику въездных кованых ворот. Этакое новое знамя моей вотчины, эдакий недвусмысленный намек, мол, не ходите, девки, по лесу гулять…

Старательно скрывая волнение и дрожь в руках, тихо выскользнул из комнаты, перепрыгивая ступеньки через одну, слетая в общий зал к входной двери, где на меня с удивлением взирал давешний слуга парой минут ранее доставивший спящую красавицу и меня в наши апартаменты.

— Чего изволите, ваше благородие? — Он растерянно взирал на меня.

— Эм-м-м. — Я так и эдак прикинул свои шансы на очередной полет кверху тормашками с высоты. — Милейший, а скажи-ка мне… Ты хорошо лазаешь по заборам?

— По заборам? — Его лицо удивленно вытянулось.

— Пойдем. — Я взял его под локоток, выводя на улицу во двор, где мы уже оба молча замерли перед кованой решеткой ворот. — Вон.

Я ткнул пальцем в женский сапожок, чуть ли не ментально понимая всю картину, промелькнувшую в мозгу слуги. Он даже недвусмысленно проследил взглядом полет сапога из окна спальни, где нас оставил, потом задумчиво сделал умозаключения, складывая два плюс два и приходя, видимо, в конечном результате к совершенно неверным выводам. Просто в корне неверным заключениям.

— Господин резвится с дамой изволят! — брякнул он, расплываясь в улыбке. — Ну, ясно! Дело-то молодое, никогда не знаешь, куда портки летят с платьем!

— Ты это… — Я от его выводов невольно залился краской. — Придержи язык. Вон сапог лучше сними!

Нет, ну в самом деле не оправдываться же мне перед ним, рисуя ту фигню, что на самом-то деле произошла!

С каменной мордой лица я ожидал, пока мне вернут сапог, после чего, четко печатая шаг и держа прямую спину, гордо и невозмутимо стал подниматься к себе под лукавым взглядом этого мужичка.

Ну и дела! Скрывшись из вида слуги, я с облегчением выдохнул, невольно улыбаясь всей нелепости сложившейся ситуации. Ведь что самое-то обидное: кому расскажи, ведь никто не поверит!

Продолжая глупо улыбаться, краем взгляда заметил чье-то резкое движение в темноте, вздрагивая от осознания, что нахожусь здесь не один. Замерев и прислушавшись, различил еле уловимые чьи-то шаги, явно удаляющиеся от меня. Кому это, интересно, еще не спится этой ночью? Тихо прокравшись к повороту коридора, осторожно выглянул за угол, осматривая ряд закрытых дверей и следующий проход, уходящий в правое крыло верхних комнат. По спине побежали мурашки, в коридоре было совершенно пусто, лишь посредине стояла в глиняном подсвечнике свеча да зияла открытым зевом в полу ниша. Это была поднята одна из шахматных плиток. Стало действительно жутко, я словно завороженный на негнущихся ногах подошел к краю, вглядываясь в глубину открывшегося подвала, откуда радужной желтизной на меня сияло целое море маленьких чешуек идеальной чистоты золотых монет!

Ого! Это и вправду потрясало воображение! Здесь даже не миллионы и не миллиарды, тут словно все золото мира лежало под полами дома! Зрелище пугало и манило своей какой-то дикой красотой, все это великолепие словно звало тебя к себе, предлагая упасть в эту сверкающую гладь, маня окунуться с головой в распутное могущество и власть, стать единственным и полноправным хозяином этих несметных сокровищ…

— М-да. — Я еще раз оглядел коридор, так и не находя взглядом хозяина этого великолепия. — Ну что ж… И я рад с вами познакомиться, господин Фельм.

Поковырявшись одной рукой по карманам, так как в другой по-прежнему сжимал сапог, я извлек на свет свою золотую монетку с выщербленным ножом краем, откуда я в пути брал стружку и пробу для своих экспериментов.

— Это вам за беспокойство.

Монетка, крутнувшись в воздухе от щелчка моих пальцев, золотой рыбкой юркнула в открывшийся лаз, неразличимой каплей сливаясь с этим великолепием моря, где бы ее ни за что и никогда не отыскали даже тысячи человек, будь у них такая цель. — И еще раз рад познакомиться!

Более не задерживаясь по пути, я вернулся в спальню Ромки, где с горем пополам кое-как скрутился калачиком в кресле, подложив под голову тот самый злополучный сапожок, так и не найдя ему другого применения. Не надевать же его обратно? Да и второй я теперь ни за какие коврижки на свете снимать не стану. Что-то опасно в этом мире принцам с хрустальными туфельками по миру скакать.

* * *

Вот за что отдельно от всех остальных времен года люблю осень, так это за внезапность бабьего лета. Сумбур солнечного безумства, коротенькое и уже совершенно нежданное счастье, словно осколок зеркала сверкнул среди охапки опавшей разноцветной листвы, на миг радостью озарив всех вокруг.

Дом Фельма оброс строительными лесами, внутренний двор очистили и даже успели восстановить оранжерею, зимний крытый сад, только вот уже на перекрытие пошла не слюда, а хорошее толстое стекло с моих мануфактур. Обживаться стал капитально, с расстановкой и надолго, обустраивая все с комфортом, к которому привык в Лисьем. Благо практика у меня хорошая, да и доступ к современным материалам был. У меня в столице работали три моих бизнес-партнера, первый — это перекуп, возивший стекло и зеркала на продажу сюда, а второй — уже мой человек, распространявший заразу гигиены в массы, а именно купец, продававший мыло, зубной порошок и кое-что из лекарств. Ну а третий уже работал по металлу, который благодаря клану гномов шел с моих земель куда качественнее других представителей, дополняя все это керамикой, мебелью и другой мелочевкой.

В их бизнес не лез, народ был ушлым, крутился по полной, копеечку мне в карман клал исправно, посему смысла в контроле над ними не было. Ну да и бездельно сидеть не в моих правилах было. Деньги должны делать деньги, иначе весь капитал в конечном счете сведен будет к нулю. Блуждая по усадьбе и трогая языком набухшие десны, через которые стали проклевываться новые зубы взамен ушедших на покой, я все больше и больше склонялся к мысли открыть свою клинику и вновь практиковать врачевание, так и эдак прикидывая возможные схемы окупаемости этого проекта.