Святой остров - Андрей Чернецов Страница 14

Все оставшееся время воительницы чистили оружие, проверяли луки и упражнялись в воинском искусстве. Многие после изнурительных упражнений тут же купались в море и, не стесняясь своей наготы, беззаботно загорали, укладываясь прямо на палубах кораблей.

Высадка началась за час до заката.

Все три корабля пристали к южной стороне острова, и воительницы, сойдя на берег, начали проворно выводить из трюмов соскучившихся по свежему воздуху лошадей. Грекам было приказано оставаться у кораблей в обществе десяти вооруженных женщин, выделенных на тот случай, если мужчинам вдруг придет в голову отплыть. Оседлав коней, женщины под предводительством Дары ринулись в глубь острова.

Все это время Алкиний не находил себе места, понимая, какой ужасный поступок они сейчас совершают.

Вскоре все воительницы вернулись невредимые и приказали грекам следовать за ними. Как оказалось, храм Ахилла находился на самой середине острова, окруженный священной рощей, в которой густо росли гигантские деревья. И как ни пытались воительницы, они не смогли обнаружить проход, дабы прорваться к храму.

Посещая остров в прошлый раз, Алкиний не отходил от кораблей на большое расстояние и теперь видел храм Ахилла впервые. Точнее, видел его во второй раз, ибо первый раз он явился ему в его вещем сне.

Храм был построен на небольшой возвышенности, а деревья в священной роще росли так, что совсем не закрывали его обзор, подчеркивая слепящую белизну мраморных колонн.

Среди мореплавателей были те, кто посещал остров уже много раз, но и они не смогли отыскать места, позволяющего проникнуть в глубь рощи, – там, где раньше, по их утверждениям, был проход, теперь кустилась непроходимая зелень. Казалось, роща намеренно не желала впускать в себя чужестранцев.

Недоуменно разводя руками, моряки сообщили амазонкам, что не могут обнаружить проход. Это страшно разгневало Дару, заподозрившую эллинов в нежелании помочь, тем более что соблазнительная цель была уже почти у них в руках. Угрожающе размахивая мечом, она заставила моряков вернуться к кораблям и принести с собой топоры.

Топоров обнаружилось едва ли с десяток. Алкинию и еще двум морякам пришлось вернуться с пустыми руками. Боевые же топоры были слишком легки и для рубки леса явно не годились. Удовлетворенно кивнув, Дара приказала грекам прорубить проход в священную рощу…

Первыми неладное почуяли кони. Беспокойно всхрапывая, они стали пятиться к лесу, не обращая внимания на яростные крики и понукания наездниц. Между тем эллины взмахнули топорами, выбрав своей первой жертвой толстоствольный вяз. Тяжелые лезвия с глухим стуком опустились на ствол…

Внезапно остров вздрогнул, словно от подземного толчка. Мгновенно усилившийся ветер стал нещадно раскачивать ветви деревьев.

…Топоры, не успевшие ударить вторично, вырвались из рук и, зловеще блеснув лезвиями, устремились к небу. Словно увидев перед собой стаю голодных волков, громко заржали кони, став на дыбы.

Взбесившиеся топоры блестящими птицами закружились над поляной, все ускоряя свое вращение…

Бросившись к лесу, Алкиний упал на землю, закрывая голову руками. Сделал он это вовремя. Успей остальные последовать его примеру, они бы могли уцелеть, но моряки, запрокинув головы, были, казалось, загипнотизированы вращающимся в небе стальным кольцом.

…Секунда, и топоры со свистом, словно коршуны, увидевшие добычу, ринулись вниз. Брызнула кровь. В безумном танце смерти замелькали блестящие лезвия…

Едва издавшие крик глотки захлебнулись собственной кровью.

Алкиний зажмурился.

Что-то непонятное кричали воительницы, по-прежнему не в силах справиться с визжащими лошадьми. Ветер усилился.

Юноша открыл глаза.

Эллины были мертвы. Утыканная багровыми лезвиями, шелестела, терзаемая порывами ветра, трава. Небо над лесом потемнело, а на дереве, в том месте, где его ствола касались лезвия топоров, выступила пузырящаяся белая пена.

В два мощных рывка Алкиний достиг ближайших кустов, но ветер внезапно прекратился. С тяжелым тоскливым скрипом разошлись ожившие деревья, образуя широкий проход в священную рощу. Перед ними была аккуратная песчаная дорога, ведущая прямо ко входу в храм, который, несмотря на сгущающиеся сумерки, продолжал издавать мягкое белое сияние.

«Точно как в том сне», – еще успел подумать Алкиний.

Кони немного успокоились, и воительницы, позабыв обо всем, кроме вожделенной добычи, издали громкий боевой клич.

– Вперед! – закричала Дара, выхватывая меч-акинак. – К храму!

Алкиний не мог понять, как они не видят того, что перед ними ловушка. Неужели все только что произошедшее здесь совсем их не напугало? Кажется, жажда золота оказалась сильнее страха.

– Вперед! – повторила Дара. Воительницы, стегая хрипящих лошадей, галопом помчались прямо в зияющий, ведущий в священную рощу проход.

До храма Ахилла оставалось проскакать совсем немного, как лошади вдруг снова отказались слушаться наездниц. Пораженные столь свирепым неистовством животных, женщины стали падать на землю, не в силах удержаться на их спинах.

Как завороженный наблюдал Алкиний за этой страшной сценой.

…Лошади менялись на глазах. Вместо ржания из их взмыленных пастей стало доноситься утробное рычание. Грива встала дыбом, могучие крупы свело судорогой, и юноша в ужасе увидел, как в исходящих пеной пастях стали прорезаться острые клыки. Тела почернели, копыта превратились в упругие, с длинными когтями, лапы…

Еще никогда в своей жизни Алкиний не слышал такого душераздирающего крика, полного неподдельного ужаса и отчаяния. Женщины визжали, катаясь по земле под ногами ужасных чудовищ. Порождения горячечного кошмара с воем набросились на свои жертвы, разрывая и пожирая окровавленную человеческую плоть.

Борясь с отвращением, юноша старался не смотреть на кровавое пиршество. Все его естество кричало сейчас только об одном – БЕЖАТЬ. Бежать без оглядки, подальше от проклятого места, чтобы только не слышать зловещее рычание и хруст перемалываемых человеческих костей.

Неведомая сила заставляла юношу взять в руки оружие. Подобрав один из рухнувших с небес топоров, Алкиний бросился в лес. Он бежал, как ему казалось, в направлении берега, где стояли на якорях корабли. Это был его единственный шанс.

Страшный рев за спиной наконец стих. Либо кровавая трапеза была уже окончена, либо Алкиний успел удалиться от священной рощи на достаточно безопасное расстояние. Но он ошибался, решив, что все кошмары сегодняшнего дня остались позади.

Услышав за собой тяжелое дыхание и шум ломающихся веток, юноша сообразил, что его кто-то преследует. До спасительного берега было еще очень далеко, силы на исходе, и молодой грек решил встретиться со своим преследователем лицом к лицу. Он остановился, перекладывая тяжелый топор в правую руку.

…Густые кусты задрожали, послышался треск ветвей… Вот она! Одна из тех зловещих тварей, что некогда были обыкновенными лошадьми. Глаза чудовища, налившиеся кровью, казалось, издавали в сумерках красное свечение. Мощная пасть с двумя рядами острых зубов была хищно приоткрыта… Зверь прыгнул. Топор Алкиния мягко вошел прямо в ощерившуюся клыками окровавленную пасть, но когтистая лапа все же успела зацепить его грудь, распоров кожу от левого плеча к бедру. Застонав, юноша выронил оружие и упал в траву. Хрипящее чудовище, обильно орошая листву кровью, затихло рядом.