Ассасин. Возвращение - Дмитрий Кружевский Страница 14

– Знаете, я плохо разбираюсь в картах, – признался я честно, – да и о кряже Левингтона только что услышал. Господин Дворкин нанял меня сопровождать его в окрестностях Эндорина, где я каждый закуток знаю. Тут же я полностью… – Я беспомощно развел руками, мысленно молясь, чтобы меня не стали расспрашивать о столице Родарии, и тут мой взгляд, все еще скользящий по карте, наткнулся на знакомое название. Не может быть! Я постарался ничем не выдать нахлынувшие на меня чувства. Купленный мною атлас не был подробной картой, однако и он дал мне достаточно сведений, чтобы понять, насколько изменился этот мир. Нет, я не имею в виду технологические изменения, хотя надо признать, что прогресс шагнул тут достаточно далеко, просто… просто этот мир стал иным. Мне оставалось только гадать, сколько же прошло веков, чтобы так сильно изменились очертания некоторых знакомых мне заливов, изгибы рек, а на месте больших городов и расположенных вокруг них поселений простерлись огромные леса или безбрежные степи. Вот и сейчас, смотря на знакомое название, я почувствовал это особенно остро.

Рамион – могучая крепость, неприступной стеной отгородившая одну часть континента от другой. Некогда ее башни вздымались над землей почти на сотню метров, а в бесконечной веренице внутренних коридоров вполне можно было заблудиться. Сотни лет до моего первого прихода в этот мир Рамион охранял земли Родарии, отгораживая ее от так называемых Демонических земель и живших в них существ. Мастерство строителей и мощнейшие магические заклинания хранили ее стены… сотни лет. Я вздохнул. Судя по карте, от крепости осталось только название, которое теперь носил раскинувшийся на много сотен километров лесной массив.

– И все же. – Голос Адрии вывел меня из задумчивости. – Может, хоть что-нибудь…

– На Стальной кряж, простите, кряж Левингтона, лететь нет смысла, – неожиданно для самого себя выпалил я. – Там скалы как иголки, даже если где-нибудь на нем и есть ровные площадки, то придется спускаться вниз практически по отвесной стене. Вдоль реки маршрут, конечно, лучше, но и болот там хватает.

– Возьмем проводника, местные жители знают тропы, – сказал Сагер, в глазах которого вспыхнуло неподдельное удивление, абсолютно растворившее огонек подозрительности.

– Можно и так, – не стал спорить я, вспоминая свое путешествие по тем местам во времена, когда расположенные там топи были почти непроходимы, – видимо, все изменилось.

– А другой дороги нет? – пробурчал гном. – А то по болотам с руки только этому долговязому, а у меня борода и радикулит.

– При чем тут борода? – поморщился Сагер.

– Намокнет и тиной заляпается, расчесывай ее потом, – с абсолютно серьезным лицом ответил Баркин, заставив всех, кроме Адрии, заулыбаться.

– А куда именно вы хотите попасть? – спросил я, понимая, что Стальной кряж не является конечной точкой экспедиции.

– Вот сюда. – Золотистый лучик уперся в точку между двумя горами.

– Ясно. – Я на секунду задумался, затем склонился над картой. – Можно попробовать сплавиться по этой реке. – Мой палец скользнул по тонкой синей линии.

– Но она же идет не туда, – удивился археолог.

– Нет, просто эта карта неточна, тут, по сути, состыковали две реки, – покачал я головой. – Нужная вам течет так. – Я ногтем прочертил примерное направление. – А этот кусок относится к ее притоку.

– Понятно, – кивнул Адрия. – Спасибо за совет.

– Не за что, – выдавил я из себя улыбку, мысленно гадая, какой черт дернул меня на эти откровения. – Я могу идти, или хотите еще что-то спросить?

– Пока нет, господин Лекс, – покачал головой Сагер. – Вы и так подкинули нам пищу для размышлений, если понадобитесь, мы вас позовем.

– Хорошо. – Я поклонился и направился к лестнице, размышляя о способе побега с летящего в сотнях метров над землей дирижабля.

Едва стих топот шагов спускавшегося по лестнице Лекса, как Баркин повернулся к капитану «Тракнии» и с нескрываемым ехидством поинтересовался:

– Ну и что вы сейчас скажете, господин Гувер, вы до сих пор считаете этого проводника обычным проходимцем?

– И буду считать, пока не удостоверюсь в обратном, – с невозмутимым видом ответил капитан. – Судя по словам господина Дворкина, этот Лекс утверждает, что он родом из Родарии, но поверьте, похож он на родарца еще меньше, чем мы с вами. Коренные жители тех мест в основном смуглокожие, беловолосые…

– Не говорите глупости, капитан, – перебил Гувера все еще внимательно разглядывающий карту Сагер, – я достаточно попутешествовал по Родарии, чтобы утверждать, что это не совсем так. Действительно, большинство родарцев имеют смуглый цвет кожи, но это в основном жители ее южной и центральной части, а вот чем дальше вы углубляетесь на север страны, тем труднее вам было бы отличить местного жителя от обычного танийца, а вот насчет волос – это да. У многих коренных жителей волосы либо белокурые, либо соломенного цвета, хотя признаю, черный цвет у них встречается чрезвычайно редко, однако это не значит, что Лекс врет.

– Хочу еще добавить, – неожиданно встрепенулся молчавший все это время Дворкин. – Первоначально все родарцы были высокими светлокожими людьми с русыми волосами, – об этом факте нам известно из трудов древних ученых. Например, Гетард Лагунс так описывает жителей империи: «Здешний люд отличается высоким ростом, благородными чертами лица и светлой кожей, которая почти не темнеет под летним солнцем». И ему вторит знаменитый Парикан Тавар в своем трехтомнике «Империи и их основатели»: «Родарцев всегда отличал высокий рост, светлая кожа и какая-то королевская стать, присущая даже обычному крестьянину. Удивительный народ. Ходят легенды, что ведут они свой род от первых людей этого мира, и, глядя на них, невольно этому веришь». Но… – Историк воздел указательный палец вверх. – Но после того как империя пала под натиском восточных варваров, их потомки довольно быстро посмуглели. И вот уже спустя пару сотен лет Гавр Такрис в своей монографии описывает тех же родарцев как невысоких людей с потемневшей от солнца кожей, миндалевидными глазами и волосами цвета снега. Тем не менее все это не относится к северным регионам бывшей империи, которые смогли отразить нашествие восточников и несколько веков были вполне самостоятельным государством, вновь влившись в состав Родарии всего лишь каких-то пару сотен лет назад. Жители тех регионов до сих пор обладают высоким ростом, светлой кожей и…

– Ясно, господин Дворкин, – прервал ученого капитан. – Не буду с вами спорить, господа. В Родарии я бывал крайне редко, да и то мое знакомство с этой страной ограничено в основном столицей. Однако все же я хотел бы, чтобы до прилета этот ваш Лекс старался поменьше выходить из своей каюты. Честь имею, господа. – Он приложил сжатый кулак к груди и, коротко кивнув, развернулся на каблуках, направившись к ведущей вниз лестнице.

Баркин проводил его хмурым взглядом, после чего поинтересовался у оставшихся:

– Ну и что это было? Кто-нибудь понимает, чем это не угодил нашему капитану проводник Тавикуса? Тав, ты сам-то что скажешь?