Хроники Академии Сумеречных охотников. Книга 2 - Кассандра Клэр Страница 14
Хроники Академии Сумеречных охотников. Книга 2 - Кассандра Клэр читать онлайн бесплатно
Ознакомительный фрагмент
Когда-то, давным-давно, жила-была прекрасная дама Летнего двора, отдавшая свое сердце сыну ангела.
Когда-то, давным-давно, жили-были двое юношей, два благородных смелых брата, которые пришли в страну фей. Один из них, Эндрю, увидел ту прекрасную даму и, ошеломленный ее красотой, поклялся остаться с ней. А второй юноша, Артур, не смог покинуть брата.
Так оба остались под холмом. Эндрю любил прекрасную даму, Артур ее презирал.
Прекрасная дама приблизила к себе юношу, присягнувшего ей на верность. А когда ее сестра пожелала забрать себе второго брата, дама отдала его с легким сердцем: для нее он ничего не значил.
Прекрасная дама надела на шею Эндрю серебряную цепь – символ своей любви – и обучала его обычаям Дивного народа. Она танцевала с ним на балах под небом, усыпанным звездами. Она кормила его лунным светом и показывала, как находить путь в глухой чаще.
Иногда по ночам они слышали крики Артура, и дама говорила своему юноше, что это кричит животное, страдающее от боли. Ведь страдать от боли – в природе всякого зверя.
Дама не лгала – она просто не умела лгать.
Люди – звери.
Страдать от боли – в их природе.
Семь долгих лет прекрасная дама и ее возлюбленный прожили в радости. Она безраздельно владела сердцем Эндрю, он владел ее сердцем, а где-то там, далеко, все кричал и кричал Артур. Эндрю об этом не знал; прекрасной даме было все равно; ничто не мешало их счастью.
До того самого дня, когда Эндрю все-таки открылась правда о брате.
Леди думала, что ее возлюбленный сойдет с ума от горя и вины. Но ради любви к нему она сплела для него сказку из обманчивой правды – такую сказку, в которую он и сам захотел бы поверить. Сказку о том, что он был околдован и только поэтому полюбил прекрасную даму; сказку о том, что он никогда не предавал своего брата; сказку о том, что сам он оказался в рабстве у фейри; сказку о том, что эти семь лет любви – всего лишь ложь.
Дама освободила того из братьев, кто не был ей нужен, и внушила ему, что он сбежал сам.
Дама подставила грудь под кинжал этого бесполезного брата и внушила ему, что он ее убил.
Дама не помешала своему любимому отречься от нее и сбежать.
У нее остались плоды их союза, и она смотрела на них, целовала, пыталась их полюбить. Но эти крошки были лишь частью ее возлюбленного. Ей же был нужен весь Эндрю – или ничего.
И она отдала ему последнее – его детей.
Больше прекрасной даме незачем было жить, и она ушла из жизни.
Такова правда, которую она унесла с собой в могилу; правда, которой ее любимый никогда не узнает; правда, которой никогда не узнает ее дочь.
Так любят фейри – всем телом и всей душой. Так любят фейри – разрушая тех, кого они любят.
«Я люблю тебя», – говорила она ему ночь за ночью, все семь лет. Фейри не умеют лгать, и он об этом знал.
«Я люблю тебя», – говорил он ей, ночь за ночью, все семь лет. Люди умеют лгать, и прекрасная дама внушила ему, что он лгал; она позволила поверить в это и его брату, и его детям, – и умерла с надеждой, что они будут в это верить всегда.
Так любят фейри – они всегда оставляют подарок тому, кого любят.
Сияло солнце, пели птицы. В Академии Сумеречных охотников был прекрасный день.
Ну, по крайней мере, Саймон был практически уверен, что солнце действительно сияло. Слабое свечение проникало в их с Джорджем комнату, едва рассеивая подвальную темноту и поблескивая на стенах, покрытых зеленой слизью.
Конечно, слышать пение птиц отсюда, из подземелья, он не мог, но ему вполне хватало и пения Джорджа, который как раз домылся и возвращался из душа.
– Доброе утро, Сай! Видел в ванной крысу, но она так мило дремала, что мы не стали тревожить друг дружку.
– Или она уже сдохла от какой-нибудь заразной болячки, которая теперь поселилась заодно и в нашем водопроводе, – хмуро заметил Саймон. – И мы теперь неделями будем пить зачумленную воду.
– Что это еще за Угрюмый Ужас? То есть, я хотел сказать, Скорбный Сай, – возмутился Джордж. – Или ты думаешь, кому-то это по душе? А вот и нет! Никто не станет торчать тут ради Бякистого Буки. Никто не…
– Спасибо, Джордж. Общую мысль я уловил, – перебил его Саймон. – И решительно возражаю против Скорбного Сая. В данный момент я – исключительно Счастливый Сай. А ты, я гляжу, предвкушаешь великий день?
– Прими душ, Сай, – посоветовал Джордж. – Освежись перед началом великого дня. И, может, хоть чуть-чуть волосы уложишь, а? Поверь, от этого не умирают.
Саймон помотал головой.
– В ванной дохлая крыса, Джордж. Я туда не пойду.
– Она не дохлая, – возразил Лавлейс. – Она просто спит.
– Да-да, чума тоже начиналась с безрассудного оптимизма и безудержного веселья, – парировал Саймон. – Спроси средневековых крестьян. А нет, стоп! Их уже не спросишь.
– Думаешь, у них там было время веселиться? – скептически поинтересовался Джордж.
– Ну, наверняка до чумы им было куда веселее, чем после.
Саймон удовлетворенно вздохнул, чувствуя, что сама история на его стороне, и стянул с себя рубашку, в которой спал. На груди ее красовалась надпись «Давай побьем врага!» – а ниже, маленькими буковками: «Хитрыми аргументами».
И не смог удержаться от вскрика – Джордж вытянул его по спине мокрым полотенцем.
Саймон ухмыльнулся и полез в шкаф за формой. Все должно было начаться прямо после завтрака, так что можно было переодеться сразу. К тому же ему до сих пор было приятно надевать мужскую форму, а не девчоночью, как раньше.
На завтрак они с Джорджем явились в отличном настроении и полной гармонии с миром.
– А знаете, овсянка тут не так уж и плоха, – возя ложкой по тарелке, заметил Саймон. Джордж с воодушевлением кивнул – рот его был набит едой.
Беатрис печально глянула на них – наверное, расстроилась, что вокруг нее одни дураки.
– Это не овсянка, – пояснила она. – Это яичница-болтунья.
– Нет, – выдохнул Джордж, все еще с набитым ртом. Голос его прозвучал душераздирающе уныло. – О нет.
Саймон выронил ложку и с ужасом уставился в глубину собственной тарелки.
– Если это яичница-болтунья… Я не спорю с тобой, Беатрис, я просто задаю резонный вопрос: если это яичница-болтунья, то почему она серая?
Девушка пожала плечами и вернулась к еде, тщательно следя, чтобы в ложку не попадали комки.
– Кто ее знает.
Саймону пришло в голову, что из этого обмена репликами могла бы получиться грустная песня. «Почему болтунья так сера? О том совсем не знаю я». Даже сейчас, когда группы уже не было, он иногда по привычке начинал обдумывать слова песен.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии