Под крылом дракона - Терри Лу Страница 14

— Значит, у тебя наверняка есть все-все ключи от всех-всех комнат! — Я обличительно ткнула пальцем в ушастую морду.

— Все-вссе… — довольно щурясь, согласился замковой.

Из стены вылезла чешуйчатая когтистая лапка, сжимающая медное кольцо с одним-единственным ажурным ключом, болтавшимся посредине.

Мое лицо непроизвольно вытянулось.

— Один?

— Один от вс-ссех!

— А можешь… — у меня едва не остановилось сердце от собственной наглости, — одолжить его мне? А? Ну, пожалуйста, я верну!

Ха! Тысяча бесхвостых драконов, представляю, сколько дел я смогу наворотить в этом замке, имейся у меня такой волшебный ключик! Я почти носом чуяла запах тайн, сокровищ и многочисленных скелетов в шкафах!

Лапка с ключом исчезла.

— А ты мне ш-што?

Ну да, куда же без еврейских вопросов. Я напряженно подвигала бровями.

— А чего ты хочешь?

— Влас-ссть над миром? — с несколько вопросительной интонацией сказал гремлин, при этом не переставая ехидно скалиться.

Я погрустнела. Буркнула:

— Ну, знаешь, от такого я бы и сама не отказалась!

— Как найдешь, что предложить, — обращайс-сся… — произнес гремлин, и я поняла, что сейчас он исчезнет.

— Скажи хоть, как тебя зовут!

На стене уже оставались лишь глаза и ухмылка.

— Вс-ссе равно не запомнишь.

— Запомню! — как можно тверже сказала я.

— Зарзарзубарассубрас-сс…

Башня моего энтузиазма опасно накренилась. Я пошевелила губами, пытаясь повторить имя: Зар… заз… зубра… Черт бы побрал этих рептилий с их зубодробительными именами!

— Может быть, просто Зазу? — робко предложила я.

Замковой окончательно растворился в стене. Уже откуда-то издали я услышала тихий, насмешливый голос:

— Мош-шно и так…

Всецело поглощенная мыслями о том, как же выманить заветный ключик от всех-всех дверей у евреистого замкового Зазу, я не заметила, как ноги, а может быть, нос, за версту чующий запахи съестного, привели меня в маленькую комнатку с камином, где над робким, едва тлеющим огнем висел закопченный котелок. Еще там был низкий круглый стол с двумя деревянными табуретками, платяной шкаф с разболтанными дверцами и застеленная белой холщовой скатертью тумба с целым арсеналом кастрюль, котелков и сковородок.

Я возликовала, признав в скромном убранстве кухню. Несмотря на хлипкое телосложение, лопаю я за двоих, а если перепадет чего особенно вкусного — так и вовсе за троих. При этом готовлю я не то чтобы плохо, скорее, крайне травматично для всего окружающего. Вот и сейчас я решила не рисковать с готовкой, чреватой сломанной утварью и большим «Бадабум», а после — кровавым избиением младенцев, причем если Джалу выступит в роли Ирода, то за всех младенцев придется отдуваться мне…

Гремя сковородками и кастрюлями, я без стеснения искала съедобное содержимое. Увы, все они были вылизаны до блеска и совершенно пусты. Со шкафом повезло больше, и я обзавелась внушительной черствой краюхой хлеба с куском подплесневевшего сыра. Ну, будем считать это французским деликатесом.

Утолив голод, я примостилась на низкой табуретке возле окна. Свежий теплый ветерок с терпкими запахами моря и отдаленного хвойного леса ласкал лицо, нежно, как мамина рука, ерошил волосы. Я посидела немного, закрыв от удовольствия глаза и всей грудью вдыхая чистый, звенящий, так не похожий на городской воздух.

Пошарив за пазухой, извлекла на свет маленькую, расчерченную квадратами коробочку. Я твердо решила разобраться, как фигурки невиданных чудищ соотносятся с нашими, земными шахматами. Нефритовое воинство двух оттенков, светло-зеленого и темно-зеленого, делилось ровно пополам.

Итак, я уже определила для себя, что всадник с занесенным над головой мечом — это конь. Голем (я решила так называть странное существо, состоящее из миниатюрных каменных блоков) — ладья.

Тогда дракон, извивающий змеиные кольца над своей круглой подставкой, — скорее всего, офицер. С маленькими гремлинами, сильно напоминавшими замкового Зазу, было проще — насчитывалось их ровно по восемь штук каждого цвета, и они не могли быть ничем иным, кроме как пешками.

Неопознанными оставались еще четыре фигурки двух мастей — крылатые львы и странные твари с тремя извивающимися хвостами. Справедливо рассудив, что лев как-никак царь зверей (хотя кто знает, как обстоят дела в этом мире), я определила его в короли, а треххвостую тварь, соответственно, в ферзи.

Крайне довольная своим острым умом и потрясающей сообразительностью, я разложила шахматную доску на коленях, собираясь тряхнуть стариной и сыграть тет-а-тет с собой пробную партию…

Не тут-то было. Стоило мне выкрикнуть: «Е-3!» — и схватить маленького светло-зеленого гремлина, как дверь в кухню со скрипом отворилась и на пороге возникла принцесса.

Я зашарила глазами по комнате, пытаясь найти место, куда можно быстро спрятать шахматы, и даже приметила таковое, но ничего не успела сделать, потому что взгляд принцессы, скользнув по моему бледному лицу, намертво прилип к шахматной доске. Ее рот выгнулся возмущенной дугой, а в глазах блеснуло нечто вроде торжества сыщика, застигшего убийцу та месте преступления.

Вытянув в мою сторону палец, принцесса сказала что-то резким повелительным тоном. Видимо, требовала вернуть реквизированное не вполне законным способом имущество. Но в ответ получила лишь мрачный взгляд исподлобья. Шахматы были единственным моим развлечением в этом жутком месте. И я точно знала, что ни за какие коврижки не расстаюсь с ними!

Наверное, эта решимость явственно отразилась на моем лице, потому что принцесса, не медля больше ни секунды, ринулась на меня, сметая все на своем пути, как боевой персидский слон.

Схватка была жаркой, но недолгой. Принцесса попыталась выхватить шахматную доску, я неловко взмахнула руками, стараясь увернуться, и фигурки рассыпались по полу с жалобным постукиванием. Одна из них закатилась под пышный подол платья, и стоило принцессе сделать шаг, как через секунду с душераздирающим воплем она уже падала на меня, вместе с табуреткой, шахматами и визжащей принцессой мы рухнули на пол. В рот моментально забился розовый волан, нос залепили многочисленные ленточки, и на секунду я испугалась, что задохнусь.

Кряхтя, как древняя старуха, принцесса попыталась податься, и я наконец смогла судорожно схватить воздух ртом. Несколько секунд мы просто смотрели друг на друга.

Внезапно я поняла, что ладошка принцессы лежит прямиком на моей груди. Помнится, я утверждала, что плоская, как гладильная доска. Немного прибеднялась. Да, за просторной рубашкой, может, и не разглядеть, но непосредственно пощупав… В общем, ошибиться было довольно сложно.

С каждым мгновением пребывания потной ладошки на предательской выпуклости глаза принцессы становились все больше и больше, и когда они выросли до размеров мельничных жерновов, я зажмурилась, страшно жалея, что придавленными руками не могу заткнуть уши.