Наследие - Сергей Тармашев Страница 14

— Они прослушивают наш эфир. Говорим только напрямую. Готовьтесь, профессор, скоро надо будет бежать как можно быстрее!

Синицын кивнул и огляделся. Вокруг была кромешная тьма, посреди которой в свете мечущегося пламени замерла растерзанная колонна. Повсюду лежали трупы солдат. Головной танк был густо объят огнем, замыкающая колонну БМП и вовсе представляла собой один большой факел. Гигантские неровные тени скользили по снегу в безумной пляске перекрестных пожаров. У обоих тягачей были разорваны гусеницы, ведущие ролики все еще деловито вращались, подчиняясь работающим двигателям. Две уцелевшие БМП попытались укрыться за горящим танком и вели огонь, посылая штрихи очередей в темноту. Метрах в пятидесяти в развалинах вспыхивали взрывы. Ответного огня профессор не разглядел, а высовываться из своего укрытия ради выяснения обстановки он не рискнул.

— Почему в нас не стреляют? — спросил он Ермакова. — Вы их уничтожили?

Капитан криво ухмыльнулся:

— Мы их даже не видели. Броня наугад долбит. — Он достал какой-то прямоугольный предмет и что-то воткнул в его торцевую часть. — А не стреляют в нас потому, что не хотят зацепить «свинарник».

— Им нужны пленные? — догадался старик.

— Угу, — кивнул Ермаков, — и бочка с топливом. Но у меня есть для них сюрприз.

Он чем-то щелкнул, и на предмете в его руках загорелся тусклый огонек.

— Что это? — поинтересовался Синицын.

— Прилипающая мина. Ждите здесь. — Он снова растворился в темноте.

Оставшись один, профессор сразу почувствовал страх. Ему казалось, что со всех сторон в него впились глазами сотни безжалостных кровожадных подсолнухов, которые только и ждут, когда он покинет спасительную тень «свинарника». Синицын вжался в колесо и замер, стараясь слиться с местностью. Пытаясь не шевелиться, он всматривался в темноту, силясь обнаружить затаившихся врагов. В какой-то миг ему показалось, что он увидел, как белый силуэт, полностью сливающийся со снегом, стремительно и бесшумно промелькнул совсем рядом со «свинарником». Старик даже перестал дышать от охватившего его ужаса, но, присмотревшись, понял, что скорее всего это мечущиеся по снегу тени сыграли с ним злую шутку.

Рядом раздался тихий шорох, и Синицын обмер. Из темноты появился Ермаков.

— Порядок, — сообщил он. — Теперь бежим. Вы готовы?

Ученый лишь судорожно закивал. Капитан забрал у него цилиндр и помог подняться.

— Бегите за мной, как только можете, — он крепко взял профессора за локоть, — если повезет, успеем добежать до БМП, пока нас не пристрелят, или пока БМП не уйдут. Странно, что они до сих пор еще здесь.

С этими словами капитан рванул бегом, таща за собой ученого. Синицын побежал что есть силы, но уже через двадцать метров возраст беспощадно заявил о себе, и старик упал на снег, судорожно хватая ртом воздух. Ермаков взвалил его на себя и побежал, пытаясь пригибаться на ходу. Волею Шаро Предрекшей в них никто не стрелял, и болтающийся на капитанском плече Синицын успел даже подумать, а отчего же действительно БМП давным-давно не ушли отсюда куда подальше на полном ходу.

Они успели практически в последний момент. Едва Ермаков с профессором на плечах выскочил к БМП, его чуть не застрелили свои же. Человек десять бойцов залегли возле боевых машин в ожидании противника, пока двое танкистов, прижимаясь к броне, ковырялись с ходовым прожектором инфракрасного диапазона. Один из них развернулся к десанту и коротко махнул рукой. Солдаты тут же вскочили и быстро принялись грузиться в БМП. Синицына, не церемонясь, просто забросили в десантное отделение. Боевая машина вздрогнула и рванулась с места. Судя по доносившемуся сзади реву двигателя, вторая БМП шла за ней след в след.

— Чертовы твари, видимо, вели нас от самого вокзала! — произнес кто-то из бойцов, обращаясь к соседу.

— Сколько их было? — спросил второй.

— А кто их знает, — хмыкнул первый, — на тепловизоре, говорят, пять отметок мелькнуло…

— Повезло, — констатировал второй, — мало их было, вот мы и вырвались.

— Ничего, сейчас отсалютуем напоследок, — раздался голос Ермакова.

Капитан обнаружился возле десантного люка. В руках у него был пульт дистанционного управления подрывом. Ермаков нажал на кнопку, но грохота взрыва не последовало. Вместо этого на пульте загорелся красный огонек.

— Твою мать! — выругался Ермаков. — Они сняли заряд! Когда только успели… — Он еще пару раз нажал на кнопку, после чего отбросил бесполезный пульт и окинул выживших взглядом. — А ведь мы в рубашке родились. От подсолнухов живыми уйти…

Он замолчал, и в десантном отделении воцарилась тишина, сопровождаемая нещадной тряской и глухим рокотом двигателей.

Президент Федотов обставил их возвращение с помпой. Пару обожженных БМП с измученными солдатами на борту встречали как героев, с транспарантами и торжественными речами. Погибшему Потапову посмертно присвоили генеральское звание, Ермаков вне очереди получил подполковника и потаповскую должность, все выжившие были отмечены наградами и повышенными продовольственными пайками. Даже родственникам погибших на целый месяц выписали полуторные нормы синтетического пищевого концентрата, чего обычно не делалось. Журналисты мгновенно выдали «на-гора» несколько очерков и статей, посвященных мужеству и героизму воинов Угличского ЦСГР, проявленному при разгроме подсолнухов. Одним словом, Президент лишний раз доказал свое полное соответствие занимаемой должности, эффективными действиями предупреждая волнения и недовольство среди населения, которые могли бы возникнуть, взгляни это самое население на происшедшее с другой стороны: Центр за одни сутки потерял убитыми три десятка бойцов, лишился четырех единиц техники и полторы тонны горючего. Федотов настолько искусно сманипулировал общественным мнением, что благодаря разгромленному рейду его популярность только повысилась.

Но главным героем похода стал профессор Синицын, которого теперь называли не иначе как отцом-вдохновителем великой миссии, обнаружившей ключ к «Наследию» Великой Шаро. Президент лично назвал его корифеем исторической науки и светилом мировой величины.

Спустя час после окончания торжественной встречи Президент со своим ближайшим окружением стоял в лаборатории Синицына, где под руководством профессора ассистенты проводили вскрытие цилиндра. Гранитную стенку аккуратно надпилили с нескольких сторон, после чего применили молоток. Цилиндр раскололся. Среди его обломков обнаружилась запаянная в хрусталь небольшая платиновая пластинка с короткой строкой выпуклых цифр. Пластинку бережно извлекли и положили под электронный микроскоп, но никаких данных или скрытых элементов ни на ней, ни внутри нее не нашли.

— Кроме этих цифр, тут больше ничего нет, — наконец сдался ассистент, вот уже двадцать минут колдовавший над микроскопом.

— Хм… — Федотов, склонив голову набок, разглядывал надпись:Это похоже на угловые координаты. Тридцать один градус, десять минут, ноль-ноль секунд. М-да, не очень-то информативно… а эти две буквы английские?