Последний корабль в Бессмертные земли - Павел Комарницкий Страница 14

Вообще-то первоначальная цель опыта была иной — увидеть, откуда и как возникают на ветках деревьев волшебные плоды.

Ад-Амм усмехнулся. Это в первые дни он тряс головой от изумления — как мог не увидеть раньше висевший фрукт? Потом заподозрил, что это хозяева вешают плоды на ветки. Но при внимательном осмотре выяснилось, что плоды растут на ветках, а не нацеплены на них. Однако полностью вопрос прояснил бог Илу. Волшебный лес просто знал, что именно хочет Ад-Амм. Знал и делал. Как? Этого, разумеется, Ад-Амм понять не мог. Но стоило ясно и чётко представить висящий на ветке фрукт, как он тут же возникал за ближайшим поворотом тропинки. Какой представишь, такой и съешь. Все попытки увидеть, как вырастает волшебный фрукт, потерпели неудачу. Волшебный лес старательно охранял свои тайны.

Отчаявшись раскрыть секрет волшебных фруктов, Ад-Амм упростил задачу. И вот сейчас эксперимент должен был вступить в завершающую фазу.

Присев, охотник подставил ладонь под зад, поднатужился… Да, иначе никак. Это было второе потрясение для охотника в самом начале пребывания здесь — оборачиваешься и видишь чистый нетронутый песок. Ад-Амм даже покопался пару раз, насколько мог глубоко. Песок и песок, такой же точно, как и везде в этом колдовском месте. Никаких следов.

Положив тёплую пахучую колбаску на тропинку, Ад-Амм придержал её пальцем, усаживаясь поудобнее, проморгался как следует. Вздохнув, отпустил предмет эксперимента, не отрывая от него взгляда.

Время шло, какашка мирно лежала на песке, источая свойственный ей аромат. Как только резь в глазах становилась нестерпимой, Ад-Амм касался подопытного предмета пальцем. Проморгавшись, возобновлял эксперимент. Ничего не происходило.

Наконец охотник сообразил. Закрыв глаза, оставил крохотную щелку и убрал палец. Ну-ка, а теперь?

Послышались размашистые шаги, по которым охотник сразу узнал бога Илу.

— Что ты делаешь, Ад-Амм?

Мгновения, на которое охотник отвёл свой взгляд, оказалось достаточно. Песок перед ним снова был девственно чист.

— Ад-Амм хотел… думал…

Но не зря боги умеют читать в головах даже непроизнесённые слова. В следующую секунду Илу всхрапнул и вдруг заржал так громко, что вздрогнули придорожные цветы. Не говоря уже об Ад-Амме.

— Аооооуууу!! Лет ау палоло падда ма!! Ооооуооо!!

Спросить, что значит это колдовское заклинание, у Ад-Амма не было никакой возможности, поскольку бог осел на дорожку, храпя и всхлипывая в перерывах между раскатами хохота, и явно на какое-то время утратил дар речи. Слышать же непроизнесённые слова охотник не умел — он не бог, а человек…

…

— … Тебе не нужно будет больше сидеть и смотреть в волшебную лужу. Ты всё поймёшь разом.

Гы-Хырр сопел, наморщив лоб. Да, великий дух Майар умеет обольщать. И фрукт на его ладони выглядел столь сочным… Однако орк давно и твёрдо привык доверять своему чутью, более сторожкому, чем у любого зверя. И чутьё это сейчас вставало на дыбы.

— Неужто ты думаешь, Майар хочет тебя отравить? — в голосе духа послышалась плохо скрываемая насмешка. — Или ты просто боишься, как кролик, впервые увидевший упавшую фигу?

Насмешка подействовала. Действительно, великий дух может убить кого угодно без всякого ядовитого фрукта, и ничего не бояться. Зачем ему убивать Гы-Хырра? Зачем тогда всё, волшебная лужа и белые листы?

Шершавые пальцы орка осторожно взяли фрукт, лежавший на ладони валара. С затаённой усмешкой Майар наблюдал, как Гы-Хырр осматривает "плод мудрости". Закончив визуальное знакомство, орк шумно втянул воздух.

"Как бы не помер со страху"

"А ты зря насмехаешься над ним, Майар. "Плод мудрости", это кому как. Иное знание похлеще самого страшного яда. Так что его звериный инстинкт верно предупреждает…"

"Гоблин он и есть гоблин, Ва. Страшно стать умным. Лучше на всю жизнь остаться диким косноязычным полуживотным"

"Во всяком случае, обратное следует ещё доказать"

Гы-Хырр вдруг с треском разломил диковинный фрукт. Внутри плода находилось множество мелких алых зёрен, точь-в-точь как у дикого граната, что растёт на утёсах. Да ещё кожура была тоньше. Вид был настолько привычным, что окончательно успокоил орка. Вожак впился во фрукт зубами…

— Вообще-то лучше эти зёрна есть понемногу и целыми, Гы-Хырр, — подал голос валар, наблюдая за подопечным. И только тут орк заметил, как внутри зёрен «граната» вспыхивают и переливаются крохотные огоньки, при ярком свете солнца не бросавшиеся в глаза. Гы-Хырр даже поперхнулся, однако сок уже потёк в горло, и был столь восхитителен… а, была не была!

В несколько хороших жевков крепкие челюсти орка расправились с угощением. Гы-Хырр сыто отрыгнул, почесал пузо и уставился на Майара с хмурым недоумением.

— Ну и где?

— Что — где?

— Большой ум где? Великий дух говорил — сразу.

"Ва, ты слышала?"

"Он ждёт ответа, между прочим"

— Большой ум придёт к тебе ночью, когда все спят. И Гы-Хырр тоже, — Майар смотрел на орка с еле уловимой улыбкой.

Орк снова почесал пузо. Нет, что-то тут не то…

— Гы-Хырр понял, почему нет ничего. Ум Гы-Хырра так велик, что больше не может быть, — со всей прямотой заявил вожак.

"Ва, я больше не могу, честное слово. Вот сейчас упаду от хохота, и что будет?"

…

Небо над головой светилось тусклым пепельным светом — как раз достаточно, чтобы можно было идти по песчаной дорожке, не рискуя ввалится в кусты, растущие справа и слева. Сами кусты казались сплошной тёмной массой, с неразличимыми деталями, и Ад-Амм невольно напрягся — охотничьи инстинкты вставали на дыбы, мало ли кто может прятаться ночью…

Охотник усмехнулся. Незачем обманывать себя. Дух охотника в нём умирает. Настоящий охотник никогда не решился бы ночью бродить по лесу, он влез бы на дерево и сидел там до утра. Да, на дерево, поскольку костёр развести невозможно…

Кусты раздвинулись, и на дорожку выбралась Э-Уа.

— Ад-Амм…

Девочка подошла осторожно присела, прильнула, потёрлась носом о плечо мужчины. Он в ответ чуть улыбнулся ей, но вместо ободряющей улыбка вышла какая-то жалкая, кривая. Впрочем, в здешних сумерках всё равно.

— Пойдём в пещеру?

Ад-Амм снова усмехнулся. Да, по велению богов у них теперь была своя пещера — уютный маленький грот в белой скале над ручьём. С ровным полом без камней и стопкой восхитительно мягких шкур, пушистых и разноцветных. Э-Уа готова каждый день перестилать их по-новому, чтобы сверху была сегодня пятнистая леопардовая, завтра тигровая полосатая, послезавтра белоснежная… и так вплоть до зелёной, какой не бывает ни у одного зверя.

Но главное, в той пещере был огонь. Он горел в каменной нише, неугасимый, не требующий дров и не дающий дыма. Он давал свет и тепло… только вот обжечься на нём было невозможно. Можно было сунуть в пламя руку, это было довольно неприятно, но кожа после такого лишь слегка краснела.