Император полночного берега - Вольф Белов Страница 14

Хорруг снова пожал плечами.

– Как получится.

Накрыв на стол, Ния собралась уйти, но Хорруг удержал ее за руку.

– Сядь рядом со мной, – попросил он.

Арамеи помрачнели. Женщина поспешно выдернула руку из пальцев каданга и скрылась в своем углу, задернув полог.

– Я что-то не так сказал? – недоуменно спросил Хорруг. – Ваша вера и обычаи не позволяют женщине сидеть за одним столом с мужчиной?

– Ей нельзя сидеть за одним столом с другими, – хмуро сказал Аррелий. – Она осквернена.

– Она побывала в плену у ногаров, – более подробно объяснил Сертоний. – Несколько недель она сопровождала ногарский легион и солдаты пользовали ее вдоль и поперек.

– Она вернулась пару лет назад, – произнес Аррелий, тяжко вздохнув. – Я должен был бы прогнать ее прочь, но… В конце концов, она моя сестра.

Хорруг поднялся, отложил несколько кусков мяса в деревянную миску.

– Может быть, ее и осквернили, но она не кабацкая шлюшка, – зло сказал он. – Эта женщина спасла мне жизнь, а недавно уберегла и ваши от моего клинка.

Сказав это, Хорруг взял миску и зашел за полог. Ния забилась в самый угол, сжавшись в комок. Хорруг присел рядом с ней.

– Если тебе нельзя сидеть со мной за общим столом, тогда мне придется сесть рядом с тобой, – произнес Хорруг и протянул ей миску. – Поешь со мной.

– Прости, – тихо сказала Ния, пряча взгляд. – Я должна была сразу сказать тебе.

– О чем? – отозвался Хорруг. – Моя память крепка, я еще не забыл, как вместе с разбойниками отбил тебя у ногарских солдат. Мне не хуже тебя известно, для чего служат пленницы в воинских отрядах.

– И ты не брезгуешь мною? – осторожно спросила Ния. – Не презираешь?

– У меня нет причин для этого. Не твоя вина, что ты оказалась в рабстве.

– Моя вина в том, что я слишком долго была рабыней, – с горечью произнесла Ния. – Я должна была покончить с собой.

– Тогда никто не вытащил бы меня из снега и я замерз бы в лесу. Не вини себя ни в чем.

Хорруг ободряюще погладил Нию по плечу.

– Я не дам тебя в обиду, – пообещал он. – Никому.

* * *

На широком дворе князя Саратония царило оживление. Едва на лесных полянах под лучами весеннего солнца зачернели первые проталины, арамеи собрались в очередной набег на земли степных жителей и к терему князя со всей округи потянулись мужчины племени, расчитывавшие получить свою долю добычи в предстоящем походе. Большинство были пешими – как правило, гиппарионов, добытых в предыдущих походах, попросту съедали зимой. Саратоний в сопровождении сотника Килония лично отбирал воинов.

– Тороний, это твой сын? – спросил князь огромного мужчину в безрукавке из волчьей шкуры, рядом с которым стоял высокий стройный юноша.

– Да, князь, – ответил великан. – Это Демилий, мой старший. Пришла пора и ему стать настоящим мужчиной.

– Добрый будет воин, – одобрительно кивнул князь.

Во двор вошел Аррелий в сопровождении своих друзей. Вместе с ними пришел Хорруг. Облаченный в грубые одежды из звериных шкур, по виду он мало отличался от арамеев.

– А вот и лесные отшельники, – усмехнулся князь. – Мир вам, братья!

– И тебе мир, княже, – ответил Аррелий.

– Все ли ладно в лесу? – шутливо спросил Саратоний.

– Олени еще не перевелись, – рассмеялся Сертоний.

– Кого это вы привели с собой? – мрачно поинтересовался Килоний.

– Можешь спросить меня сам, – вместо арамеев ответил Хорруг. – Язык у меня есть.

– Похоже, очень длинный язык, – неприязненно заметил Килоний.

– Не длиннее моего меча, – отозвался Хорруг.

Килоний хотел еще что-то сказать, но князь остановил своего сотника и спросил Хорруга:

– Откуда ты? Ни обликом, ни говором на арамея ты не похож.

– Я каданг. Мое имя Хорруг.

– Он воин, – вставил Аррелий. – Мы просим, князь, принять его в войско.

– Слыхали о тебе, – проворчал Килоний, смерив чужеземца взглядом. – Ты живешь в доме Аррелия с опозоренной женщиной, которую ее брату давно следовало бы изгнать, как шелудивую собаку.

Аррелий нахмурился.

– Как жить моей семье, я решаю сам, – жестко произнес он, недобро глядя на княжеского сотника.

– Его сестра опозорена лишь тем, что мужчины рода со своим князем не могут защитить своих женщин, – сказал Хорруг, глядя Саратонию прямо в глаза.

– Гони его прочь, князь! – прорычал Килоний, схватившись за рукоять меча. – У арамеев достаточно достойных мужей, способных держать оружие. Нам ни к чему чужеземцы.

Саратоний усмехнулся.

– Что скажешь на это, Хорруг? – спросил он.

– Можешь испытать меня, – ответил каданг.

– Дозволь мне, княже, – попросил Тороний.

Саратоний кивнул. Арамеи расступились в стороны, освободив место для поединка. Все, кто был на княжьем дворе, оставили свои дела и подошли поближе.

Обнажив меч, Тороний вступил в круг. Огромный арамей был на две головы выше Хорруга, однако на лице каданга не было ни тени сомнения.

Клинки зазвенели, сшибаясь раз за разом. Несмотря на внушительные размеры, арамей ничуть не был похож на неуклюжего медведя, его движения были точны и стремительны, могучие удары градом сыпались на противника, и каждый мог бы расколоть бревно. Тем не менее Хорруг нисколько не уступал арамею в сноровке, его стальной клинок оставил множество глубоких зазубрин на лезвии бронзового меча Торония. Вскоре стало очевидно, что в искусстве владения мечом Хорруг явно превосходит противника.

Улучив момент, Хорруг отбил выпад Торония, поднырнул под его руку и ударил рукоятью меча в живот. На краткий миг арамей замешкался, но Хорругу вполне хватило этого мгновения. Он развернулся, оказавшись за спиной великана, и взмахнул мечом. Лезвие клинка коснулось шеи Торония.

– Увы, друг мой, ты обезглавлен, – сказал князь великану.

Все вокруг рассмеялись.

– Похоже на то, – проворчал Тороний, спрятав меч в ножны. – Неплохо дерешься, чужеземец, – заметил он Хорругу.

– Да и ты совсем не плох, – ответил ему Хорруг.

Тороний рассмеялся и хлопнул недавнего противника по плечу.

– Если спросишь меня, князь, то скажу, что нам этот парень пригодится, – объявил он Саратонию.

– Да будет так, – кивнул князь. – Ты можешь присоединиться к войску, Хорруг.

* * *

Менестрель перебирал струны арфы, наполняя просторный зал тихой спокойной музыкой. На ложе у низенького стола, заставленного блюдами с фруктами и кубками из цветного стекла, наполненными вином, возлежала молодая женщина. Не менее дюжины служанок окружали свою госпожу, готовые исполнить любой каприз повелительницы.