Часовой Большой Медведицы - Сергей Бузинин Страница 14

— Ну, я ж, хомбре, и говорю — дебилы! Это что, есть тут у нас неподалеку улица имени пламенной испанской революционерки Долорес Ибаррури. Так эти уроды умудрились ее фамилию написать с буквы «Е»! Скандал был…

Мишка устал и все чаще перекладывал чемодан эксперта из одной руки в другую. Николай же Петрович казался неутомимым. Мишка стал отставать и, быть может, именно поэтому не заметил того момента, когда в дворовой арке эксперт попал в руки гопников.

Увидев, как Николая Петровича прижали к стенке и выворачивают ему карманы, Мишка вспомнил, что он милиционер, припомнил тренировки по рукопашному бою в школе милиции, где он всегда преуспевал, стряхнул пыль собственной нерешительности и взнуздав жеребца боевой ярости, ринулся в бой, до того аккуратно поставив чемодан Петровича на асфальт.

Случись Мишке увидеть, как четверо избивают одного, он в любом случае попытался бы исправить несправедливость. Сейчас же осознание того, что неизвестное ему мурло бьет человека, спасшего Мишке жизнь, да к тому же носящего одну с Мишкой форму, удесятерило его силы. Бой был жарким и коротким, ибо Мишка хорошо помнил максиму школьного наставника по рукопашному бою: «Бой не нужно вести. Его нужно прекращать». Первого гопника, попытавшегося его остановить, Канашенков вывел из равновесия подсечкой и довершил начатое коротким боковым в голову. Второй гопник пошел на выручку первому, но Мишка остановил его встречным ударом ноги в колено и отправил противника на отдых прямым, угодившим тому в левую бровь противника. Третий «рыцарь подворотни» пытался возражать и размахивать руками, но Мишка просто толкнул его в грудь, нападающий отлетел назад, запнулся за оградку бордюра и канул в зарослях акации.

— Миша! Амига! Ну-ка, вот этого, вот этого не упускай! — кричал Николай Петрович, показывая себе под ноги. — Ну-ка, пни его для верности! Еще раз! Еще! Ага, теперь этого! Спасибо тебе, хомбре. — Мишка увидел, как в руке эксперта материализовались полулитровая бутылка водки. — Как раз старику на опохмелку!

Оставив гопоту зализывать раны, Мишка и Петрович дотащились все же до дома, где проживал эксперт. Докучаев уговаривал Мишку переночевать у него, но Канашенков категорически отказался. Причем без всякой видимой причины — просто выпитое спиртное, усталость и свалившийся на него груз новых знаний требовали одиночества. Мишка проводил старика до самой двери квартиры, потом спустился во двор и уселся на скамейку, готовый немедля уснуть. Часы показывали половину первого ночи. Кружилось над головой звездное небо. Строго говоря, в какой стороне находится его пристанище, Мишка совершенно себе не представлял. Более того — его совершенно не пугала мысль, что он может уснуть прямо на скамейке.

— Тоже ключи потерял? — услышал Мишка и открыл глаза.

Перед ним стояло лохматое большеглазое чудо лет восьми от роду. На лице чуда было написано искреннее сочувствие к собрату по несчастью.

— Нет, я друга провожал. — ответил Мишка серьезно. — А ты почему такая бездомная?

Большеглазое чудо тяжело вздохнуло и рассказало грустную историю о том, как потеряла где-то ключи от квартиры и вынуждено ждать старшую сестру, которая работает до поздней ночи. Гордость не позволяло чуду попроситься на ночлег к соседям.

— А родители? — спросил Мишка.

Чудо грустно вздохнуло и рассказало, что родителей у нее нет, кроме сестры.

— Может, позвоним сестре? — предложил Мишка.

Чудо призналось, что не помнит телефона.

— А до которого часа сестра работает? И где?

Сестра работает на «скорой», сегодня она кого-то подменяет и подменяет, кажется, до двух ночи.

Кроме того выяснилось, что чудо порядком замерзло от ночной свежести.

— Укутывайся в мой плащ, — сказал Мишка. — С головой и с ногами. Сестра мимо этой скамейки не пройдет? Точно?

— Спасибо, — с чувством поблагодарило чудушко, укутываясь в Мишкин плащ. — А как тебя звать?

— Михаил. Можно Миша. Или Мишка.

— Ух ты! А меня только Ирой. — Чудушко секунду подумало. — Нет, еще я Риша. Так меня Марина зовет. Которая моя сестра.

Мимо скамейки, где сидели Мишка и мелкое чудо, неторопливо прошагала компания, разливая по пути мелодичные гитарные аккорды. Лирические напевы, по-видимому, нашли отражение в душах жильцов окрестных домов, потому как из окна дома напротив раздался волчий вой оборотня, весьма гармонично, к слову сказать, вплетавшийся в гитарную музыку.

— Ирина, ты спи, если хочешь. Я тебя постерегу.

— Не, я не хочу. Расскажи стих.

— Какой стих?

— Какой-нибудь. Только смешной.

Мишка смог припомнить лишь стародавнее четверостишие:

Ну-ка, кошка-рыжехвост,

Уноси свой рыжий хвост.

А не то на хвост на тот,

Риша что-нибудь прольет.

— Сокровищный стих! — похвалила Ира. — А мы с тобой всю ночь здесь сидеть будем?

— Нет, пока твоя сестра не придет. Только к тому времени ты спать будешь. К тому времени даже я спать буду. Наверное.

— И гулять уже поздно?

— Поздно, красавица. И цирк закрыт. И зоопарк тоже. Хотя… Ты знаешь, есть одно место, которое еще открыто.

— Я маленькая, — сказала Риша. — Мне в ночные клубы нельзя. А мы на прошлые выходные с Маринкой в настоящий зоопарк ходили! Я там настоящего живого мумака видела! Представляешь?

— Здорово! — искренне восхитился Мишка. — А я вот еще ни разу настоящего мумака не видал, только в книжках. И вообще, чего мы с тобой в клубе позабыли? Пойдем-ка лучше в планетарий. Лезь ко мне на колени. Не холодно?

— Я как совсем маленькая, — хихикнула Риша. — Нет, мне тепло. Даже жарко. Даже как в печке.

— Планетарий — это такое место, где показывают звезды и созвездия, — взялся объяснять Мишка. — Вон, погляди вверх. Смотри — Большая Медведица!

— Где медведица? — сипло спросила Риша из-под плаща.

— Да вон, идет по небу, хвостом машет.

— А кто там еще есть? — сонно спросила Риша.

— Да кого там только нет… Рысь, лев большой и лев малый, жираф, кит, телец, гончие псы…

— Ух ты, вот так зоопарк такой зачудительный… — чуть встрепенулась Риша. — Миш, а у медведей разве хвосты есть?

— Есть. Только маленькие.

— Здоровски… — Сказала Риша и засопела, убаюканная теплом, покоем и свежим воздухом. Мишка слушал её дыхание.

Риша дремала на Мишкиных руках. Парили в небе звезды. Полз меж ними огонек заходящего на посадку в городской аэропорт авиалайнера. Сонно, словно Большая Медведица в своей берлоге, ворочался засыпающий город.

— Миш! — сквозь сон спросила вдруг Риша. — А они ее не догонят? Гончие псы… медведицу… не догонят?

— Нет, Риша. Я послежу.