Попаданец со шпагой - Вячеслав Коротин Страница 14

– Да чтобы попытаться хоть немного понять (в этом месте очень рвался с языка матерный артикль, эмоциональность которого была бы понятней и убедительней многих слов, но приходилось обходиться цензурным языком), откуда он здесь взялся.

– Он в подвале. Тихон вам покажет. Но только сегодня уже похороны. Отец Паисий приедет часа через два.

– Похороны? На кладбище?

– А что вы думали? У него на шее остался крестик. Серебряный, судя по всему. Не посмели его разбойники снять. Неужели мы похороним христианина на пустыре?

– Нет, конечно, но так вот быстро… Не дожидаясь расследования?

– Лето на дворе, Вадим Федорович. Не следует покойников долго держать. Сегодня же и похороним.

– Ну, хоть содержимое карманов я могу посмотреть? Это может быть важно.

– Несомненно. Тихон вам все покажет.

– Благодарю. Я могу идти к телу? – мне показалось, что подполковник держится со мной уж слишком официально, хотя я, конечно, мог и ошибаться.

Соков молча кивнул, и я отправился искать своего слугу. Нашелся Тихон, естественно, на кухне, где уминал кашу, параллельно пытаясь заигрывать с кухаркой Татьяной. Кстати, весьма аппетитная особа, хоть и слегка полновата, но это уж работа такая.

Услышав о моем желании, Тихон, даже не доев свою гречку, немедленно вскочил и проводил меня в подвал, к телу. Канделябр со свечами, который мужик прихватил с собой, буквально должен был, по его мнению, символизировать важность и значимость моей персоны: свечей на семь, не меньше.

Просто удивительно, как мертвые люди разительно непохожи на себя живых: расслабившиеся мышцы лица позволяют коже сползти и совершенно обтянуть собой кости черепа. Так что я даже не мог судить, видел ли я когда-нибудь этого человека или нет.

Ну, так: кожа на пальцах вполне нормальная, значит, кольца или перстня с него не сдирали, а вот часиков никаких нет. Ой, не верю я, что мужик в таком прикиде какой-нибудь «Ролекс» или «Сейко» на руке не таскал!

Ага! И восходящее солнышко на тыльной стороне ладони. Причем совсем не с японского флага. Из «этих», значит…

Рана… Тут классика – тупым предметом (но в данном случае не головой), может быть что угодно: обух топора, дубина, кистень, лом… Да мало ли?!. Крови вытекло предостаточно – весь верх пиджака пропитан.

– Тихон! Пойдем покажешь, что у человека в карманах было.

– Да не извольте беспокоиться, ваше благородие, все как ни есть собрали. Пойдемте за мной!

Да уж! Мало тебя, парень, муштровали! Тихон повернулся ко мне спиной и стал подниматься по лестнице, совершенно искренне считая, что если света достаточно ему, то и мне хватит. А между тем из-за его широкой спины пробивалось только ничтожное подобие освещения. Но, хоть и на пределе, мне его хватило, чтобы выбраться из подвала непокалеченным.

Содержимое карманов «пациента» было ожидаемым: ключи от машины с мерседесовским брелоком, ключи, вероятно, от квартиры и бумажка с номером телефона и пометкой «Павел». Явно мужик из сравнимого с моим времени.

– Часов на нем не было? На руке? – на всякий случай спросил я своего слугу, хотя заранее знал ответ.

– Ни в коем разе, Вадим Федорович, все, что при нем было, здеся!

– Ладно, я хочу осмотреть место, где нашли труп. Если можно, то в присутствии того мужика, который нашел.

– Отчего же не можно – с нашим удовольствием. Миха пока на усадьбе, в сарае прохлаждается.

– Не понял. Что значит прохлаждается? Где?

– Ну, в сарае, стало быть, заперт, ждет, когда полиция из Пскова приедет.

Ой-еооо! Вот только полиции мне и не хватало! Ну, Сергей Васильевич! Ну, спасибо! Теперь точно нужно этих убивцев найти поскорее, иначе мне полный «алескапут»!

– Тогда давай его скорее сюда, и поехали!

– Сей момент, барин! – Тихона тут же сдуло с места, а через минут десять передо мной уже тормознула коляска с парой гнедых (или рыжих) коней. Тихон сидел на козлах, а рядом с ним скрючился совершенно ничтожный мужичонка, тот, что еще вчера мне казался вполне достойным русским крестьянином.

Я запрыгнул в экипаж, и нас затрясло по проселочной дороге. Мимо пронеслось поле, въехали в лес. Летние запахи русского леса! (Да и необязательно русского – леса средней полосы.) Черт! Голову, конечно, не кружат, как написала бы какая-нибудь барышня… Но впечатляют! И где там запах хвои, где черники, где липы, не поймешь. Но его, этот запах, просто можно нарезать ломтями, заворачивать в пленку и продавать за сумасшедшие деньги. Купят! Особенно зимой. Особенно если удастся законсервировать и этот сладкий, изнуряющий зной…

– Приехали, барин! Здесь! – Мужичок дергал Тихона за рукав и заискивающе смотрел на меня. – Здесь он лежал! Вот перед этим ясенем, в канаве.

Я уже почти наверняка был уверен в том, что увижу. Так и оказалось: примятая трава в том, что канавой являлось чисто номинально – дождей давно не было. И лишь слабые мазки крови на травинках. Это притом, что зему от души приголубили по черепу. И рядом тоже никаких следов крови. То есть уконтрапупили моего менее везучего товарища по несчастью явно не здесь.

– Тихон! Михаил! А есть здесь где-нибудь поблизости на дороге корчма какая или двор постоялый?

– Как не быть, – отозвался мой Планше, – в трех верстах трактир Кузьмы Полынцева. Кормят там так себе, но водка отменная. И квасок хорош.

– Вот туда и отправимся.

И снова нас затрясло и завихляло по российской проезжей дороге. Нет, ну ведь надо же так умудряться пути прокладывать? Такое впечатление, что просто сначала звериную тропу ногами растоптали, а потом уже и копытами с колесами разъездили. Три версты – путь недалекий, и вскоре показалась поляна с вполне справным двухэтажным домишкой. Как я правильно понял, это и был искомый трактир.

Внутри он выглядел почти так же, как подобные заведения того времени в фильмах. То есть ничего особенного и неожиданного. Хозяин, бодрый мужичонка лет пятидесяти, услужливо подскочил к тем, кого считал новыми потенциальными клиентами, но, посмотрев на меня, слегка напрягся.

– Здорово, Федотыч! – не очень-то весело поприветствовал его наш возница. – Тут тебя…

– Ну-ка, цыц! – прошипел я осмелевшему мужику. Тот послушно заткнулся.

Черт! По всем статьям сейчас явно требовалось чего-нибудь заказать. Хоть квасу, что ли. Но у меня ни копейки с собой не было (да и не только с собой).

– Скажите, Кузьма Федотович, а не заходил ли к вам вчера мужчина в необычной одежде? – Я приготовился отследить тень замешательства на лице своего собеседника, но это было совершенно излишне: актер он был совершенно никакой. Глазки забегали, лицо стало багроветь с пугающей скоростью. Я уже начал опасаться, что хозяина тут же разобьет удар…

– Да кто вас тут разберет, кто обычный, а кто нет! Ты пить-есть чего-нибудь будешь? Только деньги сначала покажи! А то много вас тут таких шляется!