Медный Аспид - Ксения Вавилова Страница 14

В тот же вечер в Бугенвиль пришло приглашение. Местное общество собирается в поместье Белый камень и желает оказать честь семье Дэшвуд и их гостям. Большой бал перед отъездом семейства назад в столицу.

Майру приглашение привело в восторг. Вмиг забыв недавний разговор о долгах и картах, она бросилась за новыми нарядами. Не могут же они появиться в светском обществе в старых платьях!

Стоя под протекающей крышей, держа расписки на сумму, превышающую его годовой доход, Дэймос не сразу нашёлся что ответить.

«С мертвеца спроса нет» – любил поговаривать ещё один его учитель, но одна мысль о нём заставила передёрнуть плечами. Ещё одно воспоминание на дальнюю полку, как можно дальше.

На аллее, ведущей к поместью Белый камень, они появились в назначенный час, приехав в наёмных каретах. Смешавшись с толпой, вошли в сады поместья, ловя на себе любопытные взгляды окружающих. Майра всё пыталась ухватиться за локоть Дэймоса, пришлось отгородиться от неё Фиарами. Оказавшаяся рядом Николетт смутилась настолько, что всю дорогу смотрела в пол, даже не пытаясь изобразить светскую беседу.

– Ах, дорогая моя Майра! – навстречу вышел высокий темноволосый мужчина и, галантно раскланявшись, с трепетом поцеловал руку Майры.

– Позвольте представить, Корин Кайм, – пролепетала она, краснея под плотным слоем пудры.

– Всего лишь скромный племянник хозяина дома, – раскланялся он. – Идёмте представлю вас дяде.

Ветвь Каймов отделилась от Кайтов во времена гражданской войны и успела воспитать два новых поколения, что уже и не помнили своих северных корней. Смешав северную кровь с южной, они утратили бледность кожи и поджарые тела. При взгляде на хозяина поместья в голову приходили ассоциации с ласковым солнцем, морем и сытым югом.

Эллоиз Кайм невысокий, крепко сбитый мужчина с суровым лицом моряка, хотя едва ли когда-либо выходил в море. Чёрные глаза вмиг сосредоточились на Майре, а на полных губах появилась елейная улыбочка. Ещё бы не улыбаться, учитывая, сколько она ему проиграла. Мадам Кайм выразила заметно меньше энтузиазма, растянув губы в холодной, мёртвой улыбке. Корин, напротив, выразил так много радости от встречи, что приблизился к порогу неприличия.

– Мессир Арус, – в глазах Кайма загорелся интерес.

Пожимая мягкую, изнеженную ладонь, Дэймос краем глаза следил за супругой. Уж больно нагло крутился вокруг нее Корин, игнорируя осторожные попытки отстраниться.

– Мне передали, что вы посетили моего адвоката, – уводя Дэймоса в сторону, продолжил Кайм. – Какая неприятная вышла история! Вот что бывает, когда доверяешь дела местным простофилям.

Остановившись, Дэймос посмотрел на собеседника сверху вниз, придавив того тяжёлым взглядом.

– Действительно, неприятная, – тихим, далёким от вежливости тоном ответил он.

Кайм, замявшись, отступил на полшага и отвёл взгляд в сторону.

– Уверен, нам под силу решить это недоразумение. Позвольте мне выполнить обязательства хозяина дома, и мы всё обсудим.

Местное общество не слишком многочисленное, и новые лица приковали к себе всеобщее внимание. Живя в Империи, Дэймос порой посещал различные салоны и званые обеды и теперь ощущал дежавю. Подходить и заговаривать с ним не спешили, соронская внешность способна отвадить даже самых любопытных и невоспитанных.

Сначала какой-то стихоплёт читал свои опусы и общество вежливо ему похлопало, затем выразили радость, что мадмуазель Дэшвуд оправилась от болезни и пригласили сыграть на рояле. Многочисленные тётушки неопределённого возраста в старомодных платьях принялись сетовать на врачей и советовать укрепляющие здоровье пилюли. Едва заиграла музыка, сестру Фиара попросили спеть, а отказа не услышали, продолжая настаивать. Её выручил Николас, приняв удар на себя, давая возможность сестре выскользнуть из зала.

Едва приметив в коридоре знакомую бочкообразную фигуру в сопровождении с сухопарого старика, Дэймос вмиг потерял интерес к происходящему. Увы, попытка покинуть зал не осталась незамеченной. Рядом, словно из ниоткуда, возник докучливый родственник Каймов.

– Ах, мессир, давно хотел с вами познакомиться. Мадам Дэшвуд столько о вас рассказывала, – перекрывая выход из комнаты, заявил он, спины почтенных докторов скрылись на лестнице.

– Да? Интересно, что же она могла обо мне рассказать?

Опустив взгляд, Дэймос хмуро уставился в глаза собеседника, и тот, вмиг стушевавшись, отступил.

– Мы с мадам Дэшвуд большие друзья, – мягко уводя его от двери, продолжал Корин.

– Как же вы, «большой друг», не заметили, что мадам Дэшвуд проигрывает чужое имущество?

Глаза Кайма забегали, улыбка превратилась в изломанную линию.

– Не понимаю, о чём вы, – в поисках путей отступления тот начал пятиться, но Дэймос поймал его за лацкан, на котором свернулась клубком медная змея.

– Ты носишь брошь с изображением моего дома. Либо ты служишь мне, либо ты её украл. Но что-то я не помню, чтобы оказывал подобную честь кому-то из Каймов.

Скосив глаза, мужчина резко побледнел. На висках выступила испарина. Рабство на материке запрещено, но выходцы с соронских островов нашли выход из положения. Надеть на человека ошейник они не могли, но пометить его как своего – вполне. Маленькие подарки с символом дома дарили верным слугам и сподвижникам, выделяя их из толпы. Люди, обладающие такими вещицами, могли рассчитывать на защиту и заступничество дома, которому принадлежали, и имели куда больше прав, чем их менее везучие коллеги на архипелаге.

– Танцы! – Между ними вклинилась Майра. – Идёмте скорее в танцевальный зал! – Бросив свирепый взгляд в сторону Дэймоса, шепнула: – Поговорим в саду.

Вцепившись в руку и не переставая улыбаться, она выскользнула из коридора в сад, утягивая за собой Дэймоса. Едва они скрылись за пожелтевшими кустами, как улыбка сменилась оскалом:

– Что ты творишь? Решил всех моих друзей распугать?

– Друзей? Или любовников, которым ты раздарила мои вещи?

Даже пудра не сумела скрыть вспыхнувшего лица.

– Как ты смеешь!

Какой пустой и утомительный разговор. Закатив глаза к небу, Дэймос, к своему бесконечному удивлению, обнаружил краешек красного платья. Он мелькнул на балконе над их головами и исчез, чтобы через мгновение мелькнуть чуть дальше.

– Майра, давай договоримся, – стараясь не упустить краешка алого подола из виду, заговорил он: – Мне плевать. Даже то, что ты раздарила этим людям мои вещи, – ерунда. Мне больше интересно, зачем ты так усердно пытаешься сказаться глупой и недалёкой?