Фацелия Райс. Зов тьмы - Романова Екатерина Страница 14

Бросила взгляд через плечо и втайне порадовалась: ноздри раздуваются, грудь ходуном ходит, а в глазах беснуется стихия.

— Представляю, Райс. Представляю. Кое-что другое.

— И что?

Цветок в его руках попрощался с листиками. Но это завораживающее действо походило на медленное прощание с одеждой. На лепестки брызнуло смущенным румянцем и цветки прильнули друг к другу, потерлись цветочными головками, словно целуясь.

— Забери свой… подарочек! — рыкнул он, тоже заметив выкрутасы растения.

Наши пальцы соприкоснулись поверх цветочного горшка и Цветя громко вздохнул. Так, как вздыхают люди от избытка чувств.

— Завтрак готов!

Как семейная пара со стажем, мы сидели в домашней одежде и жевали, неодобрительно поглядывая друг на друга. Точнее, мой план во всех отношениях казался мне великолепным, а магистру Хейдену это не нравилось. Мужчина он не глупый, догадывается, что я его провоцирую, но ничего сделать не может. Мне просто любопытно, прорвет ли он ограждение из запрета клиента или нет? В самом деле, ну зачем отходить от кассы и тянуть кота за хвост, если можно решить проблему моей невинности вот буквально за столом? Тут тебе и защита от света, и снятие привязки, да и взаимное удовольствие, чего уж греха таить.

Моя стряпня магистру понравилась. Овсяные оладьи с ягодами на скорую руку и тосты — тоже. Я и Мери отнесла тарелочку в благодарность за цветок.

— Итак, каковы планы? — спросила, намывая посуду. Это рутинное действие успокаивало. Я не хотела пользоваться посудомоечной машиной, иначе придется смотреть Ардену в глаза, а я не настолько хорошая актриса. — Вы же поможете мне с одеждой? Латиэль говорит, что внешний вид крайне важен для привлечения мужчин, а магистр Найт, уверена, ценит стильных женщин.

— Латиэль правильно говорит. К тому же, я задолжал тебе платье.

Кто бы сомневался, что за новым мы поедем не куда-либо, а к самой Лэйси. Причем из машины меня выводили под коконом невидимости.

Центральный бутик больше напоминал дворец! Здание выполнено в стиле барокко с элементами классицизма: обилие колон, лепнины, позолоты и ажурных элементов словно погружали в далекие времена королей и королев. Внутри еще шикарней: одежда висела, в основном, на манекенах. Позолоченные пластиковые дамы стояли в разных позах, сидели на диванчиках, обитых бархатом, как будто куда-то шли или болтали друг с другом. Каждое платье превращалось в свою историю, и его хотелось примерить. Ровно до того момента, как на глаза попадал ценник.

— Нам на второй этаж, — со знанием дела произнес магистр и меня под покровом невидимости отвели в закрытый шоу-рум.

Огромный зал с длинным подиумом заливали солнечные лучи. Они отражались от ростовых зеркал и рассыпали по жемчужно-бежевым стенам солнечных зайчиков. В углу ютились небольшие примерочные, зашторенные красными бархатными шторами, а перед нами, то есть, перед магистром, меня-то не видно, встала высоченная каланча и обворожительно улыбнулась. Наверное, идеальный кандидат номер «стопицот» в длинном списке магистра Хейдена.

Таком же длинном, как ее стройные ножки! Подтянутую задницу туго обтягивала юбка-карандаш серебристого цвета, а невпихуемые буфера теснились в белоснежной блузке, из которой кокетливо и выглядывали. Тряхнув золотыми кудрями, дама томно вздохнула и хотела что-то сказать, но я ее перебила.

— Дамочка, а у вас пуговицы расстегнулись.

До пупка.

Консультант вздрогнула и уставилась в пустоту рядом с магистром. Я требовательно дернула его за рукав и, подавив улыбку, светлый снял с меня кокон невидимости.