Орден Крона. Армия свободы - Нина Малкина Страница 14

— Только бы он меня не выбрал, — неожиданно обречённо вздохнула серебристая лилия, когда я немного успокоилась. — Боюсь, нас с ним в этом случае ждёт неприятный разговор. Моё сердце принадлежит Лониму, и теперь я это знаю точно. Объясняться с хьёль-амиром мне бы не хотелось — отказы всегда больно ранят мужчин.

Вряд ли вонючего таххарийца можно было ранить — хоть словом, хоть клинком. Джеру это удалось в поединке, но он был магистром боевого факультета и настоящим мастером битвы. Лоним же таким мастером не был, хоть и слыл одним из лучших студентов Омена. Грязное, нехорошее предчувствие мазнуло изнутри, и я вмиг угадала то, о чём думала Сирена, перебирая свои драгоценности. И даже… посочувствовала ей.

Между бледных длинных пальчиков мейлори серебристой лилии вдруг мелькнула тонкая длинная игла. На миг показалось, что Сирена хранит стилет среди своих побрякушек, но это оказалась острая шпилька с фигурным золотистым наконечником. Мимо прошуршала Фиди, обдав меня привычным нам обеим ароматом.

— Можно? — осторожно спросила студентка Уорт и буквально выдернула иглу из ладошек Сирены. Но быстро оправдалась: — Юне как раз подойдёт под наряд.

— Конечно! — всплеснула руками Сирена. — Давай отдадим ей всё, что у нас есть! — она поднялась и зашлёпала босыми ногами прямо по каменным плитам, но всё-таки разрешила: — Можно. Это всё равно подарок троюродной тётки. Ненавижу её.

— Похоже на отличный кинжал, — я взвесила на ладони тяжёлую длинную шпильку, когда Фиди вручила мне опасное украшение. Прищурила глаз и примерно прикинула расстояние до Сирены. Точный выйдет бросок, без промаха. — Можно хранить в сапоге, удобно доставать в неожиданный для противника момент.

Движущаяся цель в виде Сирены поджала пальцы и задрала вздёрнутый носик.

— Не забудь вернуть, — предупредила девушка. — Тётка ужасно расстроится, если узнает, что я избавилась от её фамильной заколки.

— Непременно, — растянула я губы в ехидной улыбке вместо благодарности.

И прямо заёрзала от предвкушения — если эту штуку вставить мне в причёску, то я не останусь без оружия на празднике! Конечно, Чёрный Консул с большой долей вероятности никак не может проникнуть в приют, но вдруг он умеет ходить сквозь стены?

Метнулась к кровати — туда, где в ворохе формы был зарыт Каас. Задрала платье, притулила ремень с кожухом на бедро — так ещё лучше! Теперь я не только нравилась сама себе, но и чувствовала привычную уверенность — шуршащий ворох юбок прекрасно скрывал уже потёртую бордовую рукоять верного стального друга.

«Мы вышли на новый уровень отношений,» — пошутил Каас, охотно расположившись поверх резинки чулка.

Я усмехнулась сальной шутке и сделала дурашливый поклон Фидерике, застывшей с гребнем в руках. Она, в отличие от меня, собиралась использовать его по назначению: уже приготовила стул для своей нарядной куклы и горстку шпилек.

Где-то в коридоре радостно завизжали девичьи голоса и застучали каблучки — хлопотная суета захватила всё женское крыло замка Кроуницкой Академии, и я неожиданно поняла, что тоже предаюсь ей с некоторым удовольствием. Присела на край стула и выпрямила спину, подставляя макушку заботам подруги. Прикрыла глаза и почти замурлыкала от наслаждения, когда Фиди принялась расчёсывать волосы.

Было что-то неуловимое, но очень ценное в том, чтобы на одно праздничное утро стать обычной девушкой, верящей в лучшее и ожидающей чудес.

* * *

Мороз сковал наледью торчащие из-под снега кусты, и ветки их казались прозрачными кристаллами из пещер Трескималя — хрупкими, звонкими и сверкающими. Проглянувшее сквозь серую завесу закатное солнце лизнуло снег бледными лучами, добавив и без того ослепляющей яркости окружению.

Я сощурилась и осторожно приподняла длинную юбку платья, спускаясь с каменных ступеней. Шагала медленно, чтобы ненароком не упасть и не растерять наведённую Фидерикой красоту.

Ёлки-сугробы выстроились торжественным рядом вдоль широких аллей. Зима в праздничный день пыхнула снегопадом, и мир сделался сверкающим и пушистым, как белоснежный плюшевый медвежонок на витрине игрушечного магазина — ещё совсем новый, не тронутый детскими ладошками.

На дорожках было людно: свиры в светло-зелёных мантиях покинули стены академии и принялись украшать двор праздничного замка, отмахиваясь от летящего снега.

В высоких арках бестриатриума то и дело мелькали ленты зелёной магии, вспыхивали оранжевым стены и мельтешили рудивики. Подготовка к праздничной ночи шла полным ходом. Я вздохнула, понаблюдав издали за превращением столь любимой мной боевой арены в танцевальную площадку, и свернула в другую сторону — туда, где находилось ещё одно дорогое сердцу строение.

Ближе к комплексу святилищ встретилось не меньше десятка пушистых помощников, ретиво тянущих высокую пышную ёлку прямо по заиндевелой тропинке. Я обошла их, стараясь держаться как можно дальше, и наткнулась на стайку хохочущих целительниц. Девушки поедали сливочную карамель у святилища Девейны, но, завидев меня, резко замолчали. Зашептались.

— Брысь! — рявкнула я как можно громче, и под ближайшей ёлкой сорвался с места мелкий зверёк.

В отличие от него, целительницы только опасливо оглядели меня с ног до головы, будто надеясь, что я прогоняла не их. Или что я — вообще не сорокина дочь Юна Горст, а вежливая леди в нарядном платье. Пришлось внести ясность:

— Пошли вон отсюда! — грозно прикрикнула я и даже, было, потянулась за Каасом, но рука нащупала только ворох ткани над кожухом.

Ухнула от досады — сомнительная получилась угроза. Но и такой хватило, чтобы студентки вздрогнули и по одной зашагали прочь от церемониального комплекса, потом и вовсе побежали. Там, где они стояли, осталась только одна яркая варежка и пара выпавших леденцов.

Я отпихнула утерянную одежду ногой, снова повыше задрала юбки, обхватила их в охапку вместе с кучей барахла — сумкой, босоножками, маской — и зашагала по сугробам прямиком к покосившимся воротам военного штаба банды изгоев.

— Ты не понял, — раздался голос Куиджи из храма рудвиков. — Маскиг’овка иллюзией по сути является обманом г’азума — заклинание пятого погядка мне пока недоступное, — он громко вздохнул и изменил интонацию, явно копируя магистра Риина. — Видеть, но не замечать. Слышать, но не понимать. Так пг’ячут пг’едметы на видном месте или даже здания…

— Во имя Квертинда! — прервала я занудную речь, распахивая двери.

Парни мне явно сразу обрадовались, но потом остолбенели, обнаружив под форменной накидкой непривычный вид и, наконец, как-то насмешливо заулыбались.

— Ты похожа на сморщенный абрикос, — хмыкнул Комдор, усаживаясь на крышку клавесина.

За его спиной мерцала ёлка — гораздо менее привлекательная чем та, что я видела в комнате, но зато эта иллюзия была высокой и почти не дрожала. Нед достал кинжал и принялся ковырять и без того поломанные клавиши.

— Очень кг’асивый нагяд, — вежливо похвалил Куиджи, уступая единственный стул.