Ловец видений - Сергей Лукьяненко Страница 14

В Квартал Телесной Радости Григ возвращался неспешно и в задумчивости.

Само по себе то, что Креч знал про таинственный Артефакт, не удивляло. Все-таки он был фигурой известной, выделялся даже в пестрой компании Сноходцев, жил в Стране Сновидений давно и мог хранить многие тайны.

Но возникало резонное сомнение – а так ли секретна история, рассказанная Клифом? То, что знают двое, знает свинья, – говорят рассудительные немцы, понимающие в тайнах. А про Артефакт знали как минимум… Клиф… Роберт… сам Григ… Креч… Четверо.

Следовало предположить, что про него знают все, кто хоть чуть-чуть интересуется загадками Снов.

Так стоило ли бежать на поводке у Клифа с завязанными глазами? Не разумнее ли… нет-нет, не взбунтоваться, конечно… всего лишь попробовать раздобыть побольше информации? Задание выполнено, свободное время еще есть…

Размышляя, Григ прошагал два квартала в направлении центра города. И тут позади раздалось веселое бибиканье. Григ обернулся и обнаружил едущий за ним автомобиль.

Было это, несомненно, такси, но такси удивительное. Казалось, что когда-то у старой желтой советской «Волги»-такси срезали большую часть салона – и приделали сверху кабину английского кэба. Кстати, и руль теперь у этого гибрида оказался справа. Потом советско-английский кэб увешали разноцветными брелоками, талисманами, табличками с сурами из Корана – в общем, придали нормальный вид арабского такси. Зато за рулем сидел белозубый чернокожий парень – типичный нью-йоркский таксист, нагловатый и жизнерадостный.

– Хай, брат! – окликнул водитель Грига. – Не подвезти ли тебя, брат?

Григ задумчиво смотрел на водителя. На того чернокожего шутника, что нанял его относить посылку со скорпионами Кречу, парень не походил. Однако Григ не мог понять, кто перед ним – рельеф, тварь, сновидец, Сноходец или, не дай Морфей всемогущий, Снотворец.

В пользу каждой из версий были свои аргументы.

Машины в Городе в большинстве своем были рельефом, как и их водители. Обычно водители даже не могли вылезти из своей машины, поскольку составляли с ней неразрывное целое. В данном случае – Григ заглянул в окно – нет, в данном случае ноги у парня имелись, да и задница, похоже, не приросла к раздолбанному креслу. Но все-таки обычно такси – это рельеф…

– Чего пялишься на мой черный зад? – возмутился водитель. – Гомик, что ли?

Григ, не отвечая, продолжал оглядывать машину. Тварь? Вполне вероятно. Хорошо сделанная тварь. Возможно – охотится на него. Сядешь в машину, а она тебя сожрет.

Или парень – сновидец-таксист, который и в своем сне ездит по улицам? Но тогда откуда во сне черного парня желтая «Волга»?

Или Сноходец?

Или Снотворец, охотящийся на него?

Григ внезапно понял, что размышляет слишком долго. Будь это не машина, а ловушка, она бы уже сработала.

– Подвези меня в Бесконечную Библиотеку, – попросил Григ.

– Пялиться не будешь? – подозрительно спросил водитель.

– Нет-нет, – ответил Григ. – Ни в коем случае.

Замок на двери щелкнул, Григ забрался в автомобиль. Внутри опять же была солянка из кабины лондонского кэба (откидные сиденья напротив), нью-йоркского (терминал для оплаты карточкой), арабского (многочисленные украшения и суры) и даже московского (иконка и табличка «У нас не курят!») такси.

Совершенно непонятное дело!

– Ты Снотворец? – спросил Григ, чуть наклоняясь к дырчатой перегородке. Понятное дело, что тут есть микрофон, но все равно подсознательно тянешься к человеку, с которым говоришь.

– Чего-чего? – отозвался негр, руля по улице. – Какой-такой Снотворец, а? Слушай, ты чего говоришь? Совсем больной, да?

Ну приплыли. Теперь это был не нью-йоркский водитель. Теперь это был московский бомбила, приехавший откуда-нибудь с Кавказа.

– Расскажи мне о себе, – попросил Григ. – Где ты родился, где учился…

Водитель внезапно притормозил. Посмотрел через перегородку на Грига. Неужто опять заподозрил в домогательствах? Но нет – смотрел таксист растерянно и смущенно.

– Не знаю я, братан, – сказал он. Теперь это был не негр, не кавказец, не араб. Теперь, закрыв глаза, Григ счел бы его чистокровным русским откуда-нибудь из глубокой провинции. – Веришь – нет, сам порой сижу, пытаюсь вспомнить. Каша в голове какая-то. Езжу, людей вожу… а кто я, откуда… не знаю.

Рельеф. Шикарный. Давешний разговорчивый гидрант с его неожиданным чувством юмора и в подметки не годился этому таксисту всех времен и народов.

Можно было в очередной раз предаться размышлениям на тему «есть ли у рельефа разум, бывает ли у тварей душа?». Но для ответа хорошо бы понимать, что такое вообще Страна Сновидений, почему кто-то в ней себя осознает, а кто-то помнит путанно и смутно.

Отделаться общими фразами, навроде «это мир коллективного бессознательного» или «это страна человеческих фантазий, комплексов и страхов», можно только от новичка, который на все смотрит широко открытыми восторженными глазами. Ну или, сидя у камина с приятелем и бутылкой портвейна, можно повитать в эмпиреях, побросаться умными словами. Себя подобной пустой болтовней не убедишь.

Есть ли у рельефа разум и душа?

А всегда ли они есть у людей?

– Не терзайся попусту, братан, – сказал Григ.

– Кого ты назвал братаном, беложопый? – возмутился таксист. Снова дал по газам.

Григ ухмыльнулся.

Таксист в своей ипостаси «нью-йоркского негра-водителя» вел себя слишком гротескно. Не как настоящий чернокожий водила, а как массовое представление о нем.

И это неудивительно. Нью-Йорк – город огромный, туристов в нем тоже много. Но куда больше людей смотрят голливудские фильмы.

– Подождешь у Библиотеки? – спросил Григ, когда впереди показалось огромное здание из белого и розового камня. Широкая лестница поднималась к гранитным колоннам, между которыми были призывно открыты ворота – высоченные, будто в средневековом соборе. Колонны от базы до самой капители покрывали искусно вырезанные барельефы: книги, мудрые лица писателей, какие-то бытовые сценки – наверное, из книг. На фронтоне была целая композиция: мозаичное панно изображало сидящих за столами посетителей библиотеки – взрослых, детей, стариков. Они читали, что-то выписывали, размышляли, наморщив умные лбы. Наверное, выискивали значение умных, но малоупотребимых слов вроде «капитель» и «фронтон»? Ну что ж, полезно иногда это делать.

А на портике высились мраморные статуи: те же посетители, но только вышедшие из библиотеки. Дети запускали модели самолетов и ракет, инженеры стояли с какими-то приборами, ученые – с бумагами, юные девы – мечтательно глядя в даль.

Это было очень старомодно, очень проникновенно и было бы уместно в любом городе мира и при любом строе – от советской Москвы и до капиталистического Нью-Йорка.